У Кришнамурти - Ум - это миф
В.: Где вы выросли?
У. Г.: По большей части в Мадрасе, в Теософском обществе. Я ходил в Мадрасский университет. Годы своего становления я по большей части провел среди теософов.
В.: Они не вызывали у вас отторжения с самого начала?
У. Г.: С самого начала — да, в какой-то степени. Но я все равно кое-как продолжал мириться с этим. Я так хотел освободиться от своего прошлого. Я так старался! После того как Дж. Кришнамурти вышел из игры, я в конце концов тоже порвал с ними.
В.: Вы помните Анни Безант?
У. Г.: О да! Это была необыкновенная женщина. Я познакомился с ней, когда мне было четырнадцать лет. Я помню ее красноречие. Мой дед очень близко общался с Анни Безант. Ее имя стало нарицательным. Мне кажется, Индия должна быть ей благодарна во многих отношениях. Но нынешнее поколение ничего не знает о ней. И точно так же они ничего не знают о Ганди. Трудно представить, помнят ли о нем сейчас. Возможно, этот новый фильм о нем вызовет хоть какой-то интерес к его биографии.
В.: Что вы думаете о верованиях Ганди?
У. Г.: Вы хотите знать мое мнение? Я скажу вам, без проблем. Я никогда не чувствовал к нему симпатии по той или иной причине. Возможно, это из-за моего теософского прошлого. Прежде всего он был одновременно святым и политиком. Я думаю, он был единственным человеком, который действительно пытался построить свою жизнь в соответствии с тем, во что он открыто верил. Возможно, он потерпел поражение (а он все же потерпел поражение, по моему мнению), но сам факт, что он пытался жить в соответствии с моделью, которую он перед собой ставил, делает его интересным человеком. Были и другие помимо него, кто добивался свободы для Индии. Что он оставил этой стране? Ничего. Просто из сентиментальных соображений люди читают лекции о нем каждый год в его день рождения.
В.: Но вы можете сказать то же самое и о Христе, и о Будде, и о Мохаммеде. Просто люди следуют за великим учителем и неправильно применяют его учение…
У. Г.: Как можно оправдывать основателей религий и религиозных лидеров? Учения всех этих учителей и спасителей человечества вылились в одно только насилие. Все они говорили о покое и любви, а их последователи занимались насилием.
Во всем этом есть что-то забавное. Именно этот разрыв между словом и делом послужил для меня сигналом, что здесь есть что-то очень неправильное. Я чувствовал, что учения неправильны, но мне не хватало уверенности. Я никак не мог отмахнуться от них, полностью исключить их из своего сознания. Я был не готов принимать любое учение из сентиментальных соображений. Даже когда мои попытки избавиться от них вылились в переживание сознания Христа или Будды, я все равно был неудовлетворен. Я знал, что здесь просто должно быть что-то не то. И это действительно была проблема.
В.: Вы отказываетесь принимать что-либо и из сентиментальных, и из рациональных соображений. Так что же остается?
У. Г.: Это как человек, который едет верхом на тигре, и тигр его сбрасывает. Тигр следует своей собственной инерции, он продолжает свой путь — и вот его уже нет. Вот и все. Вы уже не можете ничего сделать с тигром. И у вас никогда уже не будет страха встретить тигра или ездить на нем. Тема закрыта. Тигра уже нет.
Так что я думаю, уже нет особого смысла для меня что — то делать в обществе — у него своя инерция. Что бы вы ни пытались делать, это засосет вас и вы добавите обществу еще инерции. Кто давал всем этим людям право спасать человечество? Сострадание и любовь — это просто их уловки.
В.: Когда вы были теософом, встречали ли вы когда-нибудь этого странного старого теософа Ледбитера?
У. Г.: Да, я встречал его. Он тоже был частью моего прошлого. Он никогда не производил на меня особого впечатления. Насколько я знаю, ходили слухи, что у него гомосексуальные наклонности. Мне все равно; секс — это часть жизни. Гомосексуальность, лесбиянство, гетеросексуальность — какая разница. У меня нет никакой моральной позиции. Общество, которое создало всех этих социопатов, придумало мораль, чтобы защититься от них. Я в эти игры не играю. Общество создало «святых» и «грешников». Я не принимаю их в качестве таковых.
Для меня существуют ошибки, заблуждения, слабости, но для меня не существует греха. Я лично не вижу причин морочиться с Библией, Кораном, Гитой или Дхаммападой. У нас есть политическая власть со своим гражданским и уголовным кодексом, этого должно быть достаточно для того, чтобы справиться с проблемой.
Тело как плавильный котел
У. Г.: Вы действуете на основании огромного количества допущений. Первое допущение — вы думаете, что все люди абсолютно одинаковы. Я уверяю вас, что нет двух одинаковых людей. Ваши попытки прийти к одному общему знаменателю обречены на провал.
Вопрос: Как ученые, мы хотим выяснить, есть ли хоть какая — то неповторимость за очевидным сходством людей. Нас интересует то, что отличает людей друг от друга. Йоги и религиозные лидеры демонстрируют своим примером, насколько люди могут быть необыкновенными и уникальными. Мы хотим изучить их, и вас тоже.
У. Г.: У вас что, нет другого способа выяснить это, кроме как идти к этим йогам и самозванцам, которые толкают свой товар на рынке? Может, посредственность и согласится подвергнуться вашему исследованию, но настоящий уникум никогда не согласится. Вот это будет реальная проблема для вас. Вы не сможете привлечь к сотрудничеству ни Дж. Кришнамурти, ни Саи Бабу, ни Муктананду. А те, кто согласится быть вашими подопытными кроликами, и гроша ломаного не стоят.
В.: Но как нам тогда найти основу внутренней трансформации?
У. Г.: Не знаю. Но я не советую вам верить заявлениям этих людей. Все надо проверять.
В.: В том-то все и дело, мы пытаемся найти научный способ проверить их надежность.
У. Г.: Боюсь, что вы совершаете грандиозную ошибку, обращая внимание на заявления, которые делают эти люди, даже если вы это делаете в порядке игры.
В.: Мы собираемся работать только со статистикой и данными о том, что мы называем «нормальностью».
У. Г.: Ответ на эту проблему, как и на все ваши проблемы, должен исходить от вас, а не от этих йогов и медитирующих. Очень может быть, что вы совершаете огромную ошибку. То же самое я говорю и западным психологам.
Вы не можете объективно работать с данными и информацией, которую вы собираете. То, что вы постоянно интерпретируете данные, означает, что вы вовлечены в то, что вы изучаете; нет отстраненности. Самое важное здесь — это интерпретатор.
В.: Но изучать человека можно и необходимо…
У. Г.: Он должен сначала понять себя. Разве вам в этом помогут данные и информация, и теории, которые вы выводите из них? С точки зрения знания, у нас нет способа понять себя. Компьютер никогда не задает себе вопрос: «Как я функционирую?» Реальное понимание себя требует не простого сбора данных, а квантового скачка. Мне нравится пример с ньютоновской физикой. В рамках ньютоновской системы все работает определенным образом. И тут приходит еще один ученый, который может развенчать допущения Ньютона и этим самым постичь новое измерение физики. Точно так же как ньютоновские принципы стали оковами, которые душат творческую мысль, так и ваши данные о человеческой уникальности не дают вам взглянуть новым взглядом на вещи, включая ваши представления.
Мне нравится приводить пример с Пикассо. Он хотел проложить новый путь, найти новую технику. Он совершил прорыв и в конечном итоге стал примером для подражания. Очень дешевые художники сейчас имитируют его стиль. И точно так же физика Эйнштейна уступит место новой системе знаний. Я утверждаю, что каждый раз, когда природа что-то творит, она стремится создать неповторимую индивидуальность. Вы же видите, природа ничего не использует как модель. Однажды доведя до совершенства уникальное существо, природа исключает его из процесса эволюции, оно уже не интересует ее.
Поэтому, кем бы я ни был и что бы я ни говорил, никто другой не сможет это скопировать. И значит, оно не имеет никакой ценности для общества, потому что это невозможно передать. Я не нужен природе, так же как и обществу. Используя как пример Иисуса, Будду или Кришну, мы отрезаем природе возможность создавать неповторимую индивидуальность. Те, кто рекомендует вам забыть о своей естественной уникальности и быть таким же, как какой-то другой человек, независимо от того, какой этот человек святой, направляют вас по ложному пути. Они как слепцы, которые ведут других слепцов.
