Dmitry - Кен Уилбер Б Л А Г О Д А Т Ь И С Т О Й К О С Т Ь
КЕН: Я думаю, никто не сомневается, что у некоторых мистиков могут наблюдаться проявления шизофрении или что некоторые шизофреники могут рассказывать о своих мистических прозрениях. Но я не знаю ни одного авторитетного специалиста в этой области, который считал бы, что мистический опыт —это в основном и в первую очередь шизофренические галлюцинации. Я знаю приличное количество неспециалистов, которые так считают, но их трудно переубедить за такое ограниченное время. Поэтому я позволю себе просто утверждать, что духовные практики, которыми занимаются мистики, — например, созерцательная молитва или медитация, — могут быть вполне эффективными, но они не настолько эффективны, чтобы превратить большое количество нормальных, здоровых, взрослых мужчин и женщин в галлюцинирующих шизофреников с красочной фантазией. Дзенский учитель Хакуин оставил после себя восемьдесят три ученика, которым полностью передал свое знание, и вместе они возродили и создали японский дзен-буддизм. Восемьдесят три галлюцинирующих шизофреника не смогли бы организовать даже совместный поход в туалет, не говоря уж о японском дзене.
ТРЕЙЯ (смеется): И последнее возражение: утверждение «я — единое целое с Духом» — это просто регрессивный защитный механизм, щит, призванный спасти человека от ужаса его смертности, конечности.
КЕН: Если «единение с Духом» — просто предмет веры, концепция или надежда, тогда оно часто бывает «проекцией бессмертия», системой защиты, которая направлена на то, чтобы магически или регрессивно прогнать смерть и пообещать долгую или бесконечную жизнь, — я попытался объяснить это в книгах «Ввысь из Эдема» и «Общительный Бог». Но переживание вневременного единения с Духом — это не концепция и не желание, это непосредственное восприятие, и этот непосредственный опыт можно толковать одним из трех способов: либо считать его галлюцинацией — об этом я только что сказал, либо считать его ошибкой — и об этом я тоже уже говорил, либо считать его тем, на что он и претендует, то есть непосредственным опытом взаимодействия с Духом.
ТРЕЙЯ: Таким образом, вы утверждаете, что подлинный мистицизм, в противоположность догматической религии, по сути научен, потому что он основан на непосредственном опыте и эксперименте.
КЕН: Да, именно так. Мистики сами просят вас ничего не принимать на веру. Скорее, они предлагают вам серию экспериментов для проверки в вашем собственном осознании и опыте. Лаборатория — это ваш собственный ум, а эксперимент — медитация. Вы сами пробуете сделать это, а потом сравниваете ваши результаты с результатами других людей, совершивших тот же эксперимент. Получается проверенный банк данных, и на его основе можно вывести определенные закономерности, описывающие дух, — если угодно, определенные «глубинные истины». И первая из них такова: Бог существует.
ТРЕЙЯ: Итак, мы возвращаемся к «вечной философии», или мистической философии, и семи ее основным положениям. Вторым было такое: Дух живет внутри нас.
КЕН: Дух живет внутри; внутри — целый универсум. Поразительная идея мистиков состоит в том, что в са- мой основе твоего существа ты — это Бог. Строго говоря, Бог и не «внутри», и не «снаружи», он обитает и там, и там. Но выяснить это можно, только последовательно вглядываясь вовнутрь себя, пока «вовнутрь» не перейдет в «вовне». Самое известное изложение этой вечной истины содержится в Чхандогья Упанишаде, где сказано: «В самом центре твоего существа ты не видишь Истину; но живет она именно там — в том, что является тончайшей сущностью твоего собственного бытия. Все сущее имеет свое «Я». Невидимая и тончайшая сущность есть Дух всей вселенной. Это истина, это «Я», и ты, ты сам творишь Это».
«Tat tvam asi» — «Ты — есть То». Надо ли говорить, что «ты», которое одновременно и «То», которое и есть Бог, — это не индивидуальное, изолированное эго, не тот или иной человек, мистер такой-то или мисс такая- то. На самом деле индивидуальное эго — это именно то, что в первую очередь препятствует осознанию этой Высшей Самотождественности. Скорее, «ты» здесь следует понимать как самую глубинную часть твоего существа, или, если угодно, самую высшую его часть — «тончайшую сущность», как это сказано в Упанишадах, выходящую за пределы твоего смертного эго и напрямую причастную Божественному. В иудаизме это «руах» — божественный и сверхиндивидуальный дух, который живет в каждом человеке в отличие от «нефеш» — индивидуального эго. В христианстве это «пневма» или дух, который является одной сущностью с Богом в отличие от индивидуальной «психе», или души, которая в лучшем случае может поклоняться Богу. Как сказал Кумарасвами*, противопоставление бессмертного, вечного духа и индивидуальной, смертной души (чело-
< * Ананда Кумарасвами (англ. Coomaraswamy, 1877—1947) — эзотерик, метафизик, специалист по индийской философии и искусству. Внес большой вклад в знакомство Запада с индийской и буддийской культурой. Будучи рожден в индусской культуре, Кумарасвами тем не менее глубоко изучал западную философию, особенно неоплатонизм, в своих работах проводил взаимосвязи между Ведантой и учением Плотина, именовал сам себя метафизиком, обращающимся к «вечной философии». — Прим. отв. ред.>
веческого «я») — фундаментальный принцип «вечной философии». Я думаю, что только через это можно понять высказывание Иисуса Христа, которое иначе кажется странным: человек не сможет стать истинным христианином, «если он не возненавидит свою душу». Только «возненавидев», «отвергнув» свою смертную душу, только перейдя ее пределы, можно открыть свой бессмертный дух, единый со всем.
ТРЕЙЯ: У апостола Павла сказано: «И теперь не я живу, но Христос живет во мне». Вы хотите сказать, что апостол Павел открыл свою подлинную Самость, единую с Христом, и оно вытеснило в нем его старую, низшую самость, его индивидуальную душу, или «психе»?
КЕН: Да. Ваш «руах», или основа, есть Высшая реальность, а не ваш «нефеш», или эго. Если же кто-то считает, что его индивидуальное эго — это Бог, то у такого человека явно большие проблемы. Он безусловно страдает психозом, параноидальной шизофренией. Очевидно, что величайшие философы и мудрецы имели в виду совсем не это.
ТРЕЙЯ: Но почему в таком случае так мало людей осознают это? Если Дух действительно живет внутри нас, почему это не очевидно для каждого?
КЕН: Тут мы переходим к третьему пункту. Если я действительно являюсь единым целым с Богом, почему я этого не понимаю? Видимо, что-то отделяет меня от Духа? Почему произошло это грехопадение? И что такое грех?
ТРЕЙЯ: Грех — это не когда ты съедаешь яблоко?
КЕН (смеется): Нет, это не когда ты съедаешь яблоко.
В разных традициях дается множество ответов на этот вопрос, но, по большому счету, все сводится к одному: я не могу осознать свою подлинную самотождественность, свое единство с Духом, потому что мое осознание затуманено, ему препятствует определенная активность, в которую я вовлечен в данное конкретное время. Эта активность, известная под разными назва- ниями, есть не что иное, как активность осознания, ограниченного и сфокусированного на моей индивидуальной самости или личном эго. Мое сознание не открыто, оно не восприимчиво, не сосредоточено на Боге; напротив, оно замкнуто, свернуто, сосредоточено на себе. И лишь потому что я сосредоточен на себе настолько, что изгоняю из себя все остальное, я и не могу найти, открыть свою изначальную, подлинную суть, свое единство со Всеобщим. Моя индивидуальная природа, таким образом, является «падшей», существует в отъединении, отчуждении от Духа и от остального мира. Я отделен, изолирован от мира «потустороннего»; я воспринимаю его как нечто внешнее по отношению к себе, чужое и враждебное моему существованию. Что же касается моего существования, то оно ни в коем случае не воспринимается как часть Всеобщего, как элемент всего сущего, как нечто, единое с Духом; скорее оно мыслится как абсолютно замкнутое, заключенное в темницу смертной плоти.
ТРЕЙЯ: Это именно то, что часто называют дуализмом?
КЕН: Да, именно это. Я отделяю себя как «субъекта» от мира «объектов» с той стороны, а потом, отталкиваясь от этого первоначального дуализма, продолжаю расщеплять мир на конфликтующие противоположности: удовольствие и боль, добро и зло, истину и ложь и так далее. Но «вечная философия» утверждает: сознание, замкнутое на себе, ограниченное противопоставлением субъекта и объекта, неспособно воспринимать реальность как она есть, целостную реальность, реальность как Высшее Единство. Иными словами, грех — это замкнутость на себе, ощущение изолированности эго. Грех — это не то, что совершает человеческая Самость, это то, чем она является.
Идем дальше: замкнутый на себе, изолированный «субъект», в первую очередь из-за того что он не чувствует подлинной связи со Всеобщим, испытывает острое чувство нехватки чего-то, обделенности, раздробленности. Таким образом, самоощущение единичного индивидуума рождается в страданиях — оно рождается «падшим». «Грех», «страдание» и «эго» — это разные названия одного и того же процесса, это все та же замкнутость сознания на себе, его раздробленность. Избавить эго от страдания невозможно. Как говорит Будда, чтобы избавиться от страданий, надо избавиться от своего «я»: они рождаются и уходят вместе.
