У Кришнамурти - Ум - это миф
Знание о мире, которое у вас есть, создает объекты, переживание которых вы испытываете. Существуют ли на самом деле те или иные объекты «здесь» в этом мире — это вы не можете определить или испытать самостоятельно, без помощи знания. а это знание — не ваше, его накапливали вы и ваши предшественники в течение долгого времени. То, что вы называете «актом познания», — не что иное, как эта накопленная память. Вы лично дополняли и модифицировали это знание, но, по сути, оно вам абсолютно не принадлежит.
Внутри вас ничего больше нет, кроме совокупности этого знания, которое вы накопили. Вы и есть это знание. Вы даже не можете напрямую ощутить реальность этого мира, в котором вы действуете, не говоря уже о мире, который лежит за его пределами. Нет никакого мира за пределами этого пространства и времени. Это ваша выдумка, основанная на туманных обещаниях святых.
В.: Так значит, наша система верований тоже основана на этой памяти?..
У. Г.: Верование — это не абстракция. Это продолжение механизма выживания, который действовал миллионы лет.
Верование как любая другая привычка — чем больше вы стараетесь контролировать и подавлять ее, тем сильнее она становится. Ваш вопрос подразумевает, что вы хотите освободиться от чего-то, в данном случае это верование. Прежде всего, почему вы хотите от него освободиться? Что бы вы ни делали и что бы вы ни надеялись сделать для того, чтобы освободиться, это только добавляет инерции вашему верованию. Что бы вы ни делали, это не имеет никакой ценности. Почему это стало для вас проблемой? Вы не можете ни принять, ни отвергнуть то, что я вам говорю. Возможно, вы уже попробовали применить какую-то систему для контролирования своих мыслей и верований, и это ни к чему не привело. Повторение мантр, йога и молитвы — ничего не помогло. Какие бы ни были для этого причины, вы не способны контролировать свои мысли. Вот и все.
В.: Но повторение мантр и другие духовные практики вроде останавливают мысли…
У. Г.: Вы не можете даже наблюдать за своими мыслями, не то что контролировать их. Как можно наблюдать свои мысли? Вы говорите так, будто в вас есть некая сущность, отдельная от мыслей. Это иллюзия; они не отдельны от вас. Нет «думающего». Мысль не может повредить вам. Это ваша разделяющая структура пытается контролировать, доминировать, исправлять и использовать мысль. В этом-то и проблема. Мысль сама по себе не может вредить. Только вы сами создаете себе проблемы, пытаясь что-то сделать со своими мыслями.
В.: Мне кажется, то, что я слушаю вас, тоже создает мне проблемы.
У. Г.: Вы сказали, что вы слушаете. Даже когда я говорю, вы ничего не слушаете. Вы слушаете не меня, а свои собственные мысли, я не питаю иллюзий на этот счет. Вы не можете слушать меня или кого-либо еще. Бесполезно пытаться убедить меня, что вы внимательны, сосредоточенны и слушаете меня.
В.: Для меня не так очевидно, что я вас не слушаю. Мне кажется, что я вас слушаю и думаю одновременно. Это возможно?
У. Г.: Это невозможно. Для вас возможно только одно действие — думанье. Рождение мысли само по себе — действие. «Думающий», который говорит, что он рассматривает причинно-следственную связь, сам является мыслью. Мысль создает пространство между думающим и его мыслями, а затем говорит себе: «Я смотрю на мои мысли». Разве такое возможно? Забудьте все, что происходило в прошлом, и попытайтесь посмотреть на свои мысли прямо сейчас. Я ведь прошу вас сделать очень простую вещь. Если вы объясните мне, как смотреть на мысль, я стану вашим учеником. Я буду очень благодарен вам. Вместо того чтобы смотреть на мысль, вы фокусируетесь на «я». Если вы повторяете мантру, это мысль. Повторение мантры — это еще одна мысль. Представление о том, что эти повторяющиеся мысли не смогли создать для вас состояние, которое вы хотите, — это еще одна мысль. Представление о том, что вы должны найти новую мантру или практиковать какую-нибудь технику, которая будет работать, — это еще одна мысль: А чем еще является мысль, помимо этого? Хотел бы я знать.
В.: Но все религии указывают на то, как важно подавлять и контролировать нежелательные мысли. Иначе мы скатимся на уровень животных.
У. Г.: Святые люди веками промывали нам мозги насчет того, что мы должны контролировать свои мысли. Не будь мыслей, вы превратились бы в труп. Не будь мыслей, святые не имели бы возможности сказать нам, чтобы мы контролировали свои мысли. Они бы обанкротились. Они разбогатели на том, что говорили другим контролировать мысли.
В.: Но есть же качественные различия в способах контроля над мыслями?
У. Г.: Вы произвольно вывели эти различия. Думанье — это часть жизни, а жизнь есть энергия. Выпить пива или выкурить сигарету — это точно то же самое, что повторять молитвы, священные слова и писания. Пойти в паб и пойти в храм — это одно и то же, это решение проблемы на скорую руку. Вы придаете особое значение молитвам и храмам только потому, что таковы ваши предрассудки, а еще потому что чувствуете свое превосходство перед теми, кто посещает пивные и бордели.
В.: Выходит, что это все попытка каким-то образом модифицировать или изменить мою обусловленность…
У. Г.: Обусловленность — это традиция. Есть санскритское слово для обозначения этого — самскара. Традиция — это вы сами, это то, что вы называете собой. Она продолжается независимо от того, как вы модифицируете ее. Все в жизни временно, и попытка сделать основанную на мысли обусловленность неизменной — патологична по своей сути. Вы рассматриваете психологию и патологию как две разные вещи. На самом деле есть одна только патология. Самскара, обусловленность, которая заставляет вас чувствовать себя отделенными от себя и мира, — это патологическая обусловленность.
Где эта обусловленность, о которой вы говорите? Где находятся эти мысли? Они не в мозге. Мозг не производит мысли. Скорее, мозг действует как антенна, собирающая мысли, находящиеся на одной волне, из общей сферы мыслей.
Все ваши действия, от мыслей о Боге до избиения ребенка, исходят из одного источника — думанья. Мысли сами по себе не причиняют вреда. Только когда вы пытаетесь использовать, подвергать цензуре и контролировать эти мысли для того, чтобы что-то получить, — вот тогда-то и начинаются ваши проблемы. У вас нет иных вариантов, кроме как использовать мысли, чтобы получить то, чего вы хотите в этом мире. Но если вы ищете то, чего не существует, — Бога, блаженство, любовь и т. п. — при помощи мысли, вам удается только натравить одну мысль на другую, делая несчастными себя и окружающий мир.
Когда мыслительная структура, вынужденная обслуживать страх и надежду, не может добиться того, чего хочет, или не может обрести уверенность, она придумывает то, что вы называете «верой». Нужны ли вообще верования, или их альтер-эго — вера? Когда ваши верования никуда вас не приводят, вам говорят, что вы должны культивировать веру. Другими словами, вы должны иметь надежду. Ищете ли вы Бога, или блаженство, покой ума или нечто более осязаемое, а именно счастье, вы в конечном итоге полагаетесь на надежду, верования и веру. Эти зависимости как раз и предвещают вам неудачу в достижении того, чего вы желали.
В.: Какова связь между мыслью, обусловленностью и тем, что мы называем желанием?
У. Г.: Ваши желания, как и все ваши мысли в целом, нужно подавлять и контролировать любой ценой. Такой подход только позволяет святым наживаться на вас. Какого черта вы хотите быть в так называемом «состоянии без желаний»? К чему вам это? Я уверяю вас, что в тот момент, когда вы избавитесь от последних желаний, вас понесут на кладбище хоронить.
Святые говорили вам, что иметь желания — это неправильно. Их нужно подавлять или «трансформировать» в более высокие желания. Все это бред. Либо вы исполняете свои желания, либо нет. Вот в чем проблема. Желание возникает в любом случае. Попытки ничего не делать тоже бессмысленны. Это (ничегонеделание) тоже является частью вашей общей стратегии по достижению чего-то. Она должна полностью перегореть. Хотя самскара, или обусловленность, может перегореть, ее невозможно увидеть. Вы никогда не сможете смотреть на желание. Видение желания ослепит вас. Ваша культура, ваша философия, ваше общество обусловили вас, и теперь вы думаете, что вы можете изменить эту обусловленность. Это невозможно, потому что вы есть общество.
В.: Мы не хотим быть свободными от обусловленности. Об этом очень страшно думать. Мы слишком беззащитны.
У. Г.: Каждая мысль, которая была рождена, должна умереть. Это то, что называют «желание смерти». Если мысль не умрет, она не сможет заново родиться. Она должна умереть, и вместе с ней умираете вы. Но вы не умираете с каждой мыслью и с каждым вдохом. Вы цепляете одну мысль за другую, создавая ложную непрерывность. Вот в этой-то непрерывности и кроется проблема. Ваша беззащитность — это результат вашего нежелания осознавать временную природу мысли. Немного проще разговаривать с теми, кто уже пытался контролировать мысли, практиковал какую — то садхану, потому что они уже познали тщетность всего этого и могут увидеть, где именно они «застряли».
