Анастасия Новых - Сэнсэй IV. Исконный Шамбалы
Посмотрите, кто в основном составлял римскую армию и во времена Аврелиана, и во времена Константина?! Сирийские лучники, азиатская конница и так далее. Всадники и пехотинцы, набранные из восточных провинций, которые образовывали значительные контингенты войск в европейских, северных африканских регионах, которые входили в состав Римской империи. Эти люди, естественно, приносили с собой и свою религию, распространяя её на территориях, на которых они несли военную службу. И политики использовали это обстоятельство. Вы посмотрите на монограмму того же Константина, которую он носил как символ христианства.
— А что за монограмма? — поинтересовался Стас.
— Ну та самая, которой по легенде он снабдил боевые знамёна и щиты своих отрядов. Она выглядела как буква «Х», только через центр пересечения проходила ещё вертикальная линия, имевшая вверху дугу, как буква «р». И всё это в целом заключалось в круг. Самое интересное, что эта «монограмма», которая иногда приписывается к собственному изобретению Константина, является не чем иным, как солярным (солнечным) знаком из халдейской космологии (в те времена очень популярной на Востоке), где Солнце считалось законодателем всего мира и царём всех прочих светил.
— А-а-а, — доходчиво протянул Николай Андреевич, — вон оно что!
— Это всего лишь продуманная политика… Так вот, когда крест решили сделать основным символом для христианства, надо же было как-то обосновать этот выбор и подтвердить своими «фактами», дабы «паства» уверовала. Вопрос решился очень просто. Уже в следующем 326 году мать Константина Елена совершает «паломничество» в Иерусалим и там «совершенно случайно» находит деревянный крест, на котором якобы триста лет назад был распят Иисус. Причём, по легенде она находит не один крест, а целых три зарытых в пещере под «языческим» храмом.
Николай Андреевич улыбнулся и промолвил:
— Ну да, а учитывая то, что в те времена язычество почитало кресты…
— Совершенно верно, — кивнул Сэнсэй. — Но то, что она нашла эти деревянные кресты — этим сообщением народный интерес не пробудишь. По легенде, чтобы узнать какой же из этих деревянных крестов истинный, по совету Иерусалимского патриарха Макария кресты стали поочерёдно подносить к одной больной женщине, которая «вмиг выздоровела» от прикосновения третьего креста. И чтобы окончательно «убедится», что это есть животворящий крест, они приложили его к покойнику, который тут же «ожил». И когда за такое «чудо» растрезвонили по округе, «всем верующим захотелось прикоснуться к кресту или хотя бы увидеть святыню», для чего тот самый найденный крест выставили на обозрение на высоком месте, чтобы оттуда любой мог его созерцать.
Кстати говоря, «точное» место казни было «открыто» именно при императоре Константине, как раз тогда, когда Елена пребывала в Иерусалиме. Причём, была определена та местность, которая до этого была посвящена Венере.
— Вполне возможно, — предположил Николай Андреевич, — если это было популярное место, его вполне могли христианизировать.
— Это какое? Гора, где распяли? Голгофа что ли? — пытался вникнуть в суть Андрей.
— Ты как-то говорил, что Голгофа в переводе с арамейского диалекта означает «маковка», «череп», — напомнил Володя Сэнсэю.
— Да. Так считали иудеи, поскольку у них бытовало поверье, что под этой горой хранится череп Адама. А на латинском языке это место называлось calvarium, от слова calvus, что означает «лысый».
— Значит, получается «лысая гора», — задумчиво проговорил психотерапевт, — место силы…
Сэнсэй же продолжил рассказ дальше.
— После такой рекламы, по распоряжению всё той же Елены, этот крест распилили на две части, одна из которых осталась в Иерусалиме, а другую она увезла с собой в Константинополь. Да ещё было объявлено, что якобы все древесные опилки с этого креста, образовавшиеся при распиле, были тщательно собраны и смешаны с золотом и из этой смеси отчеканили монеты. К слову сказать, потом на продаже таких монет обогатилось не одно поколение духовенства, преподнеся свой товар в качестве «целебного талисмана».
Кроме того, по распоряжению Елены были построены храмы на тех местах, которые согласно описанию Павловских людей были «знаковыми» в жизни Иисуса. Так, к примеру, был снесён «языческий» храм в Вифлееме, городе, расположенном недалеко от Иерусалима, и на его месте якобы том самом, где родился Иисус, построен христианский храм. Эти храмы были построены отнюдь не ради привлечения к вере местного населения, большинство которых, кстати, были иудеи и исповедовали иудаизм. Дело в том, что после так называемого «паломничества» императрицы Елены в Иерусалим, государственно-духовенческая машина резко начала популяризировать «паломничество к святым местам», делая это мероприятие не только модным среди населения империи, но и достаточно прибыльным. Причём, в своих проповедях духовенство усиленно навязывает установку, что якобы молитвы, которые будут прочитаны в тех местах человеком, особенно благоприятны Богу, забывая при этом истинные слова Иисуса, что храм Божий находится внутри каждого человека.
* * *
— Но есть же некоторые «святые места», которые отличаются именно наличием силы, — проговорил Виктор, — то есть, как бы человек получает там дополнительную духовную силу.
— Безусловно, такие места существуют, — подтвердил Сэнсэй. — Но давайте отделим котлеты от мух. Есть места силы, где действительно имеется наличие силы, а есть так называемые «святые места», которые связаны с какими-нибудь событиями или деятельностью личностей той или иной религии. Разница между этими понятиями большая. И далеко не всегда места силы совпадают со «святыми местами». Более того, к сожалению, религиозные деятели часто спекулируют понятиями «святых мест». Человеку навязывают (и он с этим соглашается зачастую из-за собственной лени), что проще вместо реальной работы над собой, съездить и поклониться «святому месту», тогда ему всё разом простится и можно спокойно «грешить дальше». Но на самом деле, сколько бы человек не посещал «святых мест», без серьёзной внутренней работы над собой, в нём ничего не изменится.
А что касается мест силы, так они были, есть и будут. Иногда они совпадают со «святыми местами». Такие места были отмечены ещё задолго до христианства и почитались другими религиями и верованиями. Зачастую при смене одной религии на другую на этих местах разрушались сооружения бывших главенствующих религий, и возводились новые для почитания других богов. Далеко за примерами ходить не надо. Вот возьмите, нашу историю, когда в Киевской Руси вводили христианство, разрушая капища и строя на их местах храмы.
— Капища? Вот сколько раз слышу это слово, а что это такое до сих пор не имею представление, — признался Стас.
— Капище — это слово, образованное от старославянского «капь», что означает изображение, изваяние, статуя. Это культовое сооружение.
— А как оно выглядит?
— Да по-разному. Простое капище выглядело в виде огороженной круглой площадки с деревянной или каменной статуей, означающей какое-нибудь славянское божество, которому поклонялись местные жители и небольшим жертвенным алтарём. Такие капища были свойственны в основном для небольших селений. А вот в городах уже создавались серьёзные сооружения. К примеру, в центре Киева на нынешней улице Владимирской (что располагается недалеко от знаменитого Софийского собора) возле дома № 3 до сих пор сохранился фундамент капища, которое имело форму неправильного цветка. Когда-то в нём располагались статуи семи верховных славянских богов: Перуна (бог грозы), Стрибога (бог неба), Макоши (богиня земли), Семаргла (бог растений и корней), Даждьбога (бог белого света) и Хорса (бог солнца). Это сооружение вместе с расстановкой его божеств и отделкой представляло собой целую космогоническую систему. Данное капище было воздвигнуто по приказу князя Владимира в 983 году, то есть ещё до принятия христианства. А обнаружено оно было археологами в 1975 году.
— Владимир создавал капища?! — удивлённо проговорил Николай Андреевич. — Вот так новость! А я думал, что он их только разрушал.
— Ну так, как дело-то было… Князь Владимир тоже изначально стремился к единовластию. Он даже на киевский престол взошёл в результате организованного им переворота и убийства по его приказу собственного брата Ярополка, который правил до этого в Киеве. Заняв в 980 году престол, Владимир жаждал укрепить свою власть на Киевской Руси. Будучи достаточно умным политиком, он понимал, чтобы привести свою державу к политико-государственному единству под его единоличным руководством, необходима была единая идеологическая база. А в те времена это была религия. Практически в самом начале своего правления он собрал лучших волхвов и поставил перед ними задачу: утвердить через пантеон славянских богов его княжескую власть. Причём, первоверховным среди божеств сделать бога грозы Перуна, который считался покровителем князя. Таким образом, предполагалось создать общегосударственный культ во главе с Перуном, которому должны были подчиняться и все местные.
