Франсин Риверс - Вирсавия. Неподсудная
— Вирсавия!
Вздрогнув, она оглянулась, перед ней стояла Авигея.
— Я пришла от царя, — сказала женщина. Она была старше Вирсавии.
У Вирсавии защемило в груди. Она сжала руки между коленями, все ее тело напряглось. Авигея собирается похвастаться тем, что провела ночь с Давидом? Усилием воли Вирсавия заставила себя молчать, не желая выдавать свои чувства.
Какое-то время третья жена царя внимательно изучала ее.
— Я могу сесть?
— Пожалуйста, если тебе угодно.
Авигея села рядом с ней.
— Вирсавия, я пришла сюда не для того, чтобы еще больше расстроить тебя, — она посмотрела вниз и стряхнула со своего платья воображаемую пыль. — Давид спрашивал меня, привыкла ли ты к жизни во дворце. Я сказала ему, что ты ведешь себя с большим достоинством. Он спрашивал, хорошо ли ты себя чувствуешь здесь, и я ответила, что не слышала от тебя ни одного слова жалобы. Также он хотел знать, навещает ли тебя кто-нибудь, и я сказала, что это мне неизвестно, — Авигея тихо и отрывисто рассмеялась. — Думаю, наш муж решил, что может поговорить со мной об этом, потому что я старше его и до него была замужем за другим мужчиной. Он, наверное, считает, что я лучше всех во дворце понимаю твои чувства, — Авигея вздохнула. — Давид также спрашивал меня, не печалишься ли ты об Урии.
Сдерживая слезы, Вирсавия смотрела прямо перед собой.
Авигея подняла голову и повернулась к ней.
— Я никогда раньше не замечала, чтобы Давид так много спрашивал или проявлял столько беспокойства о какой-то одной своей жене. Он всегда старался относиться ко всем нам одинаково, чтобы сохранить в доме мир. Мы все добиваемся его внимания, но он никогда раньше не делал между нами никаких различий. Этой ночью Давид раскрыл мне свое сердце. Не потому, что он хотел что-то вызнать, нет, он искал помощи. Он относится к тебе по-особому, Вирсавия.
Вирсавия задохнулась от радости, захватившей ее врасплох. Но она тут же сникла, когда увидела печаль в глазах Авигеи. Сколько еще женщин любило Давида?
— Прости, Авигея.
Авигея поняла, что имела в виду Вирсавия, и криво улыбнулась.
— Всегда неразумно влюбляться в царя.
— Моя мать говорила мне то же самое.
— Твоя мать — мудрая женщина, — Авигея подняла глаза. — Я думаю, Давид любит тебя. Иначе он не сделал бы того, что сделал.
Вирсавия покраснела. Но, странно, она не услышала осуждения в голосе Авигеи, не увидела его и в ее глазах. Вирсавия вздрогнула.
— Во всем виновата я одна.
Будет лучше для всех, если она возьмет всю вину на себя.
Авигея покачала головой.
— Все мы согрешили.
— Ты не согрешила. Ты предостерегла Давида против греха.
Однако Вирсавия не добавила, что Авигея невольно и подтолкнула его к греху.
— Я перед свидетелями назвала своего мужа безумцем.
— Ты осталась верной.
— И ждала, когда Навал протрезвеет. Я хотела рассказать ему, что он наделал, хотела, чтобы он осознал случившееся и прочувствовал все до конца. Я знала, насколько он был жаден, высокомерен и труслив. Я говорила и ждала, когда его охватит страх. Я ждала его смерти и благодарила Бога за избавление от него. А когда Давид прислал за мной, чтобы взять меня в жены, я поспешно собралась и пошла к нему, так как полюбила его за то, что слышала о нем, и полюбила его еще больше, когда увидела его, — в глазах Авигеи блестели слезы. — Я до сих пор люблю его.
Вирсавия была глубоко тронута тем, что Авигея доверилась ей настолько, что раскрыла перед ней свое сердце.
— Ты не заслуживаешь осуждения, Авигея. Все говорят о твоей мудрости и о том, как быстро ты тогда действовала. В ту ночь ты спасла жизни многих людей.
В то время как сама Вирсавия была повинна в смерти своего мужа и всех тех воинов, которые вместе с ним штурмовали стены Раввы.
— Не хвали меня. Бог видит мое сердце, Вирсавия, и Бог будет судить всех нас.
Вирсавия почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Закрыв глаза, она опустила голову.
— Именно этого я и боюсь больше всего.
Я нарушила закон. Как я могу исправить то, что случилось из-за моего греха? О, Господь, Бог Израилев, будь милостив. Вытащи меня из ямы, которую я сама выкопала себе, и измени мою жизнь!
Авигея взяла руку Вирсавии и нежно сжала ее.
— Бог милостив к тем, кто кается.
Она поднялась, оставив Вирсавию одну размышлять о том, способно ли ее покаяние изменить теперь хоть что-нибудь. Неважно, как она будет поступать в будущем, народ будет помнить ее только как блудницу.
И ребенок, которого она носит, будет свидетельством ее греха.
* * *Когда ребенок родился, по глазам женщин, помогавших ей, Вирсавия поняла, что ее грех разоблачен. Она родила здорового сына, с сильными легкими крепкими ручками и ножками, всего лишь через шесть месяцев после своего прихода в царский дворец. Когда ее мальчик закричал на руках у повивальной бабки, Вирсавия увидела на ее лице отвращение. Она переводила взгляд с одной женщины на другую, и ей стало страшно. Игнорируя боль и собрав все свои силы, она стремительно приподнялась.
— Дайте мне моего сына!
Повивальная бабка быстро сунула ей мальчика в руки, как если бы держала что-то нечистое. Потрясенная таким безжалостным обращением, Вирсавия отшатнулась от нее и крепко прижала сына к себе. Если бы она раньше знала, как обойдутся с ее ребенком. Все обитатели дворца, больше того, весь народ узнает, что ее сын был зачат в грехе!
Все вышли, но Вирсавия слышала гул женских голосов за дверями.
Вскоре пришла Авигея.
— Ты не возражаешь, если я ненадолго останусь с тобой?
Вирсавия расплакалась, услышав ее добрые слова.
— Я понимаю их ненависть ко мне, но мой сын невиновен!
Авигея убрала с лица Вирсавии растрепавшиеся волосы.
— Успокойся ради ребенка, — она наклонилась, чтобы взять мальчика. — Позволь, я возьму его. Я обмою его и натру солью, чтобы он не заболел. А потом перепеленаю и покажу царю.
Где его увидит дедушка и поймет…
Когда Ахитофел вернулся из Раввы, Давид преподнес ему много даров. Давид уверял Вирсавию, что у них с Ахитофелом хорошие отношения, но она знала, что Давид до сих пор был жив только потому, что был царем. Ее дедушка был тонкий и проницательный человек, но он, как и Иоав, не умел прощать. Вирсавия боялась того, что мог задумать Ахитофел. Когда Давид входил в Иерусалим во главе своего войска с венцом Аннона на голове, Вирсавия со стены дворца увидела дедушку, входившего в город во главе военных советников. Он посмотрел наверх, туда, где стояла она. Он не улыбнулся внучке и не поднял руку в знак приветствия. Ахитофел пристально посмотрел на нее, как будто он целился, а она была мишенью для его стрелы.
Вирсавия могла только надеяться, что ее отцу не рассказали всю ее историю, когда его привезли домой после ранения при Равве. Может быть, мать пожалела больного отца? Конечно, она была не настолько жестока, чтобы сообщить Елиаму о том, что его дочь и царь совершили грех прелюбодеяния. Это известие могло убить отца! С ее стороны было бы великодушно сказать Елиаму только то, что после известия о смерти Урии Вирсавию взяли во дворец как жену царя, и не передавать все грязные сплетни.
По ночам Вирсавии часто снились кошмары, она просыпалась в холодном поту и ожидала увидеть своего дедушку, склонившегося над ней с кривым кинжалом в руках. Иногда ей снилось, что она стоит у дверей отцовского дома и слушает, как дедушка клянется Елиаму: «О, мой сын, мой сын! Они не уйдут ненаказанными! Хотя Давид и царь, я убью его! А если мне не удастся сделать этого, пусть умру я!»
Вирсавия старалась не думать о том, какое будущее ожидает ее. Она старалась забыть дурные сны, свою разлуку с Давидом, когда держала на руках его сына. Пожалуй, ей и этого было достаточно.
Давид был доволен сыном. Он сидел рядом с Вирсавией, нежно гладил ребенка по голове и заглядывал ей в глаза. Вирсавия решила, что будет жить ради нечастых встреч с Давидом и согреваться его любовью, даже если эта любовь окажется непостоянной. Ее сын будет другим. Вирсавия наслаждалась ощущением тепла его тела, когда держала его на руках, наслаждалась тем, как он искал ее грудь, когда она кормила его. Никогда и никого она не любила так, как свое дитя, плоть от плоти ее. Она посвятила себя своему сыну. День и ночь Вирсавия смотрела за мальчиком, никому не доверяя заботиться о нем. Она держала его рядом с собой, отзываясь на каждое его движение, на каждый его крик. Дитя живет для того, чтобы его любили, и Вирсавия отдала своему сыну всю свою нежность и любовь, она растворилась в заботе о нем.
А потом пришел Нафан, чтобы возвестить правду.
* * *Давиду сообщили о Нафане, когда тот подошел к дворцу и входил во двор, чтобы царь мог оказать достойный прием старцу. Давид напрягся, когда увидел горящие глаза пророка, и понял, что Нафан пришел сказать ему не очень приятные слова.
