Монах Лазарь (Афанасьев) - Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни
ОПТИНСКИЙ ИСПОВЕДНИК ДИАКОН КИРИЛЛ (ЗЛЕНКО)
Иеродиакон Кирилл, оптинский монах-исповедник, родился в 1888 году в деревне Паск Пирятинского уезда Полтавском губернии в крестьянской семье. Звали его Кирилл Евдокимович Зленко (впрочем, имя Кирилл, кажется, для него только монашеское, – тогда мирского имени его мы не знаем, оно нигде не упоминается). В отроческие годы он, как и все деревенские дети, приучался к обычным крестьянским трудам, но всё же семейные обстоятельства позволили ему окончить двухклассную сельскую школу. Там он был, скорее всего, одним из первых учеников, так как впоследствии – и в монастыре, и на военной службе – он, имея прекрасный почерк и отличную грамотность, был писарем, письмоводителем, а его записи в скитской Летописи говорят и о некоторой начитанности в русской классической литературе. В них также виден философский склад ума, способность рассуждения. Сельская школа также дала ему то, чего многие и в университетах не получали: не только знание, но и чувство церковнославянского языка. От Часослова и Псалтири, не оставляя их, он шел к пониманию сути богослужения и сложного опыта святоотеческой аскетики.
Желание монашества появилось у него рано. Во всяком случае уже в 1905 году, семнадцати лет, он – послушник в Оптиной Пустыни, сначала в обители, а с 26 января 1907 года – в Иоанно-Предтеченском Скиту, где благословлен был на послушание письмоводителя. Он помогал старцу Варсонофию в писании писем к его духовным чадам, а этих писем бывало в день по нескольку десятков. Кроме того, он же помогал старцу по канцелярии скитоначальника. Старец, бывший военный в больших чинах, человек духовно очень тонкий, интеллигентный, поражавший посетителей прозорливостью и безошибочным пониманием души другого человека, стал духовным отцом послушника Кирилла. Это, конечно, была великая Божия милость. В том же году пришел в Скит и юноша Николай Беляев (впоследствии иеромонах Никон, ныне во святых, как и старец Варсонофий), который после трудов на разных послушаниях благословлен был помогать Кириллу в его канцелярских трудах.
Послушник Николай вёл по благословению старца дневник, записывая в него свои беседы с ним. Старец не просто поучал, он воспитывал души своих чад, посвящая их во все тонкости духовной жизни во Христе, – жизни, преисполненной живого чувства, самоотвержения, искренней молитвенности. «Вы увидите, – говорил он, – какое блаженство иноческое житие… Пройдут годы, может быть, десятки лет, а вам будет казаться, что вы поступили сюда только вчера!» В октябре 1908 года, когда Кириллу исполнилось 20 лет, он получил предписание выехать в Пирятин, откуда, после медицинского обследования, отправлен был на военную службу, – тогда служили четыре года. Службу он проходил писарем Главного штаба.
В 1912 году, осенью, Кирилл вернулся в Оптину Сохранилась фотография этого года, – он стоит в военной форме среди трех монахов, из них один – о. Никон, рясофорный инок. С прискорбием узнал Кирилл, что старца Варсонофия в Скиту уж нет, что он переведен весной этого года, на Святой седмице, в Старо-Голутвин монастырь настоятелем. По просьбе Кирилла настоятель Оптиной архимандрит Ксенофонт отпустил его к старцу Варсонофию. Тот с радостью принял его на ту же должность письмоводителя, на которой он был в Скиту. В начале 1918 года (точная дата, то есть месяц и число, неизвестны) Кирилл был пострижен в монашество, вероятно, самим о. Варсонофием. Около старца Варсонофия было несколько оптинских братии. Приезжали шамординские и белёвские монахини, духовные чада его. Шли в тишине настоятельских келлий незабываемые духовные беседы (несколько человек их постоянно записывали). Но старец был болен. В начале 1913 года он особенно ослабел. 1 апреля, в 7 часов утра, скончался.
О. Кирилл почувствовал себя осиротевшим. Он поехал в Оптину, куда вскоре по железной дороге прибыл и гроб с телом о. Варсонофия. При огромном стечении верующих на кладбище обители состоялись похороны великого старца. Многие его уроки и предсказания запомнил о. Кирилл, многое пережил, поддерживаемый памятью о чутком и духоносном наставнике.
24 июня 1913 года о. Кирилл посвящен был на монастырской службе в сан иеродиакона преосвященным Георгием, епископом Калужским и Боровским. В Летописи Скита отмечались служения иеродиакона Кирилла. Например, во время приезда в Оптину Пустынь Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, будущей святой преподобномученицы. Она приехала 27 мая 1914 года. Как было отмечено в журнале «Кормчий», на Литургии обязанности протодиакона исполнял старший иеродиакон о. Кирилл, который, при скромном голосе, благообразной и благородной наружности, производил приятное впечатление и немало способствовал торжественности богослужения». 30 мая Елисавета Феодоровна выехала в Шамординский монастырь. Там была торжественная встреча и потом богослужение, в котором участвовал также приехавший сюда с оптинскими иеромонахами о. Кирилл.
В 1916 году он был переведен наконец в любимый им Скит, в который всегда стремился. Здесь, в особенной молитвенной тишине, углубился о. Кирилл в духовное делание. Новое его послушание (кроме очередных служений в храме) было – «библиотекарь и учитель». Очевидно, он помогал малограмотным или вовсе неграмотным послушникам и монахам из крестьян осваивать церковнославянскую грамоту. Кроме того, ему поручено было вести скитскую Летопись, заменить отправившегося на фронт инока Александра Аваева. Записи о. Кирилла в Летописи (он вел их до мая 1917 года) особенно интересны и чем-то напоминают записи, делавшиеся о. Варсонофием в его послушническую пору – в 1900–1902 годах. Крайне мало сохранилось вообще писаний о. Кирилла, поэтому мы здесь приведем несколько наиболее выразительных отрывков.
«Апреля 2. Воскрешение Лазаря. Скит посетил Князь Константин Константинович, сын почившего Великого Князя Константина Константиновича (Романова). Высокий гость уклонился от встречи и подобающего его положению приема и, пробывши в монастыре держал себя в полной неизвестности. Когда же это по нынешним строгим условиям военного времени, коих обязаны держаться гостиницы, сделалось невозможно, то Князь убедительно просил сохранить его имя в тайне и относиться к нему как и ко всякому богомольцу. В Скиту сделаны были все приготовления к торжественной встрече, но последняя была отменена в виду указанных причин, и Князь был в Скиту запросто: осмотрел Скит, был в храме и у старцев. Смирение, благоговение, искренняя религиозность и простота – достойны удивления».
«Апреля 22. Прибытие в Оптину Пустынь Их Императорских Высочеств Великого Князя Димитрия Константиновича и Княгини Татианы Константиновны (бывшей в замужестве за князем К. А. Багратион-Мухранским). Встреча последовала торжественная. Около 9 ч. большой колокол возвестил о приближении Высоких посетителей, и на встречу к западным вратам Введенского собора вышел сонм священнослужителей в золотых облачениях во главе с преосвященным епископом Михеем. Преосвященный был в мантии и с жезлом в руке, настоятель с крестом, один из иеромонахов держал Крест на блюде до надлежащего момента, иеродиаконы со свечами и кадилами и святой водою. Братия между тем расположилась по направлению к северным вратам обители, откуда должен был последовать въезд Высоких паломников. Всё это вместе с внутренним убранством и освещением собора, а к этому еще и прекрасная теплая погода при ярком весеннем солнышке, обливавшем всё вокруг светом и блеском лучей своих, – делало предстоящую встречу в собственном смысле высокоторжественною. Раздался трезвон, и вскоре во вратах обители показался кортеж, сопровождаемый о. казначеем и чинами местной и городской полиции. Высоких богомольцев встретил на паперти собора отец архимандрит Исаакий, а при входе в собор преосвященный епископ Михей краткою приветственною речью, в коей он выразил от лица настоятеля и братии мысли и чувства, их одушевляющие… Приложившись ко Кресту и приняв окропление св. водою, Их Императорские Высочества проследовали на уготованное для них место в главной части храма у правого столба и по выслушании краткого молебствия с провозглашением многолетия отбыли в настоятельские покои.
В тот же день в 3 ч. Их Императоре кие Высочества посетили преосвященного епископа Михея и после продолжительной беседы с ним проследовали в Скит, где в Св. вратах были торжественно при колокольном звоне встречены скитоначальником о. игуменом Феодосией с братиею. Приложившись ко Кресту и приняв окропление св. водою, Высокие посетители шествовали за священнослужителями в храм Св. Иоанна Предтечи главною дорожкою, нарочито убранною, и здесь, по выслушании краткого молебствия с провозглашением многолетия, прикладывались к чтимой иконе Крестителя Господня, причем о. игумен Феодосии благословил их образом сего Небесного покровителя Скита в сребропозлащенном окладе, после чего Их Императорские Высочества осматривали храм, с видимым интересом выслушивая объяснения, которые им давал о. скитоначальник. Из старого храма высокие богомольцы проследовали в новый во имя свв. преп. Иоанна Рыльского и Льва, епископа Катанского, и из него вверх по лестнице в скитскую библиотеку, где с видимым интересом рассматривали некоторые рукописи и книги, причем объяснения им давал библиотекарь, а затем посетили старческие келлии и продолжительно беседовали со старцами, в них живущими, то есть с о. игуменом Феодосией и иеромонахом о. Нектарием».
