Александр Мень - Радостная весть
Человек стремится исследовать эти области, но мы ставим вопрос: а готов ли он? Готов ли человек? Он оказался не готовым исследовать даже структуру атома, потому что он обратил ее против себе подобных. Не опасно ли человеку вторгнуться в такую сферу, чтоб выпустить неких демонов? Есть экология природы, но есть экология и духа. Вот почему Церковь возбраняет человеку заниматься спиритизмом и всевозможными оккультными вещами.
Почему? Только чтобы подавить его любознательность? Нисколько. Наоборот, любознательность поощряется. Наука для Церкви есть познание Божьих тайн, а вот такие вещиNo Мы не способны без тяжких последствий для себя и для общества проникать в эти сферы. Это не табу, это не слепой запрет, а это предостережение христианства; мир не готов к этим вещам.
Сказав об этом пока кратко, я перейду к столь же краткой истории теософского толкования перевоплощения.
В конце прошлого века распространение вульгарного материализма в Европе привело к реакции: заинтересованности многих слоев общества в таинственных феноменах, в спиритизме, оккультизме. Суеверия тут было полно сразу же. И вот в семидесятых годах прошлого века возникло теософическое движение, от слова "теософия" - Божественная мудрость. Основали ее русская путешественница и писательница Елена Петровна Блаватская и группа ее приверженцев, в частности, так называемый полковник Олькотт.
Жизнь Елены Петровны - это приключенческий роман. Много белых пятен там, много неясностей. Это была, безусловно, выдающаяся, одаренная женщина, и оккультно одаренная. То есть, у нее были элементы ясновидения, чего-то подобного. Она занималась активно спиритизмом, после этогоNo Ее очень рано выдали замуж за генерала Блаватского; или не генерала, но он был какой-тоNo забыл уже, какой у него был чин; она от него очень быстро сбежала, много странствовала, и в конце концов основала в Америке это общество, потом они перебрались с Олькоттом в Адьяр, это в Индии, предместье Мадраса, и там основали вот такое Всемирное Общество. Девизом Общества было: "Нет религии выше истины". И в задачи Общества входило: исследование восточных и мировых религий, борьба за братство всех религий; в конечном счете, цель - это соединение всех религий в одно, и, в частности, изучение различных феноменов вот таких, оккультных, развитие в людях способностей йогических и так далее.
Надо сказать, что успех у Елены Петровны был недолгим, и в конце концов она, уже в пожилые свои годы, чувствовала одиночество и неудачи. Об этом очень ярко пишет один из ее бывших сподвижников, писатель Всеволод Сергеевич Соловьев. Он познакомился с ней в Париже, и много лет он с ней встречался, переписывался, и когда она умерла, он написал о ней довольно подробные документированные воспоминания, которые называются "Современная жрица Изиды". Надо сказать, что там он проявляет к ней симпатию, но с другой стороны обвиняет ее во всевозможных мошенничествах и попытках создать феномены там, где их нет. Даже если незначительный процент того, что он пишет, правда, - это, конечно, горько читать и сознавать.
Я читал ее произведения, они написаны очень интересно, но, к сожалению, там много спорного. В частности, увлекательная книга ее "Из пещер и дебрей Индостана", с точки зрения современного индолога, глубоко невежественна, потому что она, описывая древние храмы, говорит, что они были созданы чуть ли не до потопа, и она размышляет на эти темы. На самом деле речь идет о зданиях, созданных в семнадцатом, и даже в восемнадцатом веке, в общем, в средние века частично, и многое она идеализировала, много наложено было фантазии на ее рассказы. В общем, надо к этому подходить очень осторожно.
Другая ее книга - "Тайная доктрина" - была опубликована по-русски лишь частично. Это невероятная мешанина из надерганных без всякой системы отовсюду сведений, пятьдесят процентов их уже сегодня устарело. Часть книги, кусок глав, был напечатан в "Науке и религии" в прошлом году. Основная идея книги, что религии - это одно. Всегда была одна религия, она тайно передавалась какими-то адептами, а все, что мы имеем многообразного, это уже выдумки жрецов, которые морочили людям головы.
Теософия на этом и стояла. Один из последователей Блаватской Эдуард Шюре, французский писатель, умерший в двадцатые годы, писал в своей книге "Великие посвященные", что и Моисей, и Кришна, и Христос, и Будда, и Заратустра - все это перевоплощения одного и того же Великого Учителя. Только позвольте спросить, почему каждый раз, перевоплощаясь, он говорил совершенно противоположные вещи? Ибо, когда он перевоплотился в Будде, он отрицал ценность жизни и считал, что главный враг у человека - это жажда жизни, а когда он перевоплотился в Христа, он говорил о ценности всего творения. Тут есть противоположные подходы к действительности, к человеку, к личности и к многим другим вещам.Разумеется, во всех религиозных великих постижениях есть, как я уже отмечал, много общего. Но тем не менее огромная их противоположность, огромные различия конкретные в них отрицать невозможно.
Но главное, что сохранила Блаватская от Индии, это было учение о перевоплощении. Как она его излагала? Как форму самоспасения мира. Как развитие каждого из нас через различные тела. Человек благодаря закону возмездия, закону кармы, в следующем своем воплощении получает возмездие за то, что он совершил в предыдущей жизни. И дальше, и дальше, и дальше за ним идут его дела, добрые и злые. Тем самым, переходя из тела в тело, как из квартиры в квартиру, человек очищается, во всяком случае, может очиститься, и может, так сказать, достичь некой высоты.
Мы скажем без всякой утайки: христианство не может принять этой теории самоспасения. Во-первых, потому, что для него личность - это цельное. Не может быть личности, которая потом живет в другом месте, в другом теле. Тело - это не гостиница. Это нечто, таинственно связанное с нами навсегда. У человека, как учит Церковь, есть духовное тело, невидимое тело, которое с ним связано полностью, как бы ядро и зерно всего нашего существования. Душа и тело - вместе. Интересно, что некоторые люди, которые переживали посмертный опыт, они видели какое-то подобие тела, полупрозрачного, как стекло. А святитель Игнатий Брянчанинов специально собирал свидетельства Отцов Церкви о существовании этого "сомо пневматикос" - тела духовного у человека. Это духовное тело впоследствии может получить совершенно иную жизнь.
Кроме того, в учении Блаватской фактически отрицалось уникальное значение Иисуса Христа для нашего спасения. Она писала одному человеку, дословно, что "я верю в Христа, но только не в исторического, не в Иисуса Назарянина, который жил в Палестине, а космического, который есть одно и тот же с Кришной, и с Буддой, и с другими великими учителями". Движение Блаватской, вероятно бы, заглохло, если бы в конце ее жизни к ней не присоединилась другая замечательная, на сей раз английская, женщина, - Анни Безант (она умерла в тридцать третьем году). Жена англиканского пастора, она разошлась с ним.Она несла в себе глубокий протест против сухости и фарисейства англиканского благочестия; бросилась в объятия социалистов. Это была энергичная женщина,
(В этом месте часть записи пропущена.)
(СЛЕДУЮЩИЙ ФРАГМЕНТ ДАЫТСЯ ПО ТЕКСТУ "Радостной вести")
очень талантливая, и она почувствовала, что задыхается в этой политической кухне. И она искала выход. Судьба свела ее с Блаватской. И Анни Безант пишет в автобиографии, что, когда она вошла к Елене Петровне, то сразу почувствовала, что выход найден. Елена Петровна после краткой беседы спросила: "Не хотите ли присоединиться к нам?" - "И мне, - пишет Анни Безант, - захотелось поцеловать край ее одежды". Так изболелась душа по чему-то духовному.
(ДАЛЕЕ ПО ПЛЫНКЕ)
И она сразу бросилась в объятия теософии, теософии, "божественной мудрости".
Теософское движение перешло в Россию в начале нашего столетия. Первое теософское общество было у нас открыто в Калуге, и местный священник отслужил молебен на торжественном открытии этого общества. Это было время, когда уже и Циолковский там был, он это все воспринял, недаром у него были такие книги, как "Нирвана" и прочие. В Калуге же печатались главные теософские работы в России, было издано очень много как произведений Елены Петровны Блаватской, так и других женщин, которые были инициаторами движения.
Надо сказать, что в теософии господствовали женщины: Каменская, Писарева и другие. И вот этим прекрасным женщинам все более и более хотелось, чтобы наконец совершилось еще одно воплощение Христа. Поскольку они были уже убеждены, что Он неоднократно воплощался, то почему Ему не воплотиться теперь, в XX веке? И как бы проявив нетерпение некоторое, они захотели приблизить это великое событие. Они уверили себя и других потом, что вот этот Божественный Учитель с большой буквы воплотился в индийском мальчике, принявшем имя Альцеон, индийское имя его было Джибту Кришнамурти.
