Александр Мень - Радостная весть
Спасибо. Спасибо. До свидания.
Перевоплощение и оккультизм
"Перевоплощение, оккультизм, христианство" - вторая лекция из цикла "Жизнь после жизни, прочитанная в ДК Серафимовича 9 февраля 90 г.
(фонограмма)
Дорогие друзья! Слышно так?
С большим смущением я сегодня подхожу к объявленной теме, потому что она сегодня волнует и занимает очень многих людей, но, к сожалению, боюсь, занимает не так, как хотелось бы. Во-вторых, эта тема необъятная, и едва ли я сумею уложиться в нашу сегодняшнюю встречу, и часть аспектов проблемы придется перенести на следующую беседу. В-третьих, я боюсь разочаровать тех, кто в порыве такого правоверного энтузиазма захочет услышать от меня анафемы или призывы, столь любезные сердцу охотников на ведьм.
Нет, я принципиальный защитник терпимости, веротерпимости. И ко всем взглядам стараюсь относиться достаточно объективно, и поэтому я буду вам рассказываете о воззрениях, которые не разделяю, отнюдь не клеймя их и не унижая.
Точно так же я смогу, вероятно, разочаровать тех, кто думают услышать от меня, что христианство готово на какой-то синкретизм, компромисс, синтез с рядом восточных идей, которые несовместимы с ним. Одним словом, я бы хотел коснуться вопросов, которые сейчас стали острыми, волнуют людей, обсуждаются повсюду. Сначала в контексте основной нашей темы - бессмертия души.
Как мы уже с вами говорили в позапрошлую встречу, учение о бессмертии является характерной особенностью всех религиозных воззрений, значительной части философских систем, и это учение опирается на серьезные выводы науки, психологии, философии. Это не просто какое-то легковерное отношение к действительности, а это продуманная, прошедшая через человеческий опыт и разум идея. И не отвлеченная идея, а идея, глубоко вошедшая в человеческое сознание, в такой степени, что даже человек, который умом отрицает бессмертие, на самом деле в него верит, ибо человек не может вообразить себе небытия, полного уничтожения своей личности.
Среди различных концепций, среди различных точек зрения на форму бессмертия мы встречаем одну, получившую распространение в конце прошлого века, и вот сейчас у нас, в широких кругах нашей страны, да и в Соединенных Штатах, - теорию, которая у греков называлась "метемпсихоз", в Индии называлась "сансара", обычно называется "переселение душ" или реинкарнация, или перевоплощение. Когда говорят о перевоплощении, надо помнить, что этот взгляд очень редко встречается в истории духа, это своего рода исключение, потому что девяносто процентов мировых религий и философий стоит вне этой доктрины.
Она возникла в ограниченном регионе, пространственно, среди определенного этнического окружения, в районе между Индийским субконтинентом и Австралией. Впоследствии, когда племена ариев пришли в Индию, около двухтысячного года до нашей эры, они постепенно заимствовали концепцию переселения душ, но сами предки их, ариев этих, этой доктрины не знали. Древнейший памятник религии тех времен - "Риг-Веда" - еще не знает этой теории переселения душ. И только потом, в начале первого тысячелетия до нашей эры, в Упанишадах, в частности, в Брихадараньяки-Упанишаде, впервые упоминается эта концепция.
Что же такое переселение душ? Это учение имеет три формы. Первая форма: та, которая имеется в древнейших текстах Упанишад. Почему там возможно это представление? Потому что, согласно учению древних индийцев, в мире действует только Бог, и человека нет, и никого нет, кроме Него. Только Бог рождает из Себя мироздание и снова в Себя втягивает. Подобно тому, как солнце выбрасывает из себя протуберанцы, подобно тому, как из океана рождаются волны, разбиваются о скалы и снова уходят в море, все явления мира возникают, рождаются из недр Божественного и погружаются в него обратно.
Поэтому довольно условно говорится о перевоплощении каких-то душ, потому что, в конечном счете, перевоплощается не человек, а Брахман, Единое Божественное. Он входит в этот мир, и каждый из нас, согласно этой концепции, есть лишь всплеск этого Брахмана, каждый из нас единосущен Божеству, и только надо опознать в себе эту тайну и помнить, что рано или поздно ты вернешься в это состояние. Тогда будет ясно, что перевоплощение души в других людях, в животных - это все временные этапы, все это часть грандиозных игр мирового океана, грандиозных моментов воплощения Абсолюта. В этой картине есть свое величие.
Но христианство иначе смотрит на вещи. Есть ли здесь что-нибудь общее с церковной точкой зрения? Да, есть, несомненно. Прежде всего, глубинная традиционная христианская точка зрения полностью согласна с учением Упанишад и других философов о том, что Божественная тайна невыразима, невместима в наши понятия, что Божественное - это то, что находится по другую сторону частных конкретных человеческих мыслей, слов и определений. И если в Упанишадах мы находим такое выражение, что высшая Божественная Личность Атман - может определяться только отрицательно, что Он есть "не то, не то и не то", то же самое говорят и христианские богословы, что Бог не может быть целиком и адекватно втиснут в прокрустово ложе наших земных человеческих мышлений и представлений.
Далее, христианство полностью разделяет взгляд, который проповедует Восток, о том, что духовное, безусловно, важнее материального, что все-таки духовное - это некая высшая ступень развития бытия, и что дух господствовать должен над телом, что "не единым хлебом жив человек". Здесь общность налицо.
Корме того, в Упанишадах есть понятие "мокши" - спасение. И это разделяет христианство. Человечество, мир находятся в страдающем, болезненном состоянии; он нуждается в избавлении, спасении, а тот, кто не отдает себе отчет в этом, тот и будет прозябать во мраке. "Мокша" в Упанишадах - это великая жажда спасения. И я думаю, вы поймете, что христианство, которое ставит в центр своей проповеди учение о Спасителе и о спасении, конечно, является религией спасения.
Но есть тут разница: для Востока спасение заключено прежде всего в осознании единства человека и Божества, полной тождественности. И определенных методов и упражнений - так родилась и техника йоги - для того, чтобы это осознание в себе вызвать и реализовать. Собственно, главная беда человека, согласно Упанишадам, в "авидьи", то есть в неведении. Человек не знает, что он часть Божества, частица.
Для христианства человек не частица, а он - творение. Он не был и стал. Между бездной абсолютного и нами - относительным - нету перехода, нету того излияния силы, которая бы превратилась в человека и мироздание. "В начале сотворил Бог небо и землю". "Небо и земля" - символ, образ Вселенной. Не излил из Себя, не исторг из Своих недр, а сотворил. "Да будет свет", "Да произведет вода душу живую", то есть Абсолютное не рождает, а творит - вот здесь важнейшее, принципиальное, качественное отличие.
Мы не единосущны Богу, мы - творение. "Твое творенье я, Создатель,
Твоей Премудрости я тварь,
Источник жизни, мир Податель,
Душа души моей и Царь." - Так говорит пророк.
Мы не имеем бытия. Когда древний боговидец Моисей спросил у Бога: "Кто Ты есть? Как имя Твое?" И Он ответил: "Я Сущий, Я Тот, Кто есть. А тебя нет как бы, твое бытие рождено потому, что Я дал тебе бытие".
В конце концов, согласно Упанишадам, единственным субъектом мира является только Бог. Согласно христианскому воззрению - Творец и второй, "малый Бог" - созданный им человек. Не частица, не излияние, а новая воля, противостоящая Ему, причем свободная, способная восстать против своего Создателя, противиться Ему, и если прийти к Нему, то свободно. И спасение без свободы не может осуществляться.
Я вспоминаю, когда здесь, по-моему, мы проводили вечер памяти Николая Бердяева, я напомнил собравшимся о том, как Бердяев ответил на атеистический софизм. У атеистов в 20-е годы сложился такой софизм для незадачливых людей: "Может ли Бог создать такой камень, который Сам бы не мог сдвинуть?"
Мол, если Он не может, то Он не всемогущ, а если может, то опять не всемогущ, потому что Он не может его сдвинуть. Бердяев ответил: "Может, и этот камень есть человек". Человек... человек, потому что он образ и подобие Божие, не частица Бога, не излияние Бога, а "alter ego", его второе "я", созданное, а не рожденное.
Так вот, если учение о спасении как таковое нас роднит, то понимание спасения у нас совершенно разное, совершенно разное. Для христианства спасение есть приобщение к Божественной жизни, но не растворение в ней. Для авторов Упанишад, для великих мудрецов Индии и тех, кто следовал за ними, высший этап спасения - полное исчезновение личности, ибо личность есть временный всплеск на поверхности бытия, а на самом деле есть только одна личность, к Которой надо вернуться, - это сверхличность Бога.
В Евангелии мы находим совершенно противоположную точку зрения: Господь говорит о том, что душу каждого видит ангел на небе, то есть дорог ему каждый, созданная личность абсолютно драгоценна для Творца, она не является только частью чего-то. Вот здесь огромное различие.
