Мартин Бубер - Хасидские предания
Цадик сказал, обращаясь к нему: "Положи на плечи коромысло,
повесь на него два ведра и ступай на кладбище к воротам. Придя
туда, поставь ведра на землю, повернись к ним спиной и произ-
неси: "Элимелек послал меня за вином". Затем обернись, возьми
ведра, повесь их на коромысло и принеси сюда к нам. Но смотри,
ни с кем не разговаривай - кто бы к тебе ни обратился".
Молодого человека охватила дрожь от таких слов, но он
сделал все, что ему велели. Он взял вино у ворот кладбища и,
трепеща, понес его. В лунной ночи вокруг него раздавались
разнообразные голоса, просившие дать им хотя бы каплю, - го-
лоса старые и молодые, они вопили и кричали. Юноша шел
и молчал, слыша за собой звуки шагов бесчисленных призраков.
Находясь уже почти на пороге дома Элимелека, он обернулся
и произнес: "Теперь вы мне ничего не сделаете!" И тут коромыс-
ло неожиданно переломилось надвое. Ведра упали и перевер-
нулись, и юноша почувствовал, что кто-то отхлестал его по
обеим щекам. Он неуверенно вошел в полураскрытую дверь дома
Элимелека. На улице же все стихло. Стояла гробовая тишина.
Когда юноша оказался в комнате, цадик сказал ему: "Дурак!
Садись и помалкивай".
ТОРГОВЕЦ РЫБОЙ
Рассказывают, что равви Элимелек не справлял должным
образом трапезу по окончании субботы, называемую "трапезой
царя Давида", и поэтому царь Давид рассердился на него.
Рассказывают также.
Как-то в пятницу вечером пришел к равви Элимелеку некий
человек, одетый как крестьянин. Он принес корзину с рыбой
и предложил равви купить его товар. Говорил незнакомец на
местном наречии. Цадик отправил торговца к жене, но та отосла-
ла его, сказав, что все уже приготовила для субботы. Но торговец
не успокоился и снова подошел к равви. Равви Элимелек стал
упрашивать жену купить что-нибудь у этого человека, но жена
и слушать не хотела. И тогда торговец, войдя в комнату равви,
вывалил свою рыбу из корзины на пол, где та запрыгала по всей
комнате, и произнес: "Будет хорошо, если ты используешь эту
рыбу для "трапезы царя Давида". Равви Элимелек от удивления
широко раскрыл глаза: такая была у него привычка - раскры-
вать свои и без того большие глаза как можно шире, когда он
хотел кого-либо рассмотреть. Помолчав, он сказал таинствен-
ному незнакомцу: "У самого у меня уже нет сил праздновать
твою трапезу подобающим образом, но я велю своим детям
обязательно делать это".
КАША
Последние два года своей жизни равви Элимелек ел и пил
очень мало, да и эту пищу принимал, только поддавшись
уговорам домашних. Однажды, когда его сын Элеазар со
слезами упрашивал равви поесть побольше, чтобы сохранить
в себе жизнь, равви Элимелек, улыбнувшись, сказал ему: "Что за
грубую еду вы мне подаете! О, если бы я только мог скушать
тарелку каши, которую я и брат мой Зуся вкушали на
маленьком постоялом дворе на Днестре во дни наших странст-
вий!"
Какое-то время спустя после кончины равви Элимелека его
сын предпринял поездку к тому маленькому постоялому двору
на Днестре. Приехав, он попросил ночлег и ужин. "Мы люди
бедные, - сказала ему жена хозяина. - Мы получаем у крестьян
в обмен на водку горох и бобы. Часть из них мой муж отвозит на
рынок и снова меняет на водку, а остальное мы съедаем. Так что
на ужин у нас ничего нет, кроме каши из бобов и гороха".
"Тогда подайте мне каши", - сказал равви Элеазар. Покуда
он читал вечернюю молитву, каша была уже на столе. Он съел
тарелку, затем вторую и попросил третью. "Скажи мне, что ты
кладешь в кашу, что она такая вкусная?"
"Поверьте мне, господин, - сказала женщина. - Я туда
ничего не кладу". Но равви настаивал, и наконец хозяйка произ-
несла такие слова: "Если каша кажется тебе такой вкусной, то это
оттого, что в ней есть райский вкус". Затем она рассказала
следующее: "Много лет тому назад здесь останавливались двое
праведников. Да будет вам известно, что они были истинными
цадиким. А поскольку мне было нечего им подать, кроме каши,
то пока я ее готовила, молилась: "Владыка мира, у меня больше
ничего нет в доме, а у Тебя есть все. Поэтому смилуйся над
Твоими бедными и голодными слугами и положи в эту кашу
немного райских трав!" И когда я поставила кашу на стол, то два
праведника съели целый большой горшок, а когда я поставила
второй, то съели и его. Затем один из них сказал мне: "Дочь моя,
у твоей каши райский вкус". И теперь, готовя кашу, я снова
произнесла ту молитву".
ИСТИННОЕ ЧУДО
Спросили равви Элимелека: "В Писании читаем, что фараон
сказал Моисею и Аарону: "Сделайте чудо для себя"*. Как нам
это следует понимать? Не более ли правильно было бы ему
сказать: "Сделайте чудо для меня"?"
Равви Элимелек растолковал: "Маги всегда знают, что и как
они собираются сделать. То, что они делают, - чудо не для них,
а для всех остальных. Но кто действует потому, что Бог дает ему
силу делать это, не знает, как, почему и что он делает, и чудо,
которое возникает из его деяний, удивляет и его самого. Именно
это и имеет в виду фараон: не хвалитесь предо мною понапрасну,
а сотворите истинное чудо, которое могло бы подтвердить слова
ваши".
ТАЙНЫЕ ЦАДИКИМ
Равви Габриэль, ученик равви Элимелека, как-то ехал к свое-
му наставнику в повозке с грубым, неотесанным извозчиком,
который, к удивлению равви, всю дорогу рассказывал седоку
примитивные анекдоты. Когда они приехали к дому цадика,
Элимелек выбежал навстречу, с нескрываемой радостью попри-
ветствовал возницу, а на равви Габриэля не обратил почти
никакого внимания. На обратном пути ученик Элимелека хотел
было услужить вознице, которому учитель оказал такое уваже-
ние, но тот не позволил ему.
Несколько месяцев спустя равви Габриэль приехал в город
и там увидел того самого извозчика, разговаривавшего с ка-
ким-то каменщиком. Он незаметно последовал за ними и ус-
лышал, как один из них сказал другому: "У Мелека ты слышал
немного истины, но сейчас услышишь больше". Другой повто-
рил, как бы вторя ему: "У Мелека ты слышал немного истины!"
И тут они увидели притаившегося в углу равви и набросились на
него: "Уходи отсюда! Что тебе делать с такими неотесанными
людьми, как мы!"
Равви Габриэль вынужден был уйти.
После смерти равви Элимелека равви Габриэль ехал как-то
через лес и встретил повозку своего друга, равви Ури, ехавшего
ему навстречу. Равви Габриэль рассказал ему о том, что слышал
от извозчика и каменщика. И тогда они упали на землю под
деревьями, плача и причитая: "Немного истины мы знали в мире,
но и ту удалили от нас!"
АРТЕРИЯ
Равви Моше Эфраим, внук Баал Шема, был противником
польских хасидим, потому что слышал, что они чересчур сурово
умерщвляют свою плоть и разрушают в себе образ Божий вместо
того, чтобы сделать совершенными все части своего тела и объ-
единить их с душой в один священный сосуд, служащий Господу.
Когда после смерти равви Элимелека к Моше Эфраиму приехал
равви Мендель из Рыманова и спросил о том, кто будет преемни-
ком, как и наказал ему покойный учитель, то равви Моше
Эфраим распознал в госте "поляка" и принял его очень прохлад-
но, даже недоброжелательно. Это так огорчило равви Менделя,
что он даже изменился в лице. Равви Моше Эфраим заметил это
и, уже дружелюбно, спросил: "Учился ли ты у цадика?"
"Я учился у равви Элимелека", - сказал Мендель.
Равви Эфраим посмотрел тогда на него очень внимательно
и спросил: "А что тебе представляется самым чудесным в этом
необыкновенном человеке?" Задавая свой вопрос, равви Эфраим
подумал: "Теперь лицо этого хасида примет нормальный вид,
и он расскажет мне какую-нибудь чудесную историю".
Равви Мендель ответил: "В те дни, когда мой учитель погру-
жался в созерцание страшного величия Бога, его артерии стано-
вились тугими, как канаты. А артерия за ухом, которая не
трепетала у равви ни при каких обстоятельствах в течение всей
его жизни до самой кончины, - эта артерия билась тогда с неве-
роятной силой".
Равви Моше Эфраим помолчал какое-то время, а затем про-
изнес: "Я этого не знал". Потом опять: "Я этого не знал". После
этого он принял у себя в доме равви Менделя, словно родного
сына.
ШНЕУР ЗАЛМАН
ИЗ ЛЯД, РАВ
НЕТ ВОЗВРАТА
После свадьбы равви Залман, согласно обычаю, жил нес-
колько лет в доме тестя. Но его отчужденность, его манера
молиться и весь его способ служения Богу были чужды тестю
и теще, и хотя они дивились учености зятя, считали его безум-
