Алексей Сидоров - Творения древних отцов–подвижников
237
Это выражение (πάντα νοσοΰσί) предполагает, что болезнь охватывает весь организм человека, особенно сильного. Такие люди (их св. Аммон обозначает термином ενάρετοί, обычно имеющим значение «добродетельные»), редко болеющие, как бы не вырабатывают в себе иммунитета, а поэтому любая зараза для них бывает часто более губительной, чем для людей слабых и часто болеющих. По мысли св. Аммона, это относится и к сфере духовного здоровья: человек, блюдущий целомудрие и усиленно подвизающийся, должен быть предельно внимательным в своих отношениях с другими людьми, чтобы не «заразиться» от них, ибо любая, даже на первый взгляд незначительная «инфекция» может стать для него смертельной.
238
Этот фрагмент входит в сочинение Евагрия Понтий–ского «Изображение жизни монашеской».
239
Это «собирание ума» (συνάγαγε σου τον νουν) неразрывно связано с «умной молитвой», учение о которой впервые ясно наметил Евагрий, а затем развили позднейшие исихасты. Оно соответствует процессу «онтологического катарсиса» (выражение Г. В. Флоров–ского), отличающегося от «нравственного катарсиса». Если последний «состоит в совершенном изгнании из ума всякой греховной мысли и всех дурных воспоминаний», то первый есть «освобождение души уже не только от нечистого и греховного, но и вообще от всего постороннего, усложняющего и рассеивающего. Это освобождение от всякой разнообразной примеси, или «упрощение» души; то, что ареопагитики называли единовидным собиранием души, сосредоточением ее в себе, «вхождением в самого себя», отвлечением от всякого познания, от всех образов, чувственных и умственных». Для св. Григория Паламы такая «умная (внутренняя) молитва» как бы «возвращает ум от всего внешнего и рассеивающего к Единому, к Богу, ко Святой Троице» (Хмнрмян (Херн), ярхжмянсрмт. Антропология св. Григория Паламы. Париж, 1950. С. 419–420).
240
Так, думается, лучше переводить эту фразу (λάβε τον πόνον) исходя из ее контекста. Речь идет о наиболее прямом и кратком пути спасения, который, безусловно, скорбен и мучителен, но избавляет человека от «несчастия» (συμφοράν), приносимого суетой мира.
241
У Евагрия: «в той же самой склонности к безмолвию» (τή αυτή προ^εσει τής ήσυχ/ας) вместо: εν τή αυτή προθυμία τής ήσυχίας. Здесь речь идет об устремленности к «исихии», суть которого хорошо выразил авва Арсений в своем послании: «Прежде всего возлюби безмолвие; затем — будь кроток, ибо кроткие называются праведными (ср. Мф. 5, 5)» (Lettres des Peres du desert. P. 107).
242
У Евагрия: «Внушающее ужас и трепет то судейское седалище [Бога]». Тема Страшного Суда постоянно звучит в святоотеческих творениях. Ср., например, у преп. Феодора Студита: «Продолжительность настоящей жизни должна порождать в нас не легкомыслие, не расслабление и нерадение, но тем большую борьбу и ревностнейшее стремление угодить Богу, так как мы приближаемся к смерти. Ибо ни один раб, приближаясь к своему господину, или посланник к пославшему его — дать отчет не остается до конца беспечным, но настолько бывает обеспокоенным, что, кажется, выходит из себя. Что же? И мы приближаемся к Господу нашему, лучше сказать, Господь приближается к нам и страшное Его судилище, которому мы все предстанем нагими и открытыми, чтобы дать отчет в пережитом нами и получить или Царство Небесное, или вечное наказание» (Лреи. Феодор Сжудмж. Малое оглашение, 5 // Лрен. Феодор Сжудмж. Творения. Т. 2. С. 34)).
243
Под παντός του δήμου подразумевается «собор всех святых».
244
Ср. у преп. Ефрема Сирина: «Итак, братия мои возлюбленные, постараемся угождать Богу, пока есть еще время; будем день и ночь плакать пред Ним в молитве и псалмопении, чтобы избавил нас от оного нескончаемого плача, от скрежета зубов, от огня геенского, от червя неусыпающего и чтобы исполнил нас радости в Царстве Своем и в вечной жизни, откуда бежали болезнь, печаль и воздыхание» (Творения святого отца нашего Ефрема Сирина. Т. 3. С. 363).
245
Употребляется термин μονάζοντες, который в христианской древности был синонимом понятия μοναχοί. Преп. Иоанн Кассиан Римлянин, говоря о возникновении монашества, замечает, что избравшие аскетическую жизнь «с течением времени постепенно выделялись из общества верующих (segregate a cre-^enfiMrn Поскольку же они воздерживались от супружества, удалялись от родителей и жизни мира сего, то назывались монахами или монашествующими (rnonacAi sioe μονάζοντες) по причине строгости одинокой и уединенной жизни» (Jean Cassien. Conferences. T. III. P. 16).
246
В этом предложении слово πρόθεσίς имеет, скорее всего, значение, близкое к смыслу понятия «цель». В аналогичном смысле употребляет это слово, например, Ориген, который замечает: «Можно сказать, что бесчисленны души и что бесчисленны их нравы; они обладают множеством движений (побуждений), намерений (πρόθεσείς), замыслов (επίβολα<) и стремлений (όρμα<)» (Origene. Traite des principes. T. III / Ed. par H. Grouzel et M. Simonetti // Sources chretiennes. № 268. Paris, 1980. P. 84). Поскольку же любое намерение и целеполагание немыслимы без акта свободной воли человека, то указанное слово часто имеет и смысловой оттенок «свободного произволения». Так, блж. Диадох замечает, что благодать первоначально скрывает свое присутствие в принявших крещение, ожидая «произволения души» (τ^ν τ% ψυχ% πρό^εσιν); когда же человек целиком обращается к Господу, то она являет свое присутствие в сердце (см.: Dia^o^Mg РАойсе. Oeuvres spirituelles. P. 144). См. также примеч. 55 к «Духовным беседам» преп. Макария.
247
Образ «окрыления ума или души» (у св. Серапиона: τον νοΰν εαυτών επτερώσατε) восходит, вероятно, к «Фед–ру» Платона, где говорится: «Будучи совершенной и окрыленной (επτερωμενη), душа парит в вышине и правит миром, а если она теряет крылья, то носится, пока не натолкнется на что‑нибудь твердое» (Platonis opera quae feruntur omnia. Turici, 1839. P. 802). Данный образ был усвоен и древнецерковной литературой. Например, св. Григорий Богослов говорит: «Плоть привязана к миру, а разум (ό λογισμός) возводит [человека] к Богу; плоть отягощает (εβάρησεν), а разум окрыляет (επτερωσεν)» (Cfegoifg №:2мже. Discours 32–37. P. 294; Сеж. Трм2ормм Бо2ослое. Слово 37, 11 // Сеяжмжелъ Трм2ормм Бо2ослое, ^рхмеммском Хонсжян–жмномольскмм. Творения: В 2 т. Т. 1. М.: Сибирская Благозвонница, 2007. (Полное собрание творений святых отцов Церкви и церковных писателей в русском переводе; т. 1, 2). С. 437 (далее — Сеж. Трм2ормм Бо2ослое. Творения)). И вообще, данный образ стал одним из самых распространенных образов в христианской письменности (см.: Сомгсейе P. «Connais‑toi to‑meme» de Socrate a Saint Bernard. Paris, 1974. P. 562–623).
248
Под Э–εί'ων παιδευμάτων, наверное, следует понимать всю совокупность христианского вероучения, имеющего Богооткровенное происхождение. В полноте своей эти тайны Откровения раскроются в жизни будущей, но они «приоткрываются» достойным и стремящимся к святой жизни уже в этой жизни. Поэтому Климент Александрийский и дерзает называть себя «учителем превышенебесных наук» (εγώ διδάσκαλος ΰπερουρανίων παιδευμάτων) (PG. T. 9. Col. 628).
249
Эта фраза (Θεοΰ Σωτηρος μεσίτεύσαντος χα< εΰδοχήσαντος) предполагает представление о «Христе–Посредни–ке», которое весьма ясно высказано уже в Новом Завете (1 Тим. 2, 5; Евр. 12, 24 и др.). Оно является одной из существенных черт богословия св. апостола Павла, у которого Христос занимает исключительное место среди других «божественных посредников» (Ангелов, Моисея и пророков), поскольку Он есть истинный Сын Божий, Творец и Промыслитель мира, совершенный Человек и Иерей по чину Мелхиседека (или Первосвященник, прообразом Которого был Аарон); причем апостолом подчеркивается вечность служения Господа как Посредника (см.: Prai Р. La theologie de saint Paul. Paris, 1908. P. 517–537). Данный богатый комплекс представлений был усвоен и развит всей последующей святоотеческой мыслью. Одним из церковных авторов, у которых эта святоотеческая точка зрения выражается весьма рельефно, был Николай Кавасила: «Христос есть Посредник (Μεσίτης), через Которого были дарованы нам блага от Бога, или точнее — [Который Сам] всегда даруется нам. Ибо Он не только однажды исполнил Свое посредничество (μεσίτεύσας), передав нам все [дары], в которых Он был Посредником, чтобы после этого удалиться; нет, Он всегда посредничает (άε< μεσίτεύεί), и не только в словах и прошениях, как это случается с послами, но и в делах. Каково же это дело [Его]? Сочетать нас с Самим Собою, а через Себя — приобщить нас к Собственным милостям (δί'εαυτοΰ των οίχεί'ων μεταδίδόναί χαρ/των) соответственно достоинству и мере чистоты каждого» (Mco/as СяАяЫяз. Explication de la divine liturgie / Ed. par S. Salaville, R. Bornert, J. Gouillard, P. Perichon // Sources chretiennes. № 4 Ms. Paris, 1967. P. 252).
