Фома Аквинский - Сумма теологии. Том IV
Возражение 3. Далее, слуга – это своего рода орудие хозяина, и потому как действие орудия – это действие ремесленника, точно так же и действие слуги – это действие его хозяина. Но может случиться, что действие слуги вытекает из доброй воли его хозяина, и в силу этого оно благо, и из злой воли слуги, и в силу этого оно зло. Следовательно, одно и то же действие может быть одновременно добрым и злым.
Этому противоречит следующее: одна и та же вещь не может одновременно быть субъектом противоположностей. Но добро и зло – это противоположности. Следовательно, одно и то же действие не может быть одновременно добрым и злым.
Отвечаю: ничто не препятствует тому, чтобы вещь была единой в одном роде и множественной постольку, поскольку соотнесена с другим родом. Так, сплошная поверхность едина в роде количества, и при этом множественна в отношении рода цвета, если она является отчасти белой и отчасти черной. И подобным же образом ничто не препятствует тому, чтобы действие было единым с точки зрения естественного порядка и в то же время не единым с точки зрения морального порядка, и наоборот, о чем уже было сказано (3; 18, 7). Так, непрерывная ходьба, рассматриваемая в естественном порядке, это одно действие, но она может включать в себя множество действий с точки зрения морального порядка, если в воле ходящего происходят изменения, поскольку именно воля является началом моральных действий. Таким образом, если мы рассматриваем одно действие в моральном порядке, то невозможно, чтобы оно было этически добрым и злым одновременно, а если оно едино не моральным, а природным единством, то оно может быть одновременно добрым и злым.
Ответ на возражение 1. Это вытекающее из различных намерений непрерывное движение, будучи единым в естественном порядке, не едино с точки зрения морального единства.
Ответ на возражение 2. Действие и претерпевание принадлежат к моральному порядку в той мере, в какой они произвольны. И коль скоро они являются произвольными в отношении различных воль, то речь [в настоящем случае] идет о двух различных вещах, так что [нет ничего несообразного в том, что] в одной может наличествовать благо, а в другой – зло.
Ответ на возражение 3. То действие слуги, которое вытекает из воли слуги, не является действием хозяина – таковым является только то [действие слуги], которое вытекает из распоряжения хозяина. Поэтому в последнем отношении злая воля слуги не делает действие злым.
Вопрос 21. О последствиях человеческих действий в связи с их добродетельностью и порочностью
Теперь мы должны рассмотреть последствия человеческих действий в связи с их добродетельностью и порочностью. Под этим заглавием будет исследовано четыре пункта: 1) является ли человеческое действие правым или греховным в связи с его благом или злом; 2) заслуживает ли оно в силу этого хвалу или вину; 3) является ли оно, соответственно, достойным награды или осуждения; 4) является ли оно, соответственно, достойным награды или осуждения Богом.
Раздел 1. Является ли человеческое действие правым или греховным постольку поскольку оно является благим или злым?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что человеческое действие не является правым или греховным постольку, поскольку оно является благим или злым. В самом деле, «уроды – это грехи природы»[370]. Однако уроды – это не действия, а вещи, порожденные вне порядка природы. Но то, что создается искусством и разумом, подражает созданному природой[371]. Следовательно, действие не греховно постольку, поскольку оно неупорядоченно и зло.
Возражение 2. Далее, как сказано во второй книге «Физики», грех в природе и искусстве случается тогда, когда не достигается цель[372]. Но добродетельность или порочность человеческого действия зависит прежде всего от намерения относительно цели и процесса ее достижения. Следовательно, похоже на то, что порочность действия не делает его греховным.
Возражение 3. Далее, если порочность действия делает его греховным, то из этого следует, что там, где зло, там и грех.
Но это не так, поскольку наказание – это не грех, хотя оно – зло. Следовательно, действие не греховно из-за того, что оно зло.
Этому противоречит следующее: как было показано выше (19, 4), добродетельность человеческой воли зависит в первую очередь от вечного закона; следовательно, порочность состоит в расхождении с вечным законом. Но в этом как раз и заключается самая природа греха, ведь сказал же Августин, что «грех – это слово, дело или желание, противоречащее вечному закону»[373]. Следовательно, человеческое действие греховно постольку поскольку оно зло.
Отвечаю: зло является более широким понятием, чем грех, равно как и добро – чем правота. В самом деле, злом является любой недостаток блага в любом субъекте, тогда как грех, в сущности, заключается в исполненном ради какой-то цели действии, которому недостает надлежащей упорядоченности к этой цели. Затем, надлежащая упорядоченность к цели оценивается с помощью некоторого критерия. В вещах, которые действуют согласно природе, в качестве такого критерия выступает склоняющая их к этой цели естественная сила. Поэтому когда действие проистекает от естественной силы в соответствии с естественной склонностью к цели, то о нем говорят как о правильном, если его среднее не превышает [заданные] пределы, то есть если действие не отклоняется от порядка, [заданного] его активным началом по отношению к цели. А если действие отклоняется от этой заданности, то оно подпадает под понятие греха.
Что же касается того, что выполняется в соответствии с волей, то здесь в качестве ближайшего критерия выступает человеческий разум, а высшего критерия – вечный закон. Поэтому когда человеческое действие склоняется к цели согласно порядку разума и вечного закона, тогда такое действие является правым, а когда оно отклоняется от этой заданности, тогда о нем говорят как о греховном. Но из уже сказанного (19, 3, 4) очевидно, что любое произвольное действие, которое отклоняется от порядка разума и вечного закона, зло, и что благим является только то действие, которое протекает согласно разуму и вечному закону Таким образом, из этого следует, что человеческое действие является правым или греховным постольку, поскольку оно является благим или злым.
Ответ на возражение 1. Уроды названы грехами постольку, поскольку они являются результатом греха в действии природы.
Ответ на возражение 2. Цель бывает двоякой, а именно конечной и ближайшей. Если мы говорим о грехе природы, то она посредством своего [греховного] действия не достигает конечной цели, каковой является совершенство произведенной вещи, хотя и может достигать какой-либо из ближайших целей, поскольку природа в процессе работы что-нибудь формирует. Подобным же образом и греховная воля никогда не достигает конечной желаемой цели, поскольку никакое произвольное злое действие не может быть упорядоченным к конечной цели, каковой является счастье, хотя при этом она может достигать некоторой ближайшей цели, к которой стремится и которой домогается воля. Но коль скоро само намерение относительно этой цели упорядоченно к конечной цели, то это самое намерение может быть правым или греховным.
Ответ на возражение 3. Любая вещь упорядочивается к своей цели посредством своего действия, и поэтому грех, который состоит в отклонении от упорядоченности к цели, строго говоря, заключается в действии. Наказание же, со своей стороны, относится [не к греховному действию, а] к личности того, кто грешит, о чем уже было сказано в первой части (48, 5).
Раздел 2. Заслуживает ли человеческое действие хвалу или вину в силу того, что оно является благим или злым?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что человеческое действие не заслуживает хвалы или вины в силу того, что является благим или злым. В самом деле, «грех случается даже в творениях природы»[374]. Но природные вещи не заслуживают ни хвалы, ни вины[375]. Следовательно, и человеческое действие не заслуживает вины в силу своего зла или греховности и, подобным же образом, не заслуживает хвалы в силу своей благости.
Возражение 2. Далее, грех имеет место не только в моральных действиях, но также и в делах искусства, поскольку, как сказано во второй [книге] «Физики», «грех грамотному писать неправильно или врачу неправильно составлять лекарство»[376]. Но никто не винит художника в создании чего-то плохого, поскольку работа художника такова, что он может по собственному усмотрению создавать как хорошее, так и плохое. Следовательно, похоже на то, что нет никакого основания винить моральное действие за то, что оно зло.
