Фома Аквинский - Сумма теологии. Том IV
Этому противоречит следующее: каждый действователь стремится к достижению блага и избеганию зла. Таким образом, если бы внешнее действие не добавляло добродетельности или порочности, то не было бы никакого смысла в том, чтобы обладающий доброй или злой волей совершал добрые поступки и воздерживался от злых, каковое мнение кажется неразумным.
Отвечаю: если мы говорим о той добродетельности, которую внешнее действие получает от стремящейся к цели воли, то в этом случае внешнее действие ничего не добавляет к указанной добродетельности, если только сама по себе воля не становится лучшей благодаря добрым вещам или худшей благодаря злым. Это, по-видимому, может происходить трояким образом. Во-первых, по числу; так, если человек хочет сделать нечто, имея в виду добрую или злую цель, но в тот момент воздерживается от делания, и лишь впоследствии и хочет, и делает, то акт его воли при этом удваивается, в результате чего происходит удвоение добра или удвоение зла. Во-вторых, по продолжительности; так, если один человек хочет сделать нечто ради доброй или злой цели, но отказывается от этого из-за некоторого препятствия, в то время как другой человек [при подобных же обстоятельствах] сохраняет движение воли до тех пор, пока не исполнит задуман нов, то очевидно, что воля последнего более продолжительна [в своем намерении] добра или зла, и в этом отношении она [соответственно] лучше или хуже. В-третьих, по интенсивности, поскольку иные из внешних действий настолько по природе приятны или тягостны, что [в значительной мере] обусловливают большую или меньшую интенсивность воли, и понятно, что чем более интенсивно воля склоняется к добру или злу, тем сама она становится лучше или хуже.
С другой стороны, если мы говорим о той добродетельности, которую внешнее действие получает от материи и соответствующих обстоятельств, то в этом случае она относится к воле как ее предел и цель и, следовательно, добавляется к добродетельности или порочности воли, поскольку любое склонение или движение становится совершенным по достижении цели или предела. Но воля не станет совершенной, если не сумеет, получив соответствующую возможность, осуществить свою деятельность. А если осуществить эту деятельность оказывается все-таки невозможным, то вытекающий из внешнего действия недостаток совершенства является абсолютно непроизвольным. И коль скоро непроизвольность не ведет ни к награде, ни к наказанию за делание доброго или злого, то и в рассматриваемом случае, когда человек в силу простой непроизвольности оказывается не в состоянии сделать добро или зло, изменения награды или наказания не происходит.
Ответ на возражение 1. Златоуст имеет в виду те случаи, когда человеческая воля совершенна и ничто из того, что могло бы сделать достижение желаемого невозможным, не препятствует ее реализации.
Ответ на возражение 2. Этот аргумент справедлив в отношении той добродетельности, которую внешнее действие получает от стремящейся к цели воли. Но добродетельность, которую внешнее действие получает от материи и обстоятельств, отличается от той, которую оно получает от цели, хотя и не отличается от той, которой оно обладает благодаря самому волевому акту, к которому относится как причина и мера, о чем уже было сказано (1).
Из сказанного очевиден ответ на возражение 3.
Раздел 5. Увеличивают ли добродетельность или порочность последствия внешнего воздействия?
С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что последствия внешнего действия увеличивают добродетельность или порочность. В самом деле, следствие виртуально предсуществует в своей причине. Но последствия последуют действию как следствие своей причине. Следовательно, они виртуально предсуществуют в действиях. Но о вещи судят как о хорошей или плохой на основании ее добродетели, поскольку добродетель «доводит до совершенства то, добродетелью чего она является»[367]. Таким образом, последствия увеличивают добродетельность или порочность действия.
Возражение 2. Далее, последствиями слов проповедника являются добрые дела его прихожан. Но подобные блага увеличивают заслугу проповедника, что явствует из сказанного: «Братья мои возлюбленные и вожделенные, радость и венец мой» (Филип. 4:1). Таким образом, последствия действия увеличивают добродетельность или порочность.
Возражение 3. Далее, если не возрастает вина, то не увеличивается и наказание, в связи с чем сказано [в Писании]: «Бить при себе смотря по вине его» (Вт. 25:2). Но наказание увеличивается за счет последствий, о чем читаем: «Если вол бодлив был и вчера, и третьего дня, и хозяин его, быв извещен о сем, не стерег его, а он убил мужчину или женщину, то вола побить камнями и хозяина его предать смерти» (Исх. 21:29). Но хозяин не был бы предан смерти, если бы вол, даже не будучи стережен, не убил человека. Таким образом, последствия увеличивают добродетельность или порочность действия.
Возражение 4. Кроме того, если человек словом или делом совершает нечто такое, что может причинить смерть, однако же смерти не причиняет, то его не объявляют вне закона, что непременно произошло бы, причини его действие смерть. Таким образом, последствия действия увеличивают добродетельность или порочность.
Этому противоречит следующее: последствия не делают злое действие добрым или доброе – злым. Так, например, если человек подает милостыню бедному, а тот дурно пользуется ею и совершает грех, то это нисколько не умаляет доброе дело дающего; и точно так же, если человек терпеливо переносит учиненную по отношению к нему несправедливость, то это нисколько не оправдывает его обидчика. Таким образом, последствия действия не увеличивают добродетельность или порочность.
Отвечаю: последствия действия или можно предвидеть, или нельзя. Если их можно предвидеть, то очевидно, что они увеличивают добродетельность или порочность. В самом деле, когда человек предвидит, что из его действия может последовать множество бед и, тем не менее, не воздерживается от него, то это в полной мере выявляет неупорядоченность его воли.
Но если последствия предвидеть нельзя, то тут надлежит провести различение. Так, если они вытекают из природы действия и происходят в большинстве случаев, то тогда последствия увеличивают добродетельность или порочность действия; в самом деле, не секрет, что действие тем лучше, чем лучшие последствия из него вытекают, и тем хуже, чем более ему по природе свойственно производить дурные последствия. С другой стороны, если последствия редки и случайны, то они не увеличивают добродетельности или порочности действия; в самом деле, мы не судим о вещи согласно тому, что принадлежит ей акцидентно, но только согласно тому, что принадлежит ей через самое себя.
Ответ на возражение 1. Добродетель причины измеряется тем следствием, которое вытекает из природы причины, а не тем, которое случается акцидентно.
Ответ на возражение 2. Добрые дела прихожан последуют словам проповедника как следствия, вытекающие из их собственной природы. В силу этого они увеличивают заслугу проповедника, особенно же в том случае, когда полностью соответствуют его намерению.
Ответ на возражение 3. Последствия, за которые указанному человеку определяется наказание, в равной мере и вытекают из природы причины, и являются вполне предсказуемыми. В связи с этим они считаются наказуемыми.
Ответ на возражение 4. Этот аргумент имел бы силу, если бы объявление вне закона следовало за допущение ошибки, однако оно происходит не в связи с ошибкой, а по факту и при отсутствии препятствий.
Раздел 6. Может ли одно и тоже внешнее действие быть одновременно добрым и злым?
С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что одно и то же внешнее действие может быть одновременно добрым и злым. Ведь «если движение непрерывно, то оно едино»[368]. Но единое непрерывное движение может быть одновременно добрым и злым; так, например, человек может непрерывно идти в церковь, но при этом в первую очередь из тщеславия, и только во вторую – ради богослужения. Следовательно, одно и то же действие может быть одновременно добрым и злым.
Возражение 2. Далее, согласно Философу, действие и претерпевание суть один акт[369]. Но претерпевание может быть добрым, каковым было претерпевание Христа, а действие – злым, каковым было действие евреев. Следовательно, один и тот же акт может быть одновременно добрым и злым.
