Кеннет Хаукинз - Опыты религиозных исследований
С другой стороны, если мы начинаем не с предположения, что сверхъестественное событие имело место, но допускаем, что возможность этого не исключена, тогда доказательства, свидетельствующие о том, что это событие на самом деле имело место, будут чрезвычайно убедительными. В данном случае последовательность доводов тоже безукоризненна (или может быть таковой).
Это же самое было ясно выражено теологом Лангмедом Кассерлеем, который резко критиковал некоторые направления в современном богословии: «Если… узкая и парализующая мышление философия закрыла наши умы для принятия возможности воскресения, то мы не сможем принять доказательства, даже если бы они были в тысячу раз более убедительны и последовательны, чем это есть на самом деле. Возможно, никакая другая область в историческом и литературном критицизме и исследовании не показывает так наглядно приоритет философии над историей, скрытого предположения над здравой мыслью и заключением, чем эта» 6
Лангмед Кассерлей не просто слепо, на веру принимает традиционный взгляд. В действительности он ясно видит, что новозаветные повествования о воскресении «в определенной степени неточны и противоречат самим себе» 7. Но его беспокоит то, что некоторые христианские исследователи «пытаются объяснить раннюю, широко распространенную веру в подлинность воскресения, выдумывая причины, абсолютно противоречащие всему тому, что содержится в дошедших до нас документах… Все свидетельства недвусмысленно говорят, что воскресение действительно было и что оно послужило основой апостольской веры (оно осуществило то, чего абсолютно не удалось достичь непосредственным общением с Христом как с человеком), а не апостольская вера выдумала воскресение… Зачем же тогда ученый-историк и библейский критик находят для себя убежище в таких измышлениях? Ответ ясен. Потому что они подходят к решению проблемы — является ли воскресение подлинно историческим событием — с умами, уже закрытыми убежденностью в том, что воскресение никак не могло иметь место» 8.
Примерно то же самое пишет Алан Ричардсон в своей книге «The Bible in Agc of Science»: «Исходная предпосылка, с которой исследователь начинает свое «научное» исследование Библии, определяет то, что он в ней обнаруживает» 9 И вопрос о воскресении является характерным тому примером. Тот же самый принцип применим ко всей Библии. Для Бультмана, который оказал огромное влияние на современную теологию, таковым явилось заимствованное из прошлого столетия предположение о том, что чудеса не происходят, и что Евангелия исторически недостоверны 10. Это определило его отношение к Библии в целом. И если мы не разделяем его исходных предпосылок, то маловероятно, что мы найдем его заключения приемлемыми. Но часть данной проблемы как раз заключается в том, что есть «предположения» и «исходные предпосылки», о которых прямо не заявляют, но которые имеют в виду как нечто само собой разумеющееся.
Подобная проблема возникает и на дальнейшей стадии исследовательской работы. Сделаны различные заявления о характере библейской литературы или о ранней Церкви; и есть опасность, что «из-за многократного повторения определенные взгляды начинают принимать за аксиомы», как это подчеркнул Стивен Нейлл. Поэтому-то он и дает нам следующий совет, говоря: «Нет ничего более важного, чем необходимость проверять каждую аксиому, подвергая ее всевозможному анализу» 11.
Это наглядно показывает одну из самых серьезных проблем для студента. Зачастую и в богословских книгах, и в лекциях он будет встречать исключительно знаменательные и весьма важные предположения. Эти предположения не всегда будут выражены прямо, но будут подразумеваться. Когда автор прямо излагает свою исходную точку, а также рассматривает иные возможные предпосылки, тогда у студента еще есть возможность подумать, принимать ему исходную точку автора или нет. Но трудность заключается в том, что он может и не подозревать о существовании таких предположений.
Другая сторона проблемы заключается в том, в какой форме представляется студенту современный богословский мир. Ему могут указать только на какую-то одну часть современного богословия, не имеющую широкого признания ученых. Поэтому Т. Ф. Торранс, сделав обзор и дав критическую оценку так называемой новой теологии, замечает, что «сосредоточение на чрезмерно крайних теориях, то и дело появляющихся на обочинах дороги христианской мысли, может сформировать ложное впечатление о том, чего же в действительности достигло постоянно развивающееся научное богословие» 12.
Можно рассмотреть еще один вид предположений. В недавно вышедшей книге «The Way of Transcendence» с подзаголовком «Христианская вера без веры в Бога» Алистер Ки категорически утверждает: «Непосредственного опыта боговосприятия нет, есть только опыты, которые истолковываются на религиозный манер» 13. Далее он заявляет: «Религиозный опыт означает религиозное истолкование опыта» 14. Подзаголовок может вызвать удивление у студента-христианина; он может показаться противоречащим самому себе. Содержание же книги это подозрение подтверждает, потому что обнаруживается, что вся аргументация автора основана на недоказанных, подобно вышеприведенным, утверждениях. Данный пример весьма важен, поскольку в религиозном образовании сегодня основной, очевидно, является та же самая предпосылка: особого религиозного опыта как такового нет, просто им называют способ толкования обыкновенного опыта. Здесь нам, главным образом, важно увидеть, что это фактически такое предположение, которое прямо противоречит незыблемым утверждениям Библии и христиан во все века. Студент должен решить: какие исходные предпосылки он изберет и почему.
Можно ли обойтись без предпосылок
Вероятно, из вышеизложенных рассуждений может показаться, что в идеале лучше бы не делать никаких предположений вообще. Именно этого и попытался достичь Бультман, как он сам объяснил в статье «Возможно ли толкование без предубеждений?» 15. Но чего он в действительности достиг, так это устранения прежних предпосылок, которые он впоследствии заменил на свои собственные. Он устранил предпосылки о Божественном вмешательстве: «Весь исторический процесс — это замкнутое единство… Эта замкнутость означает, что континуум (непрерывность явлений, процессов) исторических событий не может быть прерван вмешательством сверхъестественных запредельных сил, и что поэтому «чуда» в прямом смысле слова не существует». Следовательно, его личным предположением было то, что Божественное вмешательство не имело места.
Сет Эрландсон написал труд на тему «Возможно ли исследование Библии без исходных предпосылок?» 16, в котором объясняет, что иногда отдельные авторы пытаются убедить, что то или иное исследование проделано без предпосылок, т. е. без веры. Тогда получается, что к Библии нужно относиться как к любой другой написанной людьми книге и объяснять ее исключительно земными факторами. Таким образом, существует предположение, что Бог в библейские времена действовал точно так же, как Он действует и сейчас»; под этим подразумевается, что «Бог действует, как будто бы Его не было». Итак, опять становится очевидным, что предположения не устранили, а просто заменили другими. В действительности же они превратились из библейских предпосылок в небиблейские.
Из всего этого следует заключить, что нам не избежать предположений, но, по крайней мере, мы можем отдавать себе полный отчет в том, что они из себя представляют. Бультман пытался избежать исходных предпосылок Библии. Можно заметить, что сам он находился под влиянием аргументов своей эпохи (или, возможно, предшествующего поколения). «В чем мы действительно нуждаемся, — напоминает нам в связи с этим ван Анник, — так это в беспощадной критике собственных непроверенных предположений» 17.
В своей автобиографии К. С. Льюис рассказывает о беседах с другом. «Он написал небольшую статью-анализ того, что я назвал моим «хронологическим снобизмом», т. е. описание моего некритического принятия господствующих взглядов, присущих нашему веку, и предположения, что все устаревшее не заслуживает доверия лишь потому, что устарело. Вы должны выяснить, почему оно устарело. Было ли сделано опровержение этого взгляда (если «да», то кем, где и насколько убедительно), или он устарел и исчез, как стареют и исчезают моды? Если имело место последнее, то это нам еще ничего не говорит о его состоятельности или несостоятельности» 18. Эти слова были написаны подлинным ученым и смелым христианином и заслуживают серьезного внимания. Требуется мужество, чтобы не согласиться с «господствующими взглядами» или даже бросить им вызов, и сделать это, может быть, необходимо.
Библейская исходная точка
В заключение мы должны рассмотреть предпосылки, которые имеет сама Библия, и решить, приемлемы ли они для нас сегодня. В конечном итоге есть одна великая исходная предпосылка — живой Бог. Его существование не доказывается, но на протяжении всего Священного Писания принимается как само собой разумеющееся. Но Он не просто существующий Бог, Он есть Бог живой. Повествование Ветхого Завета представляет описание «развития взаимоотношений между живым Богом… и народом, богопознание которого было основано на реальном опыте; народом, которого Бог избрал как Свое орудие… Ветхий Завет не дает нам описания Бога, он не говорит нам ничего о том, каков Бог Сам в Себе. Из него мы узнаем лишь то, каков Бог в общении со Своим народом, в соприкосновении с израильской нацией, каким Он открывает Себя в действиях Своего Духа» 19.
