Магомед Гамаюн - Homo Unus. Том 1
Согласно так называемому железному закону олигархии, сформулированному Робертом Михельсом в 1911 г., со временем любое демократическое движение, сообщество или партия неизбежно вырождаются в олигархию, закрытую касту правителей. По прошествии некоторого времени (а чаще едва ли не на следующий день) захватившие власть индивидуумы приступают к конвертации (трансформации) власти в личные имущественные (и иные) блага. Как известно, революцию задумывают идеалисты (мечтатели, безумцы), осуществляют фанатики (люмпены, пассионарии), а ее плодами пользуются циники (прагматики, трофейщики) – такое вот разделение труда в процессе производства революций21. В терминах социальной триады (определение социальной триады будет дано на следующих Ступенях) эта фраза звучит иначе: революцию задумывают Жрецы, осуществляют Воины, а ее плоды пожинают Дельцы.
Заметка на полях
Мы сознательно ввели термины Делец, Воин и Жрец (Волхв), не давая предваряющих им определений. Это сделано намеренно, с целью «размять» когнитивную, познавательную функцию вашего разума, которому еще предстоит усвоить эти новые для него категории. При этом если первые два термина сами по себе понятны, то третий нуждается в уточнении. Может показаться удивительным, что согласно семантике русского языка слово «жрец» означает «тот, кто жрет». Однако все обстоит именно так. «Недаром глагол «жрать» означал «священнодействовать», «приносить жертвы», «пожирать жертвенное мясо»22. Так проявляется зависимость не занятого производительным трудом Жреца от производящего материальные блага, в первую очередь пищу, Дельца — зависимость, все стороны которой будут раскрыты на следующих Ступенях.
Итак, переворот завершился успехом и потому начал именоваться революцией. Новая иерархия, плоская сразу после революции, начинает вспучиваться, вытягиваться вверх в точке нахождения Вождя – в точке концентрации жизненных ресурсов (если Вождь не собирает вокруг себя все наличные в стране ресурсы, то очень скоро Вождем становится некто другой, эти ресурсы под себя собирающий). Вокруг (ниже) Вождя появляются все новые и новые слои – этажи иерархии. Слои характеризуются тем, что контакты между функционерами иерархии, находящимися в разных ее слоях, затруднены, в отличие от связей между функционерами, принадлежащими одному слою. По мере оформления иерархии это, в частности, затрудняет переход функционера из одного ее слоя в другой – затрудняет вертикальное перемещение. Слои множатся, но рост иерархии все ускоряется, разрыв между слоями растет, и наступает момент, когда иерархия разрывается – положение, описанное одним из основоположников теорий социальной стратификации и социальной мобильности Питиримом Александровичем Сорокиным как остановка социальных лифтов: вершина иерархии отрывается, закрывается, отгораживается от нижних слоев.
Заметка на полях
Всем известна библейская притча, объясняющая существующее на Земле языковое разнообразие. Люди, решившие построить лестницу в небо и с ее помощью взять штурмом обитель бога, принялись за строительство Вавилонской башни. Господь расстроил замыслы людей, разучив их понимать друг друга, – сделав так, чтобы они внезапно начали говорить на разных языках. Но есть и более современная версия этой притчи: по мере строительства Башни она все выше вздымалась в небо, все больше становилась похожей на столп, а ее строительство – на столпотворение. По мере вытягивания небоскреба в небо ее строителей начали разделять такие расстояния, что языки, на которых они общались друг с другом, обособились23, и они мало-помалу разучились понимать друг друга. Нечто подобное и происходит на конечном этапе становления социальной иерархии – высшие слои так называемой элиты перестают понимать тех, по чьим гробам они в эту элиту пролезли.
Вершина иерархии, Власть, отрывается от Народа – как в прямом, буквальном, так и в переносном смысле. Власть отделяется от Народа сначала процедурно, а затем и географически. Наступают времена, когда ее представители (включая членов их семей и даже обслуживающий их персонал) даже жить начинают отдельно, в местах совместного компактного проживания. Сначала в разнообразных «царских селах», потом в рублевских укрепрайонах, трехметровыми заборами отгородившихся от окружающего их убожества, а затем и вовсе в престижных кварталах Лондона. Ни представители Власти, ни члены их семей (включая детей, которые учатся либо за границей, либо в закрытых пансионатах) нигде не рискуют встретиться с представителями Народа. Затемненные стекла обслуживающих их авто и дрессированная охрана не позволяют им увидеть Народ даже во время их проездов из дома до места работы (кормления) и обратно.
Заметка на полях
В одном из своих писем Алексей Степанович Хомяков (1804—1860) с горечью пишет: «Я хотел, я должен был высказать заветную мысль, которую носил в себе от самого детства и которая долго казалась странною и дикою даже моим близким приятелям. Эта мысль состоит в том, что, как бы каждый из нас ни любил Россию, мы все, как общество, постоянные враги ее, потому что мы иностранцы, потому что мы господа крепостных соотечественников, потому что одуряем народ и в то же время себя лишаем возможности истинного просвещения…»24 Главному идеологу славянофильства вторит автор коротких иронических стихов, знаменитых «гариков», Игорь Губерман, вспоминая такую относящуюся к делу метафору: «…что касается России, то я когда-то ошалел от идеи покойного Севы Вильчека (Всеволод Вильчек, автор замечательного философского труда „Алгоритмы истории“. – М.Г.), который сказал, что вся история России – это история колонии, в которой хозяевами, завоевавшими эту страну, оказались власти предержащие. И с местным населением они обращались соответственно, как с туземцами. История последних лет подтверждает это невероятно»25. На ту же тему: «Еще в Древнем Риме ясно понимали: труд пленников, превращенных в рабов, не может быть эффективным, а наличие огромного количества рабов опасно для рабовладельцев. Очередное гениальное достижение философской мысли заключалось в том, что следует поработить народ собственной страны»26.
В иерархии нарушается природный, естественный процесс вертикального перемещения активных, достойных представителей общества – перемещения вверх, на те места иерархии (в те ее слои), которым они профессионально соответствуют, которые должны принадлежать им – если исходить из приоритета интересов страны, а не паразитирующего на ней чиновничества. К чему такая ситуация приводит, всем хорошо известно: примерно то же самое происходит, если нагревать воду в герметично закрытой емкости. Рано или поздно скопившиеся у подножия иерархии пассионарии порвут в клочья систему, которая мешает им жить и осуществлять свое жизненное предназначение. Начинается череда мятежей, последний из которых в очередной раз оказывается революцией: «Двери в элиту должны быть всегда открыты.
Открытые двери в Капитолий есть залог его устойчивости. В противном случае энергия пассионариев будет направляться на уничтожение Рима, который не позволил всяким Спартакам реализовать свои мощные таланты»27.
Заметка на полях
Вот как об этом пишет интересный публицист, писатель Александр Петрович Никонов:
«Когда значительная часть людей в обществе становится достаточно сметливой, им начинают жать старые социальные институции и традиции отцов, они становятся тесными и психологически, и материально. С одной стороны, люди видят всю нелепость прежнего порядка вещей: почему я, такой умный, не имею таких же прав, как аристократ, который обладает преимуществом передо мной только по праву рождения? (…) С другой стороны, прежний порядок вещей просто-напросто мешает новым умным зарабатывать деньги своим умом и своими способностями».28
Комментарий
Цитата описывает времена Французской революции 1789 г. В нынешние времена в России группа энергичных товарищей, плотно сомкнувших зады вокруг углеводородной кормушки (по аналогии с существующим термином «нувориши» – новые богатые, их можно назвать «нувонобли» – новые знатные), не могут похвастаться даже этим, по сути, мизерным преимуществом – древностью (известностью) своего рода.
Распад социального организма на Власть и Народ не возникает, если существуют механизмы, препятствующие Власти отгородиться от Народа, мешающие ей перерезать канаты упомянутых ранее лифтов. Тому есть немало примеров, и все они – история о том, как Вождь не позволил своему исполнительному аппарату превратиться в Голем – в самодостаточное надсущество, использующее Народ в качестве средства своего существования (грубо говоря, в качестве пищи).
