Андрей Кочергин - «…Или смерть?» Дворовый Катехизис Русского человека
Поэтому каждый волен веровать по совести своей, но приличия никто не отменял, а значит нам нужно приличное государство, регламентирующее межконфессионные отношения. Мне крайне неприятно, когда бодрые кришнаиты, зашедшиеся в танце и песне из двух слов, решают хватать за руки прохожих или кормить их «пищей с духами», заговоренной по их обычаю. Не буду их критиковать, но есть же этика, нормы поведения, не стоит искушать судьбу столь очевидно.
Впрочем, голосить с табуретки о правильности истинного пути и ложности всех остальных я могу предоставить господам протестантам, это их манера поведения, но не Православная, – узнаём птицу по помёту.
Поэтому – личное спасение + национальное государственное строительство. И связь времен. У меня – с Православным Фомкой Кочергиным. У кого-то – с его верующими предками. Скажу даже более: я сам, как верующий человек, глубоко уважаю, когда человек, этнически относящийся к какой-либо религиозной ветви, остается преданным тем верованиям, которые исповедовали его предки. Мне крайне поразительно видеть этнического мусульманина, который небрежно относится к исламу, считая себя «современным человеком» (а по сути распущенным в самоопределении). Или иудея, который вдруг стал буддистом. Или Русского, ставшего «свидетелем Иеговы». Что это вдруг-то? Пренебрежение духовными корнями своего народа – это даже не экуменизм, это, я бы сказал, духовное прелюбодеяние, оскорбляющее память отцов. Нет ничего дороже определенности в отношениях. Чтобы нам-то не теряться и понимать, с кем и о чем мы разговариваем.
Потому что именно отцом современного атеизма в России оказался этнический иудей Лев Троцкий (Бронштейн), псевдоязычники – привет вам, внуки Троцкого!
– Не думаете ли вы, что все религии созданы или допущены Богом или какой-то еще высшей силой, но для разных людей, и в принципе нет в духовном отношении разницы, какую религию исповедовать или не исповедовать ее вообще, как сегодня считают многие? Религия – это вопрос вкуса, этнического происхождения и личных симпатий, или всё-таки между Православием и другими религиями вы усматриваете какие-либо принципиальные различия?
– Начнем с того, что объединение всех верований под одной крышей возможно лишь тогда, когда мы понимаем, что под разными углами мы делаем одно общее дело. Так, я был абсолютно не удивлен, что католики сейчас допускают тесное межрелигиозное сотрудничество с иудеями, утверждая, что обе эти религии являются ветками одной и той же в сущности веры и что у них общее представление о Боге (ах да, паганисты – римские солдаты, забивали гвозди, а иудеи кричали: «Распни его, распни!». Какое единодушие и повод для сотрудничества!). Впрочем, иудеи по их верованиям князья по рождению своему, а у католиков своя гордыня: Понтифик – человек без греха, что само по себе поразительно, кстати, именно термин «Понтифик» означал в языческом Риме «верховный жрец», а дословно «строитель мостов». Да и не только он один. Вспомним о Франциске Ассизском, который утверждал, что у него нет греха, ни одного… Какое умилительное равенство самому Богу! Не все то сопли, что блестит, и когда человек поминает Господа, не факт, что в его случае он не призывает лукавого врага рода человеческого.
Смешение религий, экуменизм – страшнейшая из бед, ересь из ересей. Изначально все христиане были Православными. Именно Православная царица Равноапостольная Елена обрела Животворящий Крест Господа нашего на Голгофе. Мы остаемся хранителями изначальной догматической Веры. И лишь потом появились первые отступники, горделивые католики, вцепившиеся в рычаги мировой политики и торговли, от них отделились протестанты, атеисты-богоборцы были практически всегда, ведя свой род от змия-искусителя. И если атеисты отрицают Бога прямолинейно, то именно католики извратили Бога настолько, что это в итоге привело к мировой ереси теософии (собственного богопонимания, богоискания). Что страшнее и чей грех более тяжкий? Бог знает… Но не по пути нам ни с первыми, ни со вторыми.
Только мы истинно ортодоксы. Сожалею, но все прочие христианские конфессии – ересь по отношению к Православию. Объединяться с ересью, принимая ее как некий частный взгляд на то, что является более чем серьезным для нас вопросом, по сути было бы преступлением против Веры. Могу ли я себе это позволить? Не могу. Правомерно ли это? Неправомерно совершенно, и Святые Отцы говорят об этом категорически. И о низвержении священника, который служил вместе с еретиком. И об отлучении от Церкви людей, пытающихся соединить в каком-либо виде нашу Церковь с представителями других верований, которые признаны согласием отцов (есть такой термин в патрологии) как еретические, отступнические.
Бог – един, но для кого и о каком Боге идет речь? Зачем же всё смешивать в одну кучу? Поэтому, не призывая к размежеванию, мы хотели бы призвать всех к сохранению status quo. У нас есть наша область ответственности – наша нация и ее доминирующее вероисповедание. И единственное, что здесь важно – это сохранение того, что пришло к нам через века. Тюнинговать это – как минимум не уважать тех, кто это нес до нас. Мне грустно, когда пытаются, приводя абсурдные политические доводы, соединиться в общем порыве с католиками, забыв, видимо, о Подвиге Благоверного князя Александра и многовековых злобных происках католиков против Святой Руси. Когда вдруг оказывается, что для того, чтобы молодежь к нам потянулось, надо не школы приходские умножать, а натужно переводить богослужения на современный Русский язык, тем самым признавая, что более 1000 лет мы молились неверно… Поразительно, но опыт подобного «перевода» уже есть в балканских странах: что он дал, кроме раскола? Если молодого человека отпугивает высокий язык Богослужения, основанный на ЦЕРКОВНОславянском языке, готов ли он к приходу в Храм? А перед кем в таком случае мы хотим заигрывать? Мы что, протестанты? Против чего мы протестуем, пытаясь начать говорить о Боге на обывательском языке? Это всё экуменизм, обновленчество, вольнодумство в вещах, которые и ценны-то своим несгибаемым догматизмом.
Мы – люди Православные, мы молимся так, как молились наши предки. Если они ошибались, на это была Божья Воля, не нужно поправлять высокий язык разговора с Богом, разговор Русского человека. Если же мои опасения окажутся несостоятельными, помолюсь Господу и поблагодарю Его за милость к нам! А сам – каяться, смиряться! Но пусть за каждым решением стоит именно соборное решение и имя Пастыря, который вынес это экуменическое решение. Дела нашей Церкви касаются всей Церкви, которая есть Тело Христово, то есть МЫ – Верующие в Бога люди.
Опираясь на соборность, давайте беречь наше наследие, и не надо в одну тарелку сливать борщ, компот и класть туда пирожное, потому что съесть это с аппетитом может лишь свинья, ей экуменизм не страшен. Поэтому: никаких смешений, никакого интегрированного Бога быть не может, и я в этом уверен совершенно. Более того, это мнение не мое – об этом нам говорят святоотеческое Предание и незыблемые традиции ортодоксальной Церкви.
– Как бы вы могли ответить на популярный вопрос «если Бог един, то почему существуют разные религии?»
– Как начиналось грехопадение людей? С попытки познания в Эдемском саду. Вы думаете, змий-искуситель перестал убеждать Бога в нашей низости и нелюбви к истинному Создателю? Неужели вы думаете, что диавол может устать делать то, что начал – искушать людей ложью и сомнениями? Адам и Ева начали познавать мир, люди горделиво продолжают это делать, и самый главный из лукавых вопросов – это богоискание-теософия, то есть личностное познание СУЩНОСТИ БОГА!
Познание Бога – вопрос столь серьезный и он так серьезно стоял на протяжении существования всей цивилизации, что было бы странным, если бы люди не поддавались какому-то влиянию, соблазну поставить собственную точку в этих поисках, найдя что-то, что им кажется похожим на истину, путем рассудочных исканий – доказательств «теоремы Бога».
Нам проще: наше познание начинается с величайших по объему и глубине источников – Святого Писания и Святоотеческого Предания, где даны исключительно все ответы на возможные вопросы мироздания и социума. И по сию пору Библия поражает своей прозорливостью не только историков, социологов, философов, но даже физиков и литераторов.
Я, наверное, вас удивлю, но в юности Чарльз Дарвин был крайне набожным человеком, изучавшим в Кембридже теологию, чтобы стать пастором. Что, впрочем, не помешало ему восстать против «несправедливости мира», когда умерла его дочь Энни, и, продолжая ходить в англиканскую церковь, он стал позволять себе атеистические высказывания. Так диавол в очередной раз искусил человека, отвратя его от Бога и вложив в уста его такое: изменение представлений о разумном Творце как первопричине «…сильно владело мною приблизительно в то время, когда я писал „Происхождение видов“, но именно с этого времени его значение для меня начало, крайне медленно и не без многих колебаний, всё более и более ослабевать». То есть не познание Бога через источники, пришедшие к нам через тысячелетия, а личная трагедия «познания добра и зла», пришедшая к нам с искалеченной Адамом природой человека, дала повод Дарвину усомниться в Боге. В случае с Дарвином страсть победила Дух. Уныние возмутило гордыню, и разум померк в самомнении. К слову сказать, фундаментальное значение «Происхождения видов» сегодня подвергнуто более чем критическому сомнению. Именно многообразие видов жизни никак не укладывается в теорию эволюции дарвинизма. Если данная теория верна, то взрыв в библиотеке может в итоге привести к случайному рождению толкового словаря (с).
