Священник Даниил Сысоев - Пять огласительных бесед
6. Погружательное Крещение. Одним из самых болезненных и грубых нарушений при совершении Таинства Крещения является совершение его через обливание, или даже окропление, без всякой видимой причины. Из‑за этого искажения многие сотни христиан пребывают в смущении относительно действительности своего духовного рождения. Многие из‑за этого причащаются в суд и осуждение. Десятки расколов спекулируют на этом искажении, утверждая, что многие христиане, в том числе и епископы, на самом деле некрещеные. Преступная лень и безразличие священников вызывает конфликт между Поместными Церквами. Элладская и Синайская Церкви и святая Гора Афон сомневаются в действительности обливательного (а тем более окропительного) Крещения, а наши требоисполнители не желают поставить в храмах простую бочку! И это несмотря на то, что Святейший Патриарх (а вместе с ним и многие архиереи) уже больше пятнадцати лет ежегодно (!) требуют крестить исключительно погружением! Но „обливатели“ дерзко утверждают, что никакой разницы, как крестить, нет, это якобы „обрядоверие“, совершенно безразличное для сущности Таинства. Им безразлично мнение и слова Божьи, и Предание Церкви, и постановления собственного священноначалия. Пожалуй, только применение канонических санкций за наглое нарушение воли правящего архипастыря способно изменить это положение. Что же касается действительности обливательного Крещения, то те, кого мучает этот вопрос, должны решить его у правящего архиерея в конкретном своем случае. Ведь именно епископу принадлежит судебная власть в своей епархии.
Но пора показать обоснование истинного способа совершения Таинства. Само троекратное погружение прямо требуется Словом Божьим. Господь наш Иисус Христос принял Крещение через полное погружение в воды Иордана. Не случайно Евангелие говорит: „И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него“ (Мк. 1, 10; Мф. 3, 16). Само слово „крещение“, употребляемое и в Евангелии (греч. βάπτιση — „погружение в воду“), буквально означает „погружение“. Поэтому утверждение „погружение совершилось через окропление“ звучит абсурдно. Мы знаем, что святые апостолы, получив заповедь крестить все народы (Мф. 28, 19), совершали Таинство именно через погружение. Об этом свидетельствует и пример св. Филиппа, сошедшего вместе с евнухом в воду для Крещения (Деян. 8, 38). Когда сторонники обливания ссылаются на то, будто в день Пятидесятницы апостолы не могли погрузить три тысячи человек (Деян. 2, 41) и потому обливали новообращенных, то они совершенно не правы. Дело в том, что в каждом иудейском доме была миква (бассейн) для ежедневного ритуального омовения. На Сионской горе найдены остатки десятков микв, в которых, видимо, и было совершено это первоначальное Крещение.
Не случайно именно такой способ Крещения, как канонический, регламентируется правилами. Пятидесятое правило святых апостолов гласит: „Если кто, епископ или пресвитер, совершит не три погружения единого тайнодействия, но одно погружение, даемое в смерть Господню: да будет извержен. Ибо не рек Господь: в смерть Мою крестите, но: шедше научите все народы, крестя их во имя Отца, и Сына, и Святого Духа“. Также 91 правило св. Василия Великого прямо называет обычай троекратного погружения тайным апостольским преданием. Нарушение этой нормы еретиками согласно 7 правилу II и 95 правилу VI Вселенских Соборов было достаточным основанием для их перекрещивания. Действительно, и Предание Церкви, и каноны (7 правило Неокесарийского Собора) предполагают возможность в исключительных (и только исключительных) случаях крестить человека через обливание. Но любая попытка нормализации этого явления отторгается Церковью как неправомыслие. Самым ярким примером этого являются постановления Константинопольского Собора 1755 года (до сих пор действующее на Афоне) и Московского Собора 1620 года, отвергающие действительность латинского Крещения именно из‑за нормализации Римом обливательного или даже окропительного Крещения.
Не случайно Окружное Послание Восточных Патриархов 1848 года называет введение кропления вместо погружения „гнуснейшим исчадием“ филиоквистской ереси и „новизной, противоречащей Евангелию“. Точно так же все российские противокатолические труды обличают это нововведение Западной церкви как неправославное. Преподобные отцы — колливады (Никодим Святогорец, Макарий Коринфский и другие) именно из‑за окропительной формы Таинства не считали возможным признать католиков и лютеран крещеными.
Такое подчеркивание формы Таинства вовсе не является бессмысленным обрядоверием. Святитель Григорий Палама так объяснял значение погружения: „Вода имеет в себе очистительное свойство, но не — в отношении душ; и для погружаемого в нее она обладает свойством смыть загрязнения, но не — скверны, происшедшие на основании греха; посему — чтобы даровать ей такие свойства, в нее погружается, ради нас, крещаемый Врач и душ и Отец духов, взимающий грех мира Христос, Крещение Которого мы и предпразднуем сегодня. Потому что вместе с Собою Он внедрил в воду благодать Пресвятого Духа, которую привлек свыше, чтобы для крещаемых затем в Него, погружаемых в воду, в ней находился Сам Он и Дух Его, сообщающий Себя им неизреченно и усваиваемый ими и исполняющий очистительной и просвещающей разумные существа благодатью; и это — то, что говорит божественный Павел: „Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся“ (Гал. 3, 27). Три погружения в воду бывают во имя спасительного призывания Живоначальной Троицы, но и изображают тридневное погребение Господне. Погружениям же следуют равночисленные восхождения из воды: потому что иначе не могли бы совершаться и три погружения; в равной же мере означают они и воскресение (или: восстание) от греха, трехчастности души и возведение в нетление сих трех: ума, души, а также и тела; так что в Божественном Крещении можно видеть и смерть, и жизнь, погребение и воскресение, по образу Господа, Который „еже умре единою; а еже живет, Богови живет“ (Рим.6, 10); что и Сам Он говорит: „Яко грядет мира сего князь, и во Мне не обрящет ничесоже“ (Ин. 14, 30); так долженствует быть и по отношению к нам, крестившимся в Его смерть; потому что, путем божественного Крещении, умерев греху, мы должны жить Богу, путем добродетели, дабы князь мрака, придя и ища, не нашел бы в нас ничего угодного ему. И как, после того, как Христос восстал от мертвых, „смерть Им к тому не обладает“ (Рим.6, 9), так и нам, после восстания, путем божественного Крещения, от греховного падения, долженствует иметь тщание больше уже не быть обладаемыми грехом. „Яко елицы во Христа Иисуса крестихомся, в смерть Его крестихомся. Спогребохомся убо Ему крещением, да якоже воста Христос от мертвых славою Отчею, тако и мы во обновлении жизни ходити начнем“ (Рим. 6, 3)“ (Беседа о том, что совершается в чинопоследовании Таинства Крещения; в ней же говорится и о покаянии, и о словах о сем предмете, сказанные Иоанном Крестителем. Произнесена была в навечерии праздника Богоявления. 3).
Святитель Кирилл Иерусалимский так дополняет Григория: „Вы исповедали спасительное исповедание, и погружались троекратно в воду, и паки из воды появлялись. И здесь вы знаменательно изобразили тридневное погребение Христово. Ибо как Спаситель три дни и три нощи пребыл во чреве земли (Мф. 12, 40), так и вы первым из воды появлением изобразили первый день, а погружением первую ночь Христова пребывания в земле. Ибо как человек ночью более не видит, а днем во свете обращается: подобно и в погружении, как в ночи, вы ничего не видели, а в появлении из воды, как во дни были. И в то же время вы умирали и рождались: и оная спасительная вода была вам и гроб и матерь. И что Соломон о других вещах сказал, cиe к вам приличествует. Тамо сказал: „время раждатися, и время умирати“ (Еккл. 3, 2); о вас же напротив: время умирати и время раждатися. И единое время совершило и то, и другое: и смерть, и рождение ваше вкупе стеклися. О странное и чудное дело! не истинно мы умерли, не истинно погребены были, ниже истинно по распятии воскресли, но во образе подражание, а во истине спасение. Христос был истинно распят, истинно погребен, истинно и воскрес; и все cиe дал нам по благодати, да подобием приобщившись Его страданиям, самою истиною приобрящем спасение. О человеколюбие непостижимое! Христос, на пречистых руках и ногах Своих принял гвоздие, и претерпел страдание; а мне, хотя я не болел и не страдал, спасение дарует по единому общению страстей Его“ (Тайноводсвенное поучение второе. 4‑5).
Получается, что тот, кто искажает апостольский образ совершения Таинства, тот нарушает и символ возрождения. Но ведь для нас символ не пустой знак. Это участие в реальности смерти и Воскресения Господа! Так как же можно считать, будто форма Крещения безразлична для спасения?!
