Михаил Белов - Христианин в светской школе
Он мне сказал, что начал читать написанное, но оно никуда не годно, так как читать невозможно. Все было написано в строго хронологическом порядке, и так, что просто читать неинтересно. Эго-биография, как сказал Б.Ш. Раджниш о своей биографии, если бы начал писать ее сам. "В конце,- сказал Сережа, - есть только просвет в этом отношении". Именно когда у меня начался сдвиг, описанный в самом начале книги.
Меня переубедил, не он, а Дух, который начал сопровождать Сережино мышление, так как я почувствовал, что мое упрямство -я не знал как отнестись к его совету, заставило начать Сережу думать обо мне, как о психически больном. А так как у меня договор с Екатериной Владимировной Ереминой - издателем - оставался, я принес ей книгу "Путь ко Христу", которая лежала у меня написанной с прошлой зимы.
Когда я отнес книгу в издательство, мне пришел ответ что скрывалось под тем ужасным чувством, а не видением, как я написал в ней, под словом "сатана". Я хотел было кинуться забирать из издания книгу, чтобы исправить ее, но Дух меня не пустил, как я понял после, потому что пережитое я бы выхолостил настолько, что оно потеряло бы всякий смысл.
Теперь я получил ответ на вопрос почему я предложил сестре в помощники ее убийцу. Сестра занималась коммерцией, и два раза я ездил на Сахалин, помогая ей. Но в эти разы меня Дух не выпускал из дома и, едва я начинал собираться, как сборы заканчивались моим отказом, так как мои проблемы загоняли меня в медитацию, которой я тогда занимался, и
мне становилось не до работы.
Этого работника, который ухмылялся, когда я рассказывал ему о возможностях человеческой психики, считая меня за простофилю за открытость, и упрекал, спрашивая, почему никто, в том числе и я не навестил его за 5 лет тюрьмы ("он что друг х...й?"), я знал слишком хорошо, чтобы его предлагать сестре в помощники, но однажды, у меня это просто сорвалось с губ, и язык не поворачивался сказать обратное. Я замер от ужаса, так как, зная доверчивость сестры, понимал, что это - запуск кое-кого кое-куда. Что сестре, чтобы узнать человека, нужно один раз сходить с ним в разведку, или поездку, а не посмотреть, как он входит в помещение, что только нужно некоторым людям. Но с другой стороны голова была окутана такой эфорией, что оставалось теперь только поверить в то, что она все-таки умеет думать, чтобы понять насколько можно этому человеку доверять. Эта разведка закончилась для нее болезнью, победить которую она не смогла.
Когда она приехала к нам после очередной поездки уже больная, не находя слов, чтобы дать характеристику этому помощнику, с которым она, хотела, было, создавать семью, так как с мужем жить не хотела, до тех пор, пока не стала первого ловить на воровстве денег, изменах, лжи, и ей поставили диагноз - рак, вставал вопрос о ее прописке у нас, чтобы оформить ей лечение здесь под матушкиным присмотром, помощью и знаниями. Но она не могла разорвать с этим человеком духовную связь. Ее все тянуло к нему, с другой стороны у нее появлялась вера, что, может быть она своим энтузиазмом сможет его сделать человеком. Он же, видя это, не был против этого - принимал от нее желание вылечить его от алкоголизма, за ее счет, конечно, оставаясь при этом совершенно свободным во всех отношениях.
Я не знал как мне разорвать эту связь, так как это от нее у меня от нее помимо душераздирающей боли от каждого ухода сестры на их встречу образовалось растяжение сухожилия на запястье на правой руке, что, может быть, и спасло жизнь этому влюбленному, а также из-за расбалансировки вследствие этого моего тела. Дома был ад от ругани. И сестра, и он (по телефону) (при визуальных встречах он был скромнее) кричали на меня, что я вмешиваюсь не в свою жизнь. Уже дав согласие на прописку сестры, я решил его забрать, что вызвало протест матушки. Втайне от них я ходил даже проконсультироваться - могу ли я выписать сейчас сестру из дома, чувствуя себя последним отступником. Только когда мне сказали, что пока срок прописки не закончится, она была вре
менной, сестру нельзя уже выписать, только тогда я расслабился, вверив себя Богу, решив и поняв, что теперь терпеть нужно все, что выпадет на мою долю.
Именно после таких моих поступков по отношению к умирающей, по сути, сестре над моим левым полушарием образовалось то скопление мыслей матери и сестры, вызвавшее тогда у меня такой ужас, который, я искренне верил, было самим дъяволом.
Но теперь я понял, что только озвучил желание сестры, так как она тоже этого "помощника" давно "знала" и думала, что он мой друг. Она не знала, что этого "друга" я внутри себя держал на пушечном выстреле от себя. Теперь, когда я предложил ей его в помощники, информация, которую я знал о нем, и которая могла бы ее хоть как-то предостеречь, и для меня уже не имела такой смысл, как если бы когда кора больших полушарий была полностью моей. Это для меня были разрозненные факты, которые я не сумел бы объединить в целостную картину. Теперь я просто не хотел, даже в какой-то мере боялся сестре говорить о них, чтобы не разбить ее планы. А о плохом думалось, что его не будет.
Если с вами случается подобное -напрягитесь изо всех сил и скажите это тому человеку, который может попасть в опасность. Пусть вы пойдете против его желания, пусть вам будет больно, пусть он накричит даже на вас, что вы вставляете ему палки в колеса - но эти слова могут человека оставить живым, а вас - здоровым. Так как пока она умирала, я за эти полтора года три раза попал в больницу. Во время моего второго попадания за этот период, а по общему счету - третьего, началось обострение болезни у моего отца, закончившееся его смертью. А болезнь у отца началась практически в одно время с заболеванием сестры. Последний месяц ее жизни - период самого сильного обострения ее состояния - я вынес легко, так как был в больнице, напичканный нейролептиками, то есть мой дух от ее духа был оторван лекарствами. Это не значит что мне ее было не жаль.
Здесь надо пояснить именно саму причину моего попадания в больницу. Половые отношения оттягивают энергию человека вниз, лишая его голову духовной защиты. Во время моего второго попадания в больницу мне плохо не было. Я сидел в размышлении, соблюдал тогда пост, читал Библию, покаялся, как требовал от меня тогдашний пастор церкви "Новое поколение" куда я еще ходил, только вдруг сознание словно насело на какой-то кол - какую-то духовную структуру ( я еще не знал, что так ощущается глазной канал, не работавший должным образом несколько лет),
находящуюся над сердцем и заканчивающийся на высоте левого глаза и словно отнялась речь. Я смог только подойти к матушке и сказать, что мне нужно лечь в больницу. Смог так сказать только потому, что ничего другого сказать больше не мог. Только через полтора года сопоставив это свое ощущение с изменой мне воплощением матери Терезы (есть и такое воплощение у нас на Амуре), с которым я хотел создать семью, я понял почему тогда у меня создалась такая духовная обстановка. Сестра тогда с этим "помощником" была в Хабаровске или дальше по дороге на Сахалин.
Именно во время их связи я сорвался и поехал к отцу в Тверь. Это было 5-го сентября 1997 года. Я сидел в медитации, как почувствовал, что что-то происходит. Было чувство клаустрофобии в собственном теле. Так как со стороны правого бока физическое тело закрыто духовным, а со стороны сердца фрагмент бюста от сердца до верха головы открыт благодаря постоянной работе сердца вместе с левым глазом и полушарием, я и сорвался именно в левую сторону - туда, где ощущалась хоть какая-то свобода действий. Деньги на билеты были.
Но воровство энергии меня достало и в Твери, так как Таня была человеком, который, как говорил Лао-цзы, близок, несмотря на расстояние. Вскоре, несмотря на мои ежедневные тренировки, мой внутренний мир начал сжиматься. И в один день я почувствовал потерю контроля над мышлением. Как я понял сейчас, это было тоже во время их близости.
И именно поэтому я попал в больницу в четвертый раз. Только в этом случае связь у сестры могла быть только с мужем, когда она уже была на Сахалине, что в ее положении (духовном состоянии) было подобно прелюбодеянию. Я дома криком во весь голос кричал молитвы, не понимая что со мной происходит. Был какой-то непонятный ужас от тела, оголявшегося от духа, и ужас от мышления, выходящего из под контроля.
С тем моим покаянием пастору церкви "Новое поколение" в 1997 году связана одна запись в первой моей книге "Иисус Христос или путешествие одного сознания", которую привести здесь нет места.
Тогда перед тем как выйти из дома, я сидел и слушал себя: что мне сейчас надо делать, чтобы начать жить нормально. В левый висок давил какой-то штырек, словно жало. Сначала я думал, что это так действуют на меня мысли одной моей соседки, которой, в ответ на слова, что мы -наша семья-тупые, потому что не пьем молоко (не очень любим), я сказал, что она их еще вспомнит. Я вел себя несколько самодовольно, что вызвало у нее те слова, а ничего другого, чтобы меня осадить она не
