Майкл Бейджент - Свитки Мертвого моря
Весьма важным фактором для де Во был толстый слой пепла, покрывавший обширные пространства вокруг руин. Сложилось мнение, что этот слой пепла был вызван грандиозным пожаром, повлекшим за собой значительные разрушения. Действительно, пожар этот привел к тому, что Кумран на какое-то время был полностью или по меньшей мере частично покинут его обитателями. Изучение монет, найденных на месте пожарища, показало, что пожар этот случился примерно в начале правления Ирода Великого, занимавшего трон Иудейского царства с 37 г. до н.э. по 4 г. до н.э. Некоторые данные свидетельствуют о том, что возрождение Кумрана имело место в правление сына Ирода, Архелая, который правил (не в качестве царя, а на правах этнарха) с 4 г. до н.э. по 6 г. н.э.
Согласно гипотезе де Во, обитатели Кумранской общины в подавляющем большинстве своем состояли из кротких, миролюбивых и склонных к аскетизму «ессеев», находившихся с добрых отношениях с Иродом и со всеми прочими властями. Если это действительно было так, то пожар, разрушивший общину, явился не результатом злонамеренных действий человека, например, во время войны, а следствием несчастного случая или природной катастрофы. К счастью для де Во, в цистерне возле общины была обнаружена большая трещина. И хотя независимые исследователи не нашли свидетельств того, что эта трещина простирается дальше, де Во объявил, будто она тянется через все развалины, по всем руинам Кумранской общины.[76] А если она и проходит через них, решили некоторые эксперты, она может быть вызвана только эрозией. Однако для де Во трещина как таковая является свидетельством многих землетрясений, которые происходили в этом регионе на протяжении долгих веков. И вместо того, чтобы попытаться выяснить истинную причину возникновения трещины, де Во сразу же ухватился за гипотезу возможного землетрясения. И оказалось, что такое землетрясение действительно имело место и было зафиксировано в хрониках. Так, Иосиф Флавий упоминает об одном землетрясении, которое произошло в начале правления Ирода Великого, ок. 31 г. до н.э. Таким образом, пишет де Во, это землетрясение и вызвало пожар, вынудивший обитателей общины покинуть ее. При этом преподобный отец никак не объясняет, почему восстановление общины не проводилось добрую четверть века, после чего она была возрождена очень быстрыми темпами.
Роберт Эйзенман указывает на весьма примечательный характер отсрочки с возрождением общины. Эта отсрочка в точности совпала с временем правления Ирода Великого. Восстановление поселения началось сразу же после кончины Ирода, и работы по большей части сводились к укреплению оборонительных башен, а также устройству крепостного вала. Таким образом, по каким-то причинам, которые де Во предпочитал игнорировать, никто из обитателей общины не дерзал приступать к ее восстановлению, пока Ирод оставался на престоле. Но чем же была вызвана подобная отсрочка, если община, как утверждал де Во, была вполне лояльной по отношению к Ироду, а ее разрушение явилось всего-навсего следствием землетрясения? Нам представляется куда более вероятным, что Кумранская община была разрушена намеренно, по приказу Ирода, и что до его смерти никакое возрождение ее поселения было абсолютно невозможным. Но с какой же стати было Ироду отдавать приказ о разрушении столь кроткой и миролюбивой общины, принципиально сторонившейся всякой политической деятельности?
Все эти вопросы де Во либо намеренно, либо по небрежению обходил молчанием. Однако его логика и аргументация, к которой он прибегал для отстаивания своей гипотезы, показалась слишком шаткой даже его ближайшему стороннику, отцу Милику. В 1957 г. Милик, размышляя о пожаре и землетрясении, писал, что:
«…археологические свидетельства этих двух событий, обнаруженные в Кумране, далеко не однозначны… толстые слои пепла, говорящие об очень сильном пожаре, скорее можно объяснить вполне сознательными попытками поджечь весь комплекс; поэтому пепел может свидетельствовать о следах целенаправленного разрушения Кумрана».
Сегодня невозможно с абсолютной достоверностью решить, был ли этот пожар вызван землетрясением или сознательными действиями человека. Ясно одно: свидетельств в пользу гипотезы де Во куда меньше, чем в поддержку версии Милика и Эйзенмана, чьи мнения в этом вопросе совпадают. Тем не менее многие сторонники консенсуса до сих пор отстаивают версию о землетрясении, и она с точностью метронома вновь и вновь всплывает в их трудах.
Зато в другом случае ошибочная трактовка отца де Во, или, говоря более мягко, стремление выдать желаемое за действительное, оказалась еще более явной. Дело в том, что в самом начале раскопок была найдена сильно окислившаяся монета, на которой де Во, по его словам, «как кажется», удалось опознать инсигнии[77] 10-го римского легиона. Обратившись к труду Иосифа Флавия «Иудейская война» и процитировав выдержку из него, де Во заявил, что 10-й легион захватил Иерихон, расположенный в восьми милях от Кумрана, в июле 68 г. н.э. «Таким образом, никакой манускрипт из кумранских пещер, – утверждал де Во, пытаясь выстроить свой догматический постулат на базе весьма сомнительных данных, – не мог быть создан позднее июня 68 г.».
Впервые о находке этой монеты де Во сообщил в 1954 г. на страницах «Revue biblique». Спустя пять лет, в 1959 г., он повторил эту информацию на страницах того же журнала. Таким образом, «фактическое свидетельство» монеты и основанная на нем датировка автоматически вошли в устоявшийся корпус аргументов, которыми оперируют сторонники консенсуса. Так, например, Фрэнк Кросс мог написать, что монета, на которой отчеканены инсигнии 10-го легиона, представляет собой «мрачное и неоспоримое доказательство».
Однако де Во совершил две принципиальные ошибки. Прежде всего, он каким-то образом умудрился неверно прочесть Иосифа Флавия, приписав ему прямо противоположное тому, что имел в виду историк. Дело в том, что Иосиф никогда и нигде не утверждает, что 10-й легион в июне 68 г. н.э. занял Иерихон. Как доказал профессор Сесил Рот, из трех римских легионов, находившихся поблизости в Палестине, только 10-й легион как раз и не участвовал во взятии Иерихона. 10-й легион оставался на довольно значительном расстоянии к северу от него, прикрывая вход в долину Иордана. Во-вторых, монета, которую нашел и на которую ссылался де Во, не имела отношения ни к 10-му легиону, ни к какому бы то ни было другому. Несмотря на то что она была повреждена и сильно окислилась, монета эта, как оказалось при тщательном рассмотрении, была отчеканена в Ашкелоне (Аскалоне) в 72 или 73 г. н.э.
Подобную ошибку просто невозможно обойти молчанием. Де Во не оставалось ничего другого, как опубликовать формальное опровержение. И действительно, такое опровержение было помещено в подстрочном примечании в работе де Во «Археология и рукописи Мертвого моря», вышедшей в свет во Франции в 1961 г. Англоязычный перевод этой книги появился в 1973 г. «Это сообщение (об инсигниях 10-го легиона, якобы имевшихся на монете. – Прим. перев.) оказалось недостоверным, – лаконично замечает де Во, – поскольку такой монеты не существует».[78]
Вообще во всем, что касается монет, де Во был склонен вести себя с бессовестной легкостью. Стоило ему обнаружить, что монеты не укладываются в его гипотезу, как он тут же поспешил отмахнуться от них. Так, например, ему попалась монета, уверенно датируемая периодом с 138 по 161 г. н.э. И он поспешил отделаться от нее, заявив, что ее мог просто обронить случайный прохожий. Но тогда вполне естественно предположить, что и наиболее ранняя монета, которой он пытался обосновать свою датировку хронологии Кумранской общины, также могла быть потеряна случайным путником. Однако де Во почему-то даже не рассматривал подобную возможность.
* * *Среди археологических свидетельств, обнаруженных на раскопках в Кумране, особенно важными для членов международной группы и сторонников консенсуса были древние монеты. Действительно, именно на основе дат на монетах они пытались восстановить историю общины и посредством интерпретации этих нумизматических данных стремились выстроить ее хронологию. Однако до Эйзенмана никто из ученых не пытался поднять вопрос об ошибочности подобной трактовки. Рот и Драйвер, как мы знаем, попытались восстановить хронологию на основе внутренних аспектов, то есть содержания самих свитков. Де Во и члены международной группы стремились дискредитировать их точку зрения, опираясь на внешние аргументы, каковыми являются монеты. Однако на предвзятость подобной трактовки не обратили внимания. Лишь Эйзенман заявил, что правы именно Рот и Драйвер, апеллирующие к содержанию рукописей. Но чтобы доказать это, ему пришлось первым делом доказать ошибочность истолкования внешних свидетельств. Для начала он провел периодизацию монет, показав, что в их распределении наблюдались два пика активности чеканки.
