Фома Аквинский - Сумма теологии. Том II
Ответ на возражение 2. Хотя само слово «стремление» подразумевает желание обладать тем, чего лишен [стремящийся], однако стремиться можно не только к этому, но и ко многому другому; ведь [например] и слово «камень» [как уже говорилось ранее (13,2)] происходит от того факта, что он способен повредить ногу, хотя камню присуще и многое другое. Подобным же образом и страстность берет свое название от гневливости, хотя существует и множество иных страстей, например упование, дерзание и прочие.
Ответ на возражение 3. Воля названа одновременно движущим и движимым постольку поскольку воля и мышление являются особым родом движения; при этом ничто не препятствует тому, чтобы такого рода движение было присуще ангелам, ибо, как сказано [в книге] Ό душе» III, оно суть действие совершенного действователя.
Раздел 2. Отличается ли воля ангелов от их ума?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что в ангеле воля не отличается ни от ума, ни от природы. В самом деле, ангел более прост, нежели естественное тело, которое побуждается к цели, каковая суть его благо, через посредство своей формы. Тем скорее то же происходит и с ангелом. Но формой ангела может быть либо природа, в которой он существует, либо же один из видов его ума. Поэтому ангел расположен к благу либо через посредство своей природы, либо через посредство интеллигибельного вида. Но такая расположенность к благу принадлежит воле. Следовательно, воля ангела не отличается от его природы или от его ума.
Возражение 2. Далее, объектом ума является истина, а объектом воли – благо. Но благо и истина отличаются логически, а не в действительности. Следовательно, воля и ум в действительности суть одно.
Возражение 3. Далее, для различения общего и частного не требуются различные способности; так, одна и та же сила зрения различает и цвет, и белизну. Но благо и истина, похоже, относятся друг к другу как общее и частное, ибо истина есть частное благо знающего ума. Следовательно, воля, объектом которой является благо, не отличается от ума, объектом которого является истина.
Этому противоречит следующее: воля ангелов относится только к благому, тогда как их ум относится равно к благому и к дурному, поскольку познает то и другое. Поэтому воля ангелов отличается от их ума.
Отвечаю: воля ангелов есть особая способность или сила, которая не является ни их природой, ни их умом. То, что это не их природа, явствует из того обстоятельства, что природа или сущность вещи полностью входит в состав [вещи], то же, что простирается на что-либо вовне, не является ее сущностью. Так, мы видим, что естественные тела побуждаются к бытию не тем, что каким-либо образом добавляется к сущности, но материей, которая, не обладая бытием, стремится к нему, и формой, которая удерживает его в его возникшем бытии. А вот побуждение к чему-либо внешнему исходит оттого, что добавляется к сущности, например: стремление к месту исходит от тяжести или легкости, а побуждение делать нечто себе подобное – от активных качеств.
Затем, воля по природе стремится к благу. Следовательно, сущность и воля могут быть одним и тем же только в одном случае, а именно: когда все благо заключено в сущности волящего, то есть в Боге, Который не желает ничего вне Себя иначе, как только вследствие Своей благости. Но ничего подобного нельзя сказать ни об одной твари, поскольку бесконечная благость чужда природе сотворенного. Таким образом, ни у ангела, ни у любой другой твари воля не может быть тем же, что и сущность.
Аналогично этому воля ангела или человека никоим образом не может быть тем же, что и его ум. В самом деле, познание возникает постольку, поскольку познанный объект находится в знающем; следовательно, ум простирает себя к тому, что находится вне его, сообразуясь с тем в своей сущности, благодаря чему внешнее может быть тем или иным образом расположено стать внутренним. Со своей стороны, воля простирается на то, что вне ее, в силу своего рода склонности, устремляющей ее на нечто внешнее. Но заключать в себе то, что находится вне, и устремляться к тому, что находится вне, – это свойства, относящиеся к разным способностям. Следовательно, ум и воля любой твари необходимо должны быть различными силами. Совсем иначе дело обстоит с Богом, поскольку Он заключает в Себе и всеобщее бытие, и всеобщее благо. Поэтому и ум и воля являются Его природой.
Ответ на возражение 1. Естественное тело приводится к бытию посредством своей субстанциальной формы, которая побуждается к внешнему посредством чего-то добавленного, о чем уже было сказано.
Ответ на возражение 2. Различие способностей вытекает не из какого-либо материального различия их объектов, а из формального различия, связанного с природой объектов как таковых. Таким образом, различие, взятое из определения благого и истинного, достаточно для различения ума и воли.
Ответ на возражение 3. Поскольку благо и истина в действительности суть обратимые понятия, из этого следует, что благо воспринимается умом как нечто истинное, а истина желаема волей как нечто благое. Тем не менее, для различения способностей, как было указано выше, вполне достаточно различия одних аспектов.
Раздел 3. Обладают ли ангелы свободой воли?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что ангелы не обладают свободой воли. В самом деле, актом свободной воли является выбор. Но что касается ангелов, то не может идти и речи ни о каком выборе, поскольку выбор, как сказано в «Этике», это «желание чего-либо после принятия решения», принятие же решения сопряжено со «своего рода исследованием»[237]. Однако ангельское познание не является результатом исследования, ибо последнее присуще дискурсивному разуму Следовательно, похоже, что ангелы не обладают свободой воли.
Возражение 2. Далее, свобода воли подразумевает индифферентность к альтернативам. Но в ангельском уме не может быть подобной индифферентности, поскольку, как было показано выше (58,5), его ум не заблуждается относительно естественно постигаемых им вещей. Поэтому и его стремление к чему-либо не может быть результатом [действия] свободной воли.
Возражение 3. Далее, природные дарования распределяются у ангелов согласно большим или меньшим степеням, поскольку у высших ангелов умная природа более совершенна, нежели у низших. Но свобода воли не распределяется по степеням. Следовательно, у них нет никакой свободы воли.
Этому противоречит следующее: свобода воли является достоинством человека. Но ангельское достоинство превосходит человеческое. Следовательно, коль скоро людям присуща свобода воли, то тем более она должна быть присуща и ангелам.
Отвечаю: одни вещи действуют не в силу предварительно принятого [ими] решения, но движутся и приводятся к действию чем-то другим подобно тому, как стрела направляется к цели лучником. Другие действуют после принятия как бы некоего решения, но не вследствие [наличия у них] свободы воли, например, неразумные животные; так, когда овца бежит от волка, то это своего рода решение избежать пагубы, но оно не произвольно, а укоренено в нее природой. И только наделенный умом действователь может действовать в соответствии со свободно принятым решением в той мере, в какой он схватывает общее представление о благе, на основании которого решает, насколько хороша та или иная вещь. Следовательно, где есть ум, там есть и свобода воли. Отсюда понятно, что коль скоро у ангелов есть ум, у них есть и свобода воли, причем в большей степени совершенная, нежели человеческая.
Ответ на возражение 1. Философ говорит о человеческом выборе; в самом деле, в том, что касается умопостижения, человек отличается от ангела, поскольку последний не нуждается в исследовании, а первый – нуждается; то же относится и к вопросам практическим. Таким образом, у ангелов есть выбор, но следует он не из пытливого размышления над возможным решением, а из мгновенного восприятия истины.
Ответ на возражение 2. Как уже говорилось выше, познание возникает постольку, поскольку познанный объект находится в знающем (2), и если нечто не заключает в себе того, что может заключать естественным образом, то это свидетельствует о его несовершенстве. Следовательно, ангел не был бы по природе совершенен, если бы его ум не был определен к каждой истине, которую он может знать естественным образом. Далее, стремление возникает тогда, когда появляется склонность к тому что находится вовне. Однако вещь не совершенствуется посредством всего того, к чему испытывает склонность, но только посредством того, что выше нее. Поэтому индифферентность ангельской воли к тому, что ниже, не свидетельствует о его несовершенстве; таким свидетельством могла бы быть только его неопределенность к тому, что выше.
