Александр Мень - История религии. Том 1
гипнотика. Но мы знаем примеры самовнушения, когда эта деятельность не
подавлена, а, наоборот, весьма активно напряжена. Важен в данном случае тот
факт, что психическое состояние при внушении или при самовнушении оказывает
сильное воздействие на физиологические процессы.
Итак, рассмотрение фактов обнаруживает, что сознание не есть какая-то
бледная тень или "отражение" физиологических процессов, а могучая активная
сила. Ведь зеркало не может творчески изменять объект, который оно отражает,
а сознание оказывается на это вполне способным.
Не является ли, однако, нарушение в мозге и следующее за ним нарушение
душевной жизни доказательством того, что мозг рождает мысль? Это такое же
доказательство, как если бы, разбив лампу и погрузившись в темноту, заявили,
что именно она и есть источник электричества.
x x x
Материализм в качестве союзницы в споре о душе привлекает теперь
кибернетику, которую еще совсем недавно клеймил как "фашистско-поповскую
лженауку".
Человек конструирует "думающие машины"; это, говорят нам, наглядно
показывает, как материальный субстрат порождает мысль. На первый взгляд этот
аргумент звучит убедительно, но при ближайшем рассмотрении и он оказывается
весьма слабым.
Прежде всего, "мышление" машины есть в конечном счете лишь продолжение
человеческой мысли, заложенной в электронно-счетное устройство. Ведь именно
человек есть создатель машины. Если человеческий разум проявляется и в
создании любой машины, то "электронный мозг" есть только более совершенное
воплощение человеческого разума и его потенций. "Разум машины, - говорит
кибернетик А. Сэмюель, - предписан человеком, и для составления такого
предписания необходима более высокая степень мышления, чем для его
выполнения" /21/. "Машина, - вторит ему советский ученый И. Б. Новик, -
какой бы сложной и "умной" она ни была, - это не более чем посредствующее
звено, связывающее человека с природой" /22/.
Тенденция к упорядоченности есть свойство эволюционирующего мирового
целого. Она проявляется повсюду во Вселенной и "объективируется" в структуре
мироздания. Особенно высокого совершенства эта объективация мирового Разума
достигает в явлениях жизни, в "саморегулирующихся системах" организмов. Но
они слепо подчиняются природным законам. Поэтому инстинкт, который руководит
животными, есть, скорее, сила целого, тенденция вида. Животное как отдельный
индивид не является носителем разума. Оно живет в лоне разумности природного
целого. Иное дело - человек. Здесь, как мы не раз уже подчеркивали, разум
воплощается в личности, в духе, который есть активное, живое, познающее
нематериальное начало. "Будучи реально одним из множества существ в природе,
- говорит Вл. Соловьев, - человек, в сознании своем имея способность
постигать разум или внутреннюю связь и смысл (Логос) всего существующего,
является в идее как все, и в этом смысле есть второе всеединое, образ и
подобие Божие. В человеке природа перерастает саму себя и переходит (в
сознании) в область бытия абсолютного"
x x x
Как же происходит в человеке координация природного и духовного начала?
"Можно думать, - писал французский зоолог А. Сабатье, - что мозг
представляет собой механическое орудие, деятельность которого необходима для
обнаружения мысли и воли, чтобы они действительно создавали эти проявления
(Разрядка моя. - А. М.) духа. Ведь тот механизм, который приводится в
движение паром, не есть источник и основа силы пара, которая должна
приводить его в движение, но этот механизм необходим для того, чтобы вызвать
известное проявление этой паровой силы... Если мозг не способен производить
дух посредством того, что не имеет ничего общего с духом, то есть если мозг
не может создавать духа, то он может произвести дух от духа, накопить его
как силу, развить его, организовать, обработать мысль, чувствование и волю,
образовать ту прочную связку, которая становится чувствованием, мыслью и
волею, организовать, усилить сознание и наконец мало-помалу создать
психическую индивидуальность и личность, являющуюся его наивысшим
достижением. Действуя таким образом, мозг работает нисколько не иначе, как
механизм, который, утилизируя и накопляя какую-нибудь силу, приводит в
порядок ее проявление" /24/.
Далее, при ссылке на кибернетические устройства игнорируют тот факт,
что человеческое сознание и мышление качественно отличаются от "мышления"
ЭВМ. "Работы в области "умных машин", - пишет один из специалистов по
кибернетике, - не учитывают истинных данных о природе и способности
"человеческой системы"... Более глубокая природа системы скрыта от
наблюдения" /25/.
"Нет большого смысла утверждать, - говорит профессор Колумбийского
университета М. Таубе, - что функция мозга - это игра в шахматы или языковой
перевод и что машины-шахматисты и машины-переводчики тем самым служат
успешной моделью человеческого мозга" /26/. Машине недоступна интуиция, ее
мышление чисто формально, а между тем именно на пути интуиции проявляются,
как мы видели, высшие способности человека.
В повести, принадлежащей перу советского инженера, герой рассуждает о
кибернетических машинах:
"Ну, пусть они будут мыслить. Ну и что же? Все равно ведь хозяин -
человеческий ум. И был, и останется. Он гибче, сильнее. И не скоростью
вычислений или объемом памяти. Вовсе нет. Он сильнее точным ощущением цели -
не промежуточной, а конечной, умением мыслить нелогично и, на первый взгляд,
даже неразумно; сильнее юмором, сердечностью, которая диктует подчас
сумасбродные поступки; словом, тем единством духовных процессов, которое я
назвал бы душой, если бы не боялся впасть в идеализм и поповщину".
Это поистине замечательное признание! "Идеализм и поповщина" - вот тот
барьер, который не дает сказать последнего слова.
Но если сознание и мысль во всей своей сложности оказываются чем-то
самостоятельным, живущим по своим законам, отличным от законов материи, то в
каком отношении стоят они к мозгу как своему органу или носителю? Как решает
современная нейрофизиология эту проблему? Выдающийся ученик Шеррингтона
Экклс так формулирует ответ на этот вопрос:
"Связь сознание - мозг идет в двух направлениях, от мозга к сознанию в
такой же степени, как от сознания к мозгу в волевых актах. Имеющиеся данные
о мозге дают основу для гипотезы влияния сознания на мозг. Обратный путь -
как специфические колебания активности мозга воспринимаются сознанием -
более темен: по-видимому, если сознание может оказывать влияние на
динамические пространственные формы колебаний, то можно ожидать, что оно
будет доступно для действия в обратном направлении" /27/.
Экклс разработал исключительно сложную и тонкую методику для изучения
работы нервных клеток. Благодаря этой методике, ученым в какой-то степени
стал доступен тот грандиозный и изумительно совершенный мир, который состоит
более чем из 10 миллиардов живых нервных клеток. Экклс тщательно изучал
процессы торможения и возбуждения, а также механизмы взаимодействия нейронов
/28/. Вслед за Шеррингтоном Экклс отметил высокую чувствительность аппарата
мозга, в силу которой он оказывается способным воспринимать воздействие
сознания. Само же сознание, согласно Экклсу, хотя и воздействует на мозг, по
существу своему может быть независимым от него. Если, с одной стороны, при
ожоге, например, рецептор передает сигналы по цепи нервной системы и
вызывает рефлекторное отдергивание руки, то с другой - сознание, возбуждая
работу тончайших аппаратов центральной нервной системы, передает сигнал к
органу, который производит акт сознательного волевого характера.
Иными словами, мозг и душа - системы, находящиеся в определенном
взаимодействии. И особая сложность мозга необходима именно для того, чтобы
он оказался способным на это взаимодействие. Значение эволюции мозга
заключается в его усложнении до такого уровня, на котором он мог бы стать
"проводником" духовной жизни.
x x x
Мы впали бы, однако, в грубую ошибку, если бы отождествили сознание с
мышлением. Мышление есть лишь часть того широкого потока, который охватывает
мысль "сверху" и "снизу". С одной стороны, этот поток смыкается с
бессознательным, с тем, что присуще животному миру (ведь и животным присущ
