Евгений Поселянин - Пустыня. Очерки из жизни древних подвижников
— Отец, назначь какое хочешь искупление. Я надеюсь, что Бог смилуется надо мной твоими молитвами; я прошу у тебя только три часа времени, и затем я пойду, куда ты назначишь, и исполню все, что ты предпишешь.
Отсрочка, которую она просила, была лишь к тому, чтобы сильнее доказать, как искренна была Происшедшая в ней перемена. Она собрала все, что скопила ценой греха, всю свою обстановку и драгоценности, стоимость которых доходила до сорока фунтов золота, велела отнести все на площадь и подожгла всю эту груду в присутствии всего народа. При этом она возвысила голос и приглашала сообщников своих преступлений взять пример с ее обращения. После этой жертвы, в которой как бы сгорела вся ее прошлая жизнь, она пошла в то место, где ожидал ее Пафнутий. Старец отвел ее в один женский монастырь и запер ее в отдельную келью, дверь которой запечатал свинцом, чтобы никто не осмелился открыть ее без его позволения.
Он оставил ей лишь небольшое окошко, через которое ей можно было подавать пищу, и советовал сестрам носить ей ежедневно лишь немного воды и хлеба.
Заключенная таким образом и лишенная возможности выхода куда бы то ни было, Таисия умоляла Пафнутия, когда он покидал ее, сказать ей, как она должна молиться Богу. Он ей ответил, что она недостойна произносить Его святое имя, недостойна подымать к небу руки, оскверненные столькими преступлениями. Он советовал ей обращаться к Востоку и повторять часто эти слова: «Создавый мя, помилуй мя!» Она смиренно подчинилась его словам и исполняла их.
Прошло три года, и Пафнутий, все время жалевший грешницу, отправился к преп. Антонию, чтобы узнать у него, отпустил ли ей Бог ее грехи. Он ему не сказал повода, по которому к нему приходит, надеясь, что Бог все ему разъяснит. Преп. Антоний собрал своих учеников и приказал им молиться каждому наедине всю ночь, не откроет ли кому-нибудь из них Бог причину прихода Пафнутия.
Преп. Павел Препростой был тем, кому Бог открыл тайну. Он показал ему в небе великолепное ложе, охраняемое тремя девами, и сказал ему, что оно приготовлено для грешницы Таисии покаявшейся.
На другой день Павел рассказал об этом видении преп. Антонию, а Пафнутий, узнав таким образом, что Бог простил Таисию, отправился к месту, где ее заключил, и отпер дверь, чтобы ее выпустить. Кающаяся сказала ему, что желает здесь кончить свою жизнь. Но и теперь, повинуясь приказаниям своего духовного отца столь же беспрекословно, как покорна она была ему в трудах покаяния, она сказал ему, что с тех пор, как она вошла в эту келью, она все время, как бы загребая в кучу свои грехи, созерцала их и постоянно их оплакивала.
— Именно за это, — ответил Пафнутий, — а не за суровость твоего подвига Господь отпустил тебе.
Таисия не пережила выхода из своей вольной темницы. Пятнадцать дней спустя ее душа освободилась также и из темницы ее тела, и она востекла в радость блаженства, приготовленного ей Богом. Память ее празднуется восьмого октября. Что же касается Пафнутия, то ни год, ни время его смерти неизвестны.
Вот что известно лишь из рассказов Руфина. Он продолжал свою строгую жизнь. Перед концом явился к нему Ангел и призвал его в вечные обители, где пророки готовились к его встрече. Следовавший за этим видением день был последним днем его жизни.
Несколько священников посетили его, и он рассказал им о тех трех праведниках которые были явлены ему Богом. Тут он выразил мысль, что не надо презирать никого в этом мире, кто бы чем ни занимался, потому что повсюду есть люди, никому не ведомые, совершающие без всякой огласки весьма угодные Богу дела. Некоторое время продолжалась его беседа о Божественном, и, окончив ее, он тихо предал дух Богу. Все священники и иноки, тут присутствовавшие, были свидетелями, как ангелы возносили его душу, воспевая гимны во славу Божию.
XVI. Преподобный Патермуфий, отшельник в Нижней Фиваиде
Все было дивно в Патермуфии. Жизнь его была цепью чудес и добродетелей. Можно даже сомневаться, чтобы все, передаваемое о нем Руфином, могло быть принято доверчиво современными слушателями, так оно необыкновенно. Но после того, как Христос сказал, что вера способна передвигать горы с одного места на другое, ничто не должно удивлять нас в святых.
Патермуфий в молодости своей соединял ужасы разбоя с идолопоклонством. Он был знаменитым вором и пребывал в бесчисленных грехах. Он не щадил даже и грабил могилы, к которым относятся с уважением и язычники.
Бог изменил его сердце приблизительно в тех же обстоятельствах, в каких обратился Апостол языков, то есть когда разбойник намеревался особенно оскорбить Бога.
Однажды ночью он при помощи особенно приспособленного механизма забрался ночью на крышу дома одной девы, посвященной Богу, с намерением проникнуть туда и унести, что будет возможно. Но Господь, охранявший служившую ему душу, не попустил ему успеть в его предприятии, желая и из него сделать Своего служителя. Разбойник протрудился большую часть ночи; но его усилия ни к чему не вели, и он так сильно устал, что в изнеможении заснул наконец на крыше. Во время его сна ему явился во сне величественный муж, упрекал его за его грабежи и убийства, уговаривал его начать новую, добродетельную жизнь и показал ему великое число иноков, настоятелем которых ему предстояло сделаться. Когда он проснулся, он почувствовал себя в настроении столь отличном от всего, чем жил раньше, что как бы не узнавал себя. И в эту минуту дева, дом которой он хотел ограбить, явилась к нему, спросила у него, кто он и что он тут делает.
В своем смущении он даже не сумел ей ответить. Но, немного придя в себя, просил ее указать, где христианская церковь.
Дева поняла, что во всем этом есть что-то необыкновенное. Она сказала ему следовать за собою и повела его в церковь, где представила его священникам.
Разбойник бросился перед ними на колени, умоляя принять его в число верующих. Но имя его так прогремело злодеяниями, что они опасались, не скрывается ли за его поступком какое-нибудь дурное намерение. И они не хотели верить его смирению.
Но настойчивость его просьб уверила их наконец в его искренности. Они начали учить его и преподали ему на первый раз слова псалма: «Блажен муж, иже не иде на совет нечестивых». Много предметов для размышления нашел Патермуфий в этих словах. Пробыв три дня со священниками, он удалился в пустыню, чтобы на досуге сокрушения души обдумать свою прежнюю жизни. В пустыне он оставался долго; днем и ночью молился и плакал и сопровождал молитву строгим воздержанием.
К этому времени относится искушение, о котором рассказывает Руфин. Демон, зная, как он был жаден до золота и серебра, показал ему большое сокровище, зарытое в земле, уверяя, что оно спрятано фараоном. Но Патермуфий, сердце которого было вполне исполнено благодатью, мужественно ответил ему: «Пусть погибает с тобой твое золото, зловредный дух!»
После такого начала покаяния он вернулся в церковь, где священники, видя, насколько он воспользовался их первым наставлением, дали ему другие, более пространные. Они хотели удержать его у себя. Но он из послушания лишь неделю пробыл у них; и затем, следуя призыву Божию, которому они не противились, уединился совсем в пустыне.
Коприй, о котором пойдет речь дальше, говорил, что Патермуфий первый поселился в своей пустыне.
Жизнь, которую он вел, была постоянным упражнением в самых тяжких трудах покаяния. Он провел семь лет в этих очистительных подвигах, после чего Господь по Своему бесконечному милосердию стал посылать ему сверхъестественные дары, которые сделали из него чудотворца.
Он знал наизусть почти все Священное Писание. Не имел другой пищи, как ту, которую посылали ему с неба. Всякое воскресенье после молитвы он находил перед собой хлеб, который не приносил ему ни один человек и который он съедал с великим благодарением, не принимая никакой пищи всю прочую часть недели. Таким образом Бог освобождал его от всякого попечения о жизненных нуждах, чтобы у него не было иного дела, как созерцать Божественное совершенство.
Хотя человек, столь облагодатствованный, мог бы выступить на общественное служение, но он хотел, чтобы Бог явил ему Свою Божественную волю. Тогда он стал показываться немного народу, который мог ловить лучи его святости, скрываемые им дотоле во тьме пещеры. У него образовалось вскоре большое количество учеников. Одни переселились жить к нему в пустыню; другие, не покидая местожительства, пользовались его советами и подчинялись им. Таким образом Патермуфий делил свое попечение между пустыней и окрестными селениями, где у него были ученики, которых он иногда навещал, чтобы наставлять их. Он одел в иноческое платье тех, которые последовали за ним в пустыню. В числе их был Коприй. Платье это состояло из туники толстой льняной материи, капюшона и мантии из козьей кожи.
Так как он был очень прилежен к подвигу погребения мертвых и так как старался, чтобы они были прикрыты одеждой, в которой он их хоронил, то это дало повод одному из его учеников обратиться к нему с особой просьбой. Этот ученик сказал ему, что он желает, чтобы по смерти его учитель сам спрятал его тело. Патермуфий обещал и сказал ему даже, что он так хорошо завернет его, что даже, будучи мертвым, он изъявит ему свое удовольствие.
