Алексей Тябин - Алгоритм жизни, или Тайна веры
Роль же веры в этом процессе заключается, повторяю, в том, что сила веры позволяет образам, возникающим в сознании человека проникать в его подсознание, и, благодаря голографической структуре мозга, становиться составной частью волновой информации, управляющей и самим данным человеком, и теми событиями земной жизни, на преодоление которых направлены его эмоциональные, волевые, нравственные и интеллектуальные усилия, ибо желает он этого «всею душею своею, и всею крепостию своею, и всем разумением своим …».
При этом, добровольно начав посредством молитвы процесс своего преображения, человек затем получает уже и встречную помощь. Потому что по мере его преображения этот процесс всё больше приобретает характер цепной реакции, когда затраченные молитвенные усилия дают всё более превосходящий эти усилия результат. И потому действие молитвы с каждым разом оказывается всё более значимым. Главным условием для сохранения и приумножения достигнутого эффекта является непрерывность и необходимая длительность молитвенного процесса.
Я говорю о молитве, как самом необходимом и наиболее действенном средстве преображения человека потому, что даже Таинство Евхаристии не может совершаться без предварительной молитвы. Собственно говоря, и свою любовь к Богу человек не может выразить иначе, как только в чувственной молитве (если иметь в виду чувства, а не дела человека, как способ выражения любви). И именно непрерывная молитва, совершаемая по желанию человека в любое удобное для него время, может заполнить паузу между его посещениями храма, когда он приходит туда для участия в различных Таинствах Церкви. То, что каждый человек имеет возможность молиться не только в рукотворном храме, но и везде, где бы он не находился, подтверждается словами Христа из Его беседы с самарянкой у колодца: «… наступает время, когда и не на горе сей, и не в Иерусалиме будете поклоняться Отцу; …настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе; Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (От Иоанна, 4/21,23,24).
Однако, если продолжить разговор о возможности молиться непрерывно, то возникает вопрос: а разве это возможно в принципе?
Эта тема также требует особого пояснения.
Дело в том, что в среде православных христиан уже давно существует практика непрерывной молитвы. Речь идет о так называемой Иисусовой молитве.
Первыми практиковать «делание умной молитвы» (так её еще называют) стали аскеты-отшельники, анахореты, жившие ещё в 4 веке (например, Евагрий Понтийский, Макарий Египетский). Затем она на долгое время была почти полностью предана забвению, и её возрождение связано с именем афонского монаха Григория Паламы (1286–1359) – византийского богослова, одного из идеологов исихазма (от греч. Hesychia – внутреннее спокойствие, отрешенность) – учения об истечении божественного света, появившегося во время преображения Иисуса Христа на горе Фавор и воспринимаемого удостоенными благодати праведниками. Необходимым условием восприятия этого божественного света, помимо праведного образа жизни, является созерцание, спокойное сосредоточение на имени Иисуса Христа, которое отвлекало бы мысль от всего окружающего. Учение Григория Паламы считается официальной истинно православной доктриной.
В такой молитве исихаст уже при жизни достигает полного соединения с Богом, так что Христос вселяется в человека и человек обожествляется. Наиболее известным и «свежим» примером такого обожествления является молитвенный подвиг преподобного Серафима Саровского, столетие обретения мощей которого отмечалось Русской Православной Церковью 1 августа 2003 года (подробнее см. об этом в описании жизни этого святого).
На первый взгляд во многом методика Иисусовой молитвы сходна с методикой медитации, используемой в психических практиках различных философских или религиозных учений (в йоге, в трансцендентальной медитации, в учении «Дао Дэ Цзин», например). Сходство заключается в том, что в ходе медитации человек также концентрирует свое внимание на каком-либо слове, или же на каком-либо образе, процессе, ощущении. Только в медитации в качестве такого слова обычно используется так называемая «мантра» – некое лишенное явного смысла слово, которое отвлекает человека от посторонних мыслей и освобождает его сознание для проникновения в него информации извне. (Слово «мантра» на санскрите означает мысль, которая может вызвать определенные эффекты). В Иисусовой же молитве («Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного») вместо мантры используется имя Иисуса Христа, Который специально явился людям для того, чтобы помочь им соединиться с Богом. Поэтому это Имя является своего рода ключом для проникновения в человеческий мозг всего предусмотренного Богом объема информации (информационно-волнового образа Христа), необходимого для преобразования человека из раба, подобного Адаму, в сына Божия, подобного Самому Христу. В такой молитве, если совершать её постоянно, человек, подобно зернам пшеницы, восстанавливается до своего первоначально задуманного богоподобного состояния.
Отправным пунктом для религиозного понимания дееспособности Иисусовой молитвы является фраза Христа: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Евангелие от Луки, гл.17/21).
Вообще же, само существование святых доказывает реальную возможность преображения человека изнутри Духом Святым в богоподобное существо ещё в течение земной жизни. Но эти факты, к сожалению – скорее исключение из правил, чем норма. Ведь обычный человек считает, что он не может как монах отойти от жизни и сутками напролет, запершись в своей келье, непрестанно молиться.
Здесь все зависит от того, как человек вообще понимает суть молитвы. Потому что если понимать её так, как понимал её святитель Феофан Затворник, то, вообще-то, всё возможно. Вот его точка зрения на суть молитвы: «Читание молитв, стояние на молитве и поклоны составляют лишь молитвенное стояние, а молитва, собственно, идет из сердца. Когда этой нет – и никакой нет. Молитва без чувств то же, что выкидыш мертвый. Чувство к Богу и без слов молитва (вспомним в этой связи о важности любви – А.Т.). Все молитвословия назначены для того, чтобы чувства питать, – и коль скоро не питают, то они попусту. Чувства никакие питательные труды заменить не могут. Вопль из сердца, краткий и сильный, вот что важно! А это можно походя делать. А, следовательно, молиться непрестанно» (Православный календарь за 2003 год, г. Санкт-Петербург, издательство «Тригон», статья «Молитва – дыхание жизни»).
Задача же человека, живущего в том или ином государстве, заключается вовсе не в том, чтобы убежать от искушений и требований реальной жизни. Ибо, даже будучи монахом можно оказаться под воздействием искушений, не меньших тех, которые бывают «в миру». Здесь всё зависит от самого человека, от тех мыслей, которыми «забита» его голова. О правилах жизни в таком реальном мире говорил в свое время святитель Тихон Задонский: «Согрешить – дело человеческое, но во грехе быть и лежать – диавольское». То есть главное – в любой ситуации найти в себе силы подняться выше обстоятельств, не допустить нравственного падения. Примерно об этом же, но другими словами, говорил и известный всему христианскому миру святитель Иоанн Златоуст: «Не столько раздражают Бога содеянные нами грехи, сколько наше нежелание перемениться». С ним соглашался и митрополит Московский Филарет: «Быть грешником – общее несчастье; оставаться и закостеневать во грехах – вот вина и беда».
Теперь вновь вернёмся к Иисусовой молитве.
По существу Иисусова молитва – это вообще и не молитва, а своеобразный способ слияния человека с Богом в молитвенном экстазе, стимулируемом искренней верой и любовью. Говоря о роли любви в молитве, представляется уместным напомнить слова старца Паисия Афонского: «Хочешь, чтобы твоя молитва стала сердечной и была услышана Богом? Сделай страдание ближнего своим страданием. Даже одно сердечное воздыхание о своем ближнем приносит свои плоды».
Я бы погрешил против истины, если бы не упомянул о том, что аналогично исихазму в Православии, нечто подобное, правда с большими оговорками, существует и в Исламе. Это явление называется суфизм. В настоящее время среди исламоведов господствует точка зрения, согласно которой арабское слово «ат-тасаввуф», от которого появился термин суфизм, происходит от арабского слова «суф» – шерсть, так как власяница, грубое шерстяное одеяние было обычным атрибутом аскета-отшельника, анахорета. То есть, возможно, что до появления ислама суфиями на Ближнем Востоке называли христианских монахов и мистиков-аскетов… Истоки суфизма прослеживаются уже в 7 веке, но вначале он отвергался ортодоксальными мусульманами и был реабилитирован лишь в 10–11 веках, когда под влиянием исламского теолога ал-Газали жизнь истинного суфия была провозглашена высшим выражением исламского образа жизни. Суфий стремится к своему внутреннему преображению путем соединения с Богом в акте мистической любви, чтобы в итоге стать Его выражением в материальном мире. Но именно таким Человеком изначально, как мы знаем, по сути дела, и является Иисус Христос, Который для того и явился людям, чтобы как «имеющий жизнь в Самом Себе» создать информационно-волновой образ нового обожествленного любящего человека и предоставить его всем верующим в Него людям для такого обожествления. Другое дело, воспользовались ли люди этой возможностью или нет. Ведь человек вовсе не является христианином только потому, что носит на шее крестик и иногда посещает храм, не пытаясь верой, любовью и молитвой соединиться с Христом, оставаясь в практической жизни злым и черствым субъектом, не знающим и не любящим ни Христа, ни людей.
