Джордж Макдональд - Фантастес. Волшебная повесть для мужчин и женщин.

Глава 17

Утро не принесло мне особого утешения; но теперь, по крайней мере, можно было действовать. Как только стало светать, я начал присматриваться к яме, но ещё долго не мог понять, что это такое. Наконец я разглядел, что она была четырёхугольной формы, как поспешно вырытый колодец, только очень большая. Дна видно не было, и лишь когда взошло солнце, я увидел, что по краям ямы в бездну широкими кругами уходит некое подобие естественной спиральной лестницы, кое–где едва различимой. Мой путь явно лежал вниз. Не теряя ни минуты (и радуясь возможности сбежать от солнца, которое весьма бесцеремонно меня разглядывало), я начал спускаться по змеящейся кольцами тропе. Это оказалось довольно трудно. Кое–где мне приходилось цепляться за камни подобно летучей мыши, а в одном месте даже пришлось спрыгнуть с одного яруса лестницы на следующий её виток, хотя тот, по счастью, был достаточно широким и ровным, и я благополучно приземлился на обе ноги, только так сильно ударился о камень, что у меня зазвенело у ушах.

Спускался я довольно долго. Наконец ступени привели меня к узенькому отверстию, ведущему в толщу скалы. Я кое–как протиснулся в него, с трудом развернулся и, высунув голову, посмотрел наверх, туда, откуда только что спустился. На поверхности, должно быть, давно наступил полдень, но в далёком четырёхугольном отверстии мерцали звёзды. Я посмотрел вниз: стены огромного колодца падали строго вертикально, гладкие, как стекло, и глубоко на дне я разглядел отражение тех же звёзд, что смотрели на меня с небес.

Я развернулся и начал чуть ли не ползком пробираться по тесному проходу. Постепенно он стал расширяться, и вскоре я смог встать, выпрямиться и идти по нему спокойно. Каменный коридор становился всё шире и выше, от него в стороны расходились всё новые и новые ответвления, тут и там начали появляться просторные открытые залы, и наконец я обнаружил, что шагаю по подземной стране, где небо было из камня, а вместо деревьев и цветов вокруг виднелись самые фантастические и причудливые кристаллы и наросты из горных пород. Но чем дальше я шёл, тем мрачнее становились мои мысли, пока я окончательно не расстался с надеждой отыскать белую деву: даже про себя я перестал называть её СВОЕЙ.

Я шагал дальше, на развилках неизменно выбирая тропу, ведущую всё глубже вниз, и вскоре понял, что у подземной страны есть свои обитатели.

Неожиданно из–за камня позади меня раздался грубый, издевательский смех, полный злорадства. Обернувшись, я увидел престраннейшее существо вроде гоблина с огромной головой и до смешного уродливой физиономией. Это был самый настоящий кобольд, как в какой–нибудь старинной немецкой сказке.

— Что вам от меня нужно? — спросил я.

— Хе–хе–хе! А ТЕБЕ что здесь нужно? — проскрипел он в ответ, тыкая в меня длинным указательным пальцем, толстым у основания и заострённым на конце, но потом вдруг резко сменил тон и зашамкал с притворным подобострастием:

— Ах, достопочтенный господин! Будьте так любезны и соблаговолите скрыть от своих смиренных слуг Ваше августейшее присутствие, ибо они не в силах вынести его блистающее сияние!

Тут из–за камня вынырнул ещё один уродец и залебезил:

— Ах, Вы такой великий, что заслоняете от нас солнце! Из–за вас мы ничего не видим, и нам жутко холодно!

Тут со всех сторон раздался оглушительный взрыв дьявольского хохота. Можно было подумать, что смеются дети, если бы голоса не были по–старчески гнусавыми и скрипучими (хотя, к сожалению, вовсе не показались мне дряхлыми и немощными). Не успел я оглянуться, как меня окружил целый хоровод подземных бесенят, маленьких и побольше, но неизменно безобразных, причём каждый из них был уродлив на свой лад. Они тут же загомонили на незнакомом языке, бурно жестикулируя, о чём–то совещаясь, пихая друг друга локтями и то и дело разражаясь ядовитым смехом. Казалось, этому не будет конца, но тут один из них вскарабкался на камень и, к моему несказанному изумлению и смятению, противным, визгливым голосом пропел от первого до последнего слова ту самую песню, благодаря которой я сумел пробудить свет в глазах белой девы. Он довольно точно выводил мелодию, на его физиономии появилось притворное выражение мольбы и обожания, и всё это время он дурашливо изображал, будто проводит пальцами по струнам лютни. В конце каждой строфы его сородичи оглашали пещеру жутким хохотом, приплясывая и безудержно гогоча, а некоторые из них даже шлёпались на землю, то ли изображая бурное веселье, то ли и правда веселясь вовсю.

Закончив представление, певец спрыгнул с камня, несколько раз перекувыркнувшись на лету, приземлился на голову и принялся скакать на руках, нелепо дрыгая ногами в воздухе. Его соплеменники снова зашлись от смеха, и в меня неожиданно полетел град крошечных камней выпущенных из множества маленьких рогаток. Конечно, большого вреда от них не было, но камни больно ударили меня по голове и по лицу. Я попытался было убежать, но гоблины целой кучей навалились на меня, схватили за всё, что можно было схватить, и я понял, что вырываться бесполезно. Они как пчёлы теснились и кружились вокруг меня, выкрикивая мне в лицо целый поток несносных речей.

— Всё равно тебе она не достанется! — орали они. — Не достанется! Хе–хе–хе! Она достанется кому–нибудь получше тебя! Ах, как он её поцелует! Как поцелует!

Эти ехидные насмешки жгучей молнией ударили меня в сердце и высекли в нём искру благородства.

— Что ж, если он и вправду лучше меня, пусть она принадлежит ему! — громко прокричал я.

Они мгновенно выпустили меня и расступились, разочарованно ворча что–то с нескрываемым удивлением и неохотным одобрением. Я шагнул вперёд. Они тут же раздвинулись в стороны, образовав для меня проход, и я пошёл между ухмыляющимися и кривляющимися уродцами, которые почтительно кланялись мне со всех сторон. Через несколько ярдов я обернулся. Они молча стояли, глядя мне вслед, как орава мальчишек–школьников, пока один из них вдруг не встрепенулся и с оглушительным воплем не врезался в толпу своих приятелей.

В то же мгновение они превратились в одну беспорядочную, орущую, копошащуюся груду, напомнившую мне живые пирамиды переплетённых змей, о которых порой рассказывают путешественники–натуралисты. Стоило одному малышу–гоблину выпутаться из этой фантасмагорической массы, как он отпрыгивал на несколько шагов, разбегался и, свечкой взлетев в воздух, как попало шлёпался сверху на эту неимоверную кучу–малу из пинающихся и дрыгающихся тел. Я предоставил им и дальше предаваться этому буйному и, по всей видимости, совершенно бесцельному развлечению, а сам пошёл дальше.

Пройдя несколько шагов, я запел:

Вдруг в моей душе сама встрепенулась новая, незнакомая песенка. И хотя, не успев родиться, она почти сразу же угасла, в те несколько мгновений, пока она звучала, мне чудилось, что я снова брожу по белому залу Фантазии в Волшебном дворце.

Тут откуда–то неподалёку раздалось самое визгливое и ехидное хихиканье, какое мне только приходилось слышать. Повернувшись, я увидел, что на большом валуне у дороги сидит старушка, совсем маленькая, но куда выше тех гоблинов, с которыми я только что расстался. Она поднялась и засеменила ко мне навстречу. На вид она была довольно невзрачна, даже некрасива, хотя безобразной назвать её было нельзя. Подняв голову, она глупо ухмыльнулась и прошамкала:

— Ай–яй–яй, такой складный юноша — и гуляет по нашей чудной стране без хорошенькой девицы! Странно, что человеку никогда не удаётся заполучить того, чего он жаждет больше всего на свете. А ведь будь рядом девушка, здесь всё казалось бы тебе другим. Даже в этой несносной дыре расцвели бы розы и всё такое прочее. Да, Анодос? Её глаза вмиг осветили бы эту проклятую пещеру, верно?

Похожие книги на "Фантастес. Волшебная повесть для мужчин и женщин.", Джордж Макдональд читать полностью, без сокращений.

Вячеслав Алексеев - Москва

Аркадий Крупняков -

Ксения Рождественская -

Александр Прокопович -

Алексей Евдокимов - За нами