Эра Рок - Тринадцать полнолуний
— Я уже всё для себя решила и отступать не буду, хочу вернуть его. — Ну, смотри, твой выбор, сама его делаешь. Дам я тебе зелье, подольёшь ему в питьё. Скорых результатов не жди, много пережить тебе придётся. Но помни, за всё платить надо.
— А сколько я вам должна? — спросила Дарьяна, старуха цену назвала, — ой, дёшево как? — В деньгах-то дёшево, но не только деньгами за помощь мою рассчитываются, через то я силу свою стократно увеличу.
— Пусть так, ничего не боюсь, люблю его, жизни без него не вижу.
— Я всё тебе сказала, ты ответила, вот возьми, — и протянула Дарьяне маленький пузырёк с малиново-мутной жидкостью, — шесть дней, по шесть капель в питьё добавляй, только не больше. А теперь, иди.
— Спасибо, бабушка, век вас помнить буду, — расплатилась Дарьяна.
— Вот точно, так точно, будешь, — услышала она в ответ.
Бежала к дому, прижимая к груди заветный пузырёк. На одном дыхании взбежала по лестнице, распахнула дверь спальни и застыла в дверях. Любимый её, с девицей полуголой в кровати лежал. Смеялись беспутные, предаваясь любовным утехам.
Заплакала бедная Дарьяна, увидев картину такую. Закричала на девку, погнала её с кровати, а парень вскачил, по щеке Дарьяну ударил и прочь выгнал. «Кто ты такая, что бы указывать мне! Надоела, в людскую пойдёшь, прислугой будешь, коль вести себя не умеешь. Пошла прочь с глаз моих, видеть тебя не могу» и вытолкнул её за дверь.
«Как же так, Славутич, милый мой, ведь люблю я тебя!» стучала в запертую дверь. Слёзы градом из глаз, всю ночь проплакала, надеялась, что утром любимый перестанет гневаться на неё.
Не прошла его злоба, сдержал слово, пришлось ей по дому работать. Шесть дней прошло, как бабка велела, всё делала. Только хуже стало, совсем озверел её ненаглядный, даже бил её, унижал перед всей прислугой. Не смогла она выдержать этого. Однажды, собрала свои вещички и решила уйти. Вышла из дома, а к хозяину гость давний приехал, Владлен. Знал он о Дарьяне, осуждал Славутича, что не женится на ней, мол, не хорошо, не по-людски это. Спорили они по этому поводу, но парень не слушал его доводов, отшучивался да рукой отмахивался.
— Что с тобой, почему ты плачешь, Дарьяна? — участливо спросил он.
— Выгнал меня, сказал, что бы шла, куда глаза глядят. А идти мне некуда.
— Послушай, это очень хорошо, пойдём ко мне, я как раз, няньку ищу своей дочери. Жена при родах умерла, а прежняя няня старенькая совсем, ещё меня нянчила, не под силу ей уже с ребёнком маленьким справиться. А ты девушка добрая, чувствую, поладишь ты с моей малышкой.
— Спасибо вам за доброту вашу, не могу я обмануть вас, опозорил он меня, обрюхатил, у самой скоро дитё народится. — Замечательно! Двоих холить и лелеять будешь, твоей доброты и нежности на обоих хватит. Поедем? А не понравиться тебе, держать насильно не буду, вольна ты.
Поехала с ним Дарьяна, в дом его вошла. Семь месяцев как один день пролетели. Оттаяло сердце бедной девушки от доброты и заботы Владлена. Дочку его, как свою собственную полюбила. Малыш во чреве рос, скоро на белый свет попроситься. Как-то вечером, постучался Владлен в дверь к Дарьяне.
— Спустись вниз, нам надо поговорить, жду тебя у камина.
Встревожилось сердце девушки, подумала: «Вот и кончилась моя спокойная жизнь, прогонит он меня, грех мой на виду у всех уже. Побоялся, что сплетни пойдут про нас. Ну, будь что будет» и пошла вниз. Владлен сидел возле камина, смотрел на языки пламени. Взгляд его был сосредоточен.
— Я слушаю тебя, что ты хотел сказать мне? — Дарьяна присела на край стула.
— Вот что я хотел тебе сказать, — увидев, как напряглось её лицо, взял девушку за руку, — почему ты так напряжена?
— Боюсь, знаю я, что ты сказать хочешь, — в глазах блеснули слёзы.
— Подожди, не перебивай, выслушай. Я долго думал и решил, лучше тебя ни жены, ни матери для Габриеллы я не найду, да и искать не хочу. Я полюбил тебя всем сердцем, ты добрая, хорошая и нежная и дочка моя тебя любит. У тебя скоро родиться ребёнок, ему надо дать имя. Род Ларцевич очень старинный, правда, наши дела идут неважно, но сейчас затеял я одно предприятие, думаю, всё поправиться. Предлагаю тебе стать моей женой. Ты согласна?
— Спасибо, от сердца отлегло. Не могу я принять твоё предложение, я бедная крестьянская девушка, опозоренная лживым негодяем, который дворцы и замки обещал, а через месяц вшивую деревушку пожалел. Но не за богатство я с ним сбежала, полюбила его так, что чувство это над разумом верх одержало. А сейчас результат моего безумства уже на свет выйти проситься. Не могу я своим позором твоё имя честное запачкать. Помнить доброту твою всю жизнь буду, что пожалел меня в трудную минуту. Завтра уйду, вернусь к отцуматери, авось, не выгонят свою дочь беспутную с малым дитём. А тебя позорить не хочу.
— Никуда я тебя не отпущу, а вдруг в дороге роды начнутся? Да ведь люблю я тебя, такой, какая есть, и ребёнка твоего уже люблю и жду его. Мне всё равно, от кого он появится на свет, главное, что он твой. Тебя ни кто не видел, всем скажем, что мой ребёнок. Прошу, не отказывай мне, очень больно будет душе от таких слов. А может, ты всё ещё Славутича любишь? — Нет, давно моя любовь прошла, пустое внутри, порой, кажется, сердце моё во льдинку превратилось, холод в нём.
— Я согласен ждать, верю, моя любовь растопит этот лёд. Давай так решим, родишь ребёнка, а там видно будет. Не появятся у тебя ко мне чувства, отвезу, куда пожелаешь.
Так и решили. Самого лучшего доктора привёз Владлен, когда начались роды. Дарьяна родила чудесного мальчика, с кудрявыми волнистыми волосиками, зелёными глазками, ну вылитая мама. Счастливый, радостный ходил Владлен. Смотрела на него Дарьяна и думала: «Может и правда, он меня любит? Но неужели, бывает так в жизни, нежданно-негаданно приходит счастье? За что мне награда эта от бога? Не знаю».
Влад не торопил её с ответом, ждал, пока сама скажет о своём решении. Только очень томительно для него было это ожидание. Ловя взгляды Дарьяны, он пытался прочитать в её глазах, хотя бы намёк. Дарьяна, видя и чувствуя его немой вопрос, однажды вечером, заговорила с ним.
— Хочу быть честной с тобой, я тебя очень уважаю, твоя доброта и нежность, с которой ты относишься ко мне и моему ребёнку, очень приятны. Тепло в моей душе от этого. Если не передумал, я согласна выйти за тебя замуж, буду тебе верной и преданной женой.
— Дарьянушка моя, милая, я очень рад, просто счастлив. Я тебя так люблю, как никого никогда не любил, — он поцеловал её руку.
Обвенчались в маленькой церквушке, на краю города, и зажили настоящей семьёй. Детки росли здоровенькими крепышами. Сыну Дарьяны исполнился год.
— Хочу я устроить праздник, отметить день рождение нашего сына. Пригласим гостей, познакомлю их со своей женой и детками, — за обедом сказал Владлен.
— Господи, я же не знаю, как себя вести, манерам не обучена, что люди подумают? — забеспокоилась Дарьяна.
— Любимая, у тебя самые прекрасные манеры, веди себя естественно, как в жизни, это самое лучшее воспитание. Я порой смотрю на тебя и несколько не вижу разницы, ты ни чем не отличаешься от светских девушек, как будто, в самом лучшем пансионе воспитывалась. Не переживай, всю будет в порядке.
В назначенный день собрались гости. Славутича не приглашали, но слух о том, что Владлен женился, быстро разошёлся по городу. Старый друг решил посмотреть, кого же осчастливил затворник, ведь как умерла его первая жена, он больше ни с кем не встречался, на приёмы не приходил, а девушек на выданье вовсе стороной обходил. А тут такая новость. Собрался и приехал.
Хозяева встречали гостей. Владлен держал под руку свою жену, они говорили о чём-то, смотря друг другу в глаза, она улыбалась. Было видно, что эти двое по настоящему счастливы. Поднимаясь по лестнице, Славутич разглядывал новоявленную хозяйку. «Прекрасная у неё фигурка, где же этот недотёпа нашёл её? По облику ни кто из наших невест не подходит». Лица он не мог разглядеть. Две ступеньки отделяли его от хозяев, когда девушка повернулась и их глаза встретились.
«Боже мой, не может быть! Ведь это же Дарьяна! Чёрт возьми, но как же она прекрасна, как изменилась! Что за чудесное превращение? Какая осанка, бархатистая кожа, а глаза, чудо что за глаза, два изумруда, светятся счастьем!» Щёки Дарьяны вспыхнули пурпуром, рука, в атласной перчатке до локтя, дрогнула на руке Владлена. Он отвёл от своей жены взгляд, что бы понять причину её волнения и увидел Славутича. Тот стоял на лестнице и не сводил взгляда с Дарьяны. Влад, что бы скрасить неловкость ситуации, заговорил первым.
— Ну, что же ты остановился, друг? Рад видеть тебя в добром здравии. Прости, закрутился, работа, знаешь ли, дела в гору пошли, забыл послать тебе приглашение.
Славутич, взяв себя в руки, попытался ответить любезностью на любезность.
— Ну что ты? Мы же старые друзья, а разве между друзьями могут быть обиды? Наслышан, наслышан, как поправилось твоё положение, весь город говорит, что дела на твоей фабрике наладились, заказов много, продукцию в миг раскупают. Я слышал, что даже из королевского дворца к тебе приезжали? — бросал на Дарьяну взгляды Славутич.
