Фотий Константинопольский - Сочинения
62. Чрезмерность этого нечестія можешь видеть и изъ следующаго: если Отецъ есть ближайшая вина Духа, равно какъ и Сына; ибо отъ Него непосредственно — какъ рожденіе, такъ и исхожденіе; потому что не чрезъ посредство кого–нибудь Сынъ раждается, также и Духъ непосредственно исходитъ; а пустословіе нечестивыхъ говоритъ, что Духъ исходитъ и отъ Сына: то одно и тоже начало, Отецъ, должно быть признано и отдаленнымъ и ближайшимъ началомъ, чего нельзя представить даже и касательно скоропреходящей и изменяемой природы.
63. Видишь ли безуміе нечестія? Усмотри его и изъ следующаго: принимая во вниманіе законы безтелеснаго и преестественнаго Существа, надлежитъ богословствовать, что отъ Отца и Сынъ рождается и Духъ исходитъ одновременно. Если же также одновременно Духъ исходитъ отъ Отца и исходитъ отъ Сына; — ибо понятія прежде и после чужды вечной Троице; — то какъ можетъ различіе Богодейственныхъ Виновниковъ не производить различныхъ ипостасей и не подвергать разсеченію неразсекаемой простой и единичной ипостаси Духа? Ибо происхожденіе различныхъ действій и силъ отъ одной и той же ипостаси, особенно отъ преестественныхъ и превышающихъ умъ, удобнее представить и множество можно привести тому примеровъ; но никакъ нельзя представить, чтобы ипостась, относясь къ различнымъ винамъ, и сама по различію этихъ винъ не различалась въ себе и не разделялась.
64. Притомъ, если все, что есть въ Боге, но не относится къ единству и единосущію вседержительной Троицы, непременно принадлажитъ одному изъ Трехъ; а исхожденіе Духа не принадлежитъ преестественной Единице, въ Троице созерцаемой, следовательно принадлежитъ одному и только одному изъ Трехъ: то нужно обратить вниманіе и на следующее соображеніе: если Духъ исходитъ отъ Сына, но не после и не прежде, нежели Самъ Онъ раждается отъ Отца; — ибо такія временныя понятія чужды превечному Божеству, — следовательно, когда раждается Сынъ отъ Отца, тогда же и Духъ исходитъ отъ Сына; если такимъ образомъ, когда Сынъ происходитъ чрезъ рожденіе, тогда же Духъ происходитъ чрезъ исхожденіе: то Онъ соприсущъ прозводящему и производимому, — таковы плоды нечестиваго ученія! — и следовательно, когда раждается Сынъ, тогда же и Духъ раждается вместе съ Сыномъ и исходитъ отъ Него; такъ что Духъ есть и рожденное и исходящее (существо), — рожденное, потому что Онъ соприсущъ раждаемому Сыну, а исходящее, потому что Онъ получаетъ двоякое исхожденіе. Что можетъ быть придумано хуже этого для нечестія или для безумія?
65. Видишь, въ какую бездну заблужденія и погибели ввергли тебя твои умствованія и злоупотребленіе доказательствами, и какъ слова: отъ Моего пріиметъ и посла Богъ Духа Сына Своего не только не доставляютъ никакого подтвержденія богохульному языку твоему, но и больше всего обличаютъ твою дерзость и навлекаютъ (на тебя) неизбежное наказаніе. Впрочемъ, доколе намъ заниматься темъ, чтó уже обстоятельно и разнообразно доказано? Надобно разсеять и другое, чтó у нихъ приводится въ защиту неправаго мненія.
66. Они вооружаютъ противъ догмата Церкви и Амвросія, и Августина, и Іеронима, и некоторыхъ другихъ; «ибо, — говорятъ, — и они учили, что Духъ исходитъ отъ Сына; а нельзя обвинять святыхъ отцевъ въ нечестіи; но, если они благочестиво учили, то следуетъ темъ, которые считаютъ ихъ отцами, согласоваться съ ихъ мненіемъ; а если они были преподавателями нечестиваго ученія, то — отвергать вместе съ мненіемъ и ихъ, какъ нечестивыхъ». Это говорятъ некоторые, напыщенные гордостію и боящіеся, чтобы что–нибудь изъ неприкосновеннаго, избегши ихъ дерзости, не осталось не употребленнымъ въ пользу ихъ мненія и усилія. Ибо для нихъ недостаточно ни искаженіе Господняго изреченія, ни оклеветаніе въ нечестіи проповедника благочестія; но они считаютъ усиліе свое неконченнымъ, если не отъищутъ, чемъ бы оскорбить техъ, которыхъ прославляютъ Отцами. Но и здесь ясно слово истины, пристыждающее ихъ, — оно говоритъ: «уразумейте, куда вы стремитесь, до чего внедряете гибель въ самую внутренность души вашей».
67. Кто во–истину считаетъ святыми Отцами техъ мужей, которыхъ ваша чрезмерная страсть къ отступничеству побудила васъ представлять защитниками нечестія? Кто более сохраняетъ за ними отеческое право: те ли, которые допускаютъ, что они совершенно ничего не говорили вопреки общему Владыке, или — те, которые стараются представить ихъ свидетелями противъ Господняго изреченія и извратить своими хитросплетеніями то дивное ученіе, по которому мы богословствуемъ, что Духъ исходитъ отъ Отца? Не очевидно ли, что ересь на словахъ называетъ упомянутыхъ мужей отцами, — ибо не отказываетъ приписывать имъ прямо это имя, достойное всякаго почтенія, — а на деле и по коварству, устрояющему собственное ихъ хотеніе, они низводятъ ихъ въ разрядъ людей богоборныхъ и злотворныхъ, если еще не думаютъ эти дерзкіе на все отличать своихъ отцевъ такими названіями?
68. «Амвросій, или Августинъ, или кто–либо другой сказалъ противное изреченію Господню». Кто говоритъ это? Если — я, то я — оскорбитель твоихъ отцевъ; если же ты говоришь, а я не позволяю, то ты оскорбляешь, а я называю тебя оскорбителемъ отцевъ. Но, скажешь, они писали такъ и въ ихъ словахъ содержится, что Духъ исходитъ отъ Сына. Что же это? Если они, бывъ вразумляемы, не одумались, если они отъ справедливыхъ обличеній не исправились: то ты говоришь свои речи, свое безразсудное мненіе вносишь въ ихъ ученіе, — и опять клевещешь на своихъ же Отцевъ. Если же они, придумавъ что–нибудь человеческое и несогласное съ лучшими (мужами), пали по неведенію, или были увлечены въ заблужденіе по недосмотру, но не противоречили, получая вразумленіе, и не противились внушенію; то что тебе до этого? Какъ ты можешь найти прибежище у техъ, у которыхъ нетъ ничего общаго съ тобою, чтобы избежать неизбежнаго наказанія? Если у нихъ, которые не пользовались темъ, чемъ ты пользуешься, но у которыхъ есть много другихъ дотойныхъ удивленія качествъ, какими блеститъ ихъ добродетель и благочестіе, высказано твое неправое мненіе по неведенію, или недосмотру: то для чего ты принимаешь ихъ человеческое паденіе за законъ, чтобы нечествовать, и на основаніи своего закона выставляешь беззаконниками техъ, которые не оказались законополагающими ничего такого, и подъ видомъ любви и уваженія обвиняешь ихъ въ крайнемъ нечестіи? Не хороши попытки твоихъ стараній. Посмотри же на чрезмерность нечестія и на безразсудство здохудожнаго ума: приводятъ во свидетельство Владыку, — и оказываются клеветниками; призываютъ во свидетели учениковъ Его, — и оказывается, что также и ихъ осыпаютъ клеветами; прибегаютъ еще къ отцамъ, — и вместо чести произносятъ великую на нихъ хулу.
69. Называютъ ихъ Отцами, — ибо действительно называютъ, — но не для того, чтобы воздать имъ честь Отцевъ, но чтобы найти, чемъ бы сделаться для нихъ отцеубійцами. Не страшатся и изреченія божественнаго Павла, которое сами съ великою злобою направляютъ противъ отцевъ своихъ. Онъ, получившій власть связывать и разрешать, связывать узами страшными и крепкими, — ибо оне достигаютъ до самаго Царствія небеснаго, — онъ великимъ и громкимъ голосомъ провозгласилъ: аще мы, или Ангелъ съ небесе благовеститъ вамъ паче, еже благовестихомъ вамъ, анафема да будетъ (Гал. 1, 8); Павелъ, неумолчная труба Церкви, такой и столь великій мужъ, предаетъ анафеме техъ, которые дерзаютъ принимать и вводить какое–либо мудрованіе, несогласное съ Евангеліемъ; и не только другихъ, которые бы осмелились на это, подвергаетъ величайшимъ проклятіямъ, но и себя самаго, если бы онъ оказался виновнымъ, подвергаетъ подобному же осужденію. И этимъ онъ не ограничиваетъ страшнаго приговора, но и проникаетъ въ самое небо, и, если найдется Ангелъ, приставленный оттуда надъ областями земными, проповедующимъ какое–либо ученіе, несогласное съ Евангеліемъ: то и его ввергаетъ въ теже узы и предаетъ діаволу. А ты, призывая Отцевъ къ оскорбленію догматовъ Господа, къ оскорбленію проповеди, которой провозвестниками были ученики Его, къ оскорбленію всехъ Вселенскихъ Соборовъ, къ оскорбленію проповедуемаго по всей вселенной благочестія, не трепещешь, не содрогаешься и не страшишься угрозы, и даже, если не зделаешь своихъ отцевъ подлежащими ей вместе съ тобою, считаешь для себя жизнь не въ жизнь? Онъ (Павелъ) не обращаетъ вниманія ни на безтелесную природу (Ангеловъ), ни темъ, что они, какъ чистые умы, чисто и непосредственно предстоятъ общему Владыке, нисколько не стесняется, но наравне съ земными угрожаетъ имъ анафемою; а ты, Амвросія и Августина и другихъ называя отцами, — о, пагубная честь! — и вооружая противъ ученія Владыки, считаешь маловажнымъ навлечь это осужденіе — или на себя самаго, или на нихъ? Не доброе воздаяніе воздаешь ты отцамъ своимъ; не добрые трофеи приносишь родителямъ; ибо, хотя въ отношеніи къ этимъ блаженнымъ мужамъ, какъ не было у нихъ ничего общаго съ твоими умствованіями, твоимъ неверіемъ и нечестіемъ, такъ и твоя анафема не найдетъ доступа простираться на нихъ; однако ты темъ самымъ, что думаешь подтвердить ими нечестіе, противъ котораго они вопіяли светлыми делами своими громче всякаго голоса, готовишь анафему (самому себе).
