Немесий Эмесский - О природе человека
ГЛАВА XXXVII
О ТЕХ, КОТОРЫЕ ГОВОРЯТ, ЧТО ИЗБРАНИЕ[886] ТОГО, ЧТО СЛЕДУЕТ ДЕЛАТЬ, НАХОДИТСЯ В НАШЕЙ ВЛАСТИ, А ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ (ИСХОД) ИЗБРАННОГО — ВО ВЛАСТИ РОКА
Те, которые говорят, что выбор действий[887] находится в нашей власти, а исход (успех) избранного — во власти рока [а таковы — мудрейшие из греков[888]], с одной стороны, отчасти правы, с другой стороны — ошибаются. Так, поскольку они полагают в нашей власти выбор действий, но не всецело и исход их, рассуждают правильно, а поскольку приписывают этот исход року, неправильно. В самом деле, они изобличаются, прежде всего, в том, что делают фатум несовершенным, если одно он может, другое — нет; затем, они ставят его в зависимость от нашей воли[889]: ведь они говорят, что дела рока следуют за ней (волей), и таким образом фатум оказывается, скорее, движимым нами, чем движущим нас, — и человек является господином рока[890], раз он образует (определяет) его своим выбором. Поэтому, должно (лучше[891]) полагать причину исхода (успеха) дел в Провидении. Ведь, это скорее — дело Провидения, чем рока. Действительно, Провидению свойственно сообщать (уделять) каждому по мере его надобности (пользы). И вследствие этого результат (успех) избранных (нами) действий, сообразно с (нашей) пользой, иногда наступает, иногда — нет[892]. Если же фатум, который есть своего рода непрерывный ряд причин, — так именно определяют его стоики, — т. е., неизменный порядок и связь[893], приносит результаты, не соответствующие пользе (каждого[894], но — по собственному движению и необходимости, то что они могут сказать о совершенно безумных и глупых, и потому — неспособных к выбору? В силу ли рока им присуще быть такими, или нет? Если не по воле рока, то, значит, они избежали рока, а если в силу рока, то с необходимостью, следует, что и выбор не в нашей власти. Ведь, если то, что лишено способности выбора, подлежит року, то, необходимо, также и то, что имеет способность выбора[895]; и таким образом — возвращаются к тенденции первых фаталистов[896], утверждающих, что все происходит в силу рока. Излишня и борьба между рассудком и вожделением (которая бывает) у воздержанного и неумеренного. Ведь, если определено необходимостью это делать, а того не делать, то какая нужда в проявляющейся при этом[897] стойкости или борьбе? Но если[898] вместе с этим определено роком не только действовать, но даже — так именно действовать[899], то что иное утверждает говорящий это, как не то, что и выбор фатален? Ведь, именно выбор сражается с вожделением и в воздержанных[900] побеждает, а в неумеренных[901] побеждается. Таким образом, разрушается первоначальное их положение[902], так как выбор уже не в нашей власти.
ГЛАВА XXXVIII
О ТОМ, КАК ПЛАТОН ПОНИМАЕТ FATUM[903]
Платон понимает фатум двояко: с одной стороны — по существу, а с другой — по деятельности (проявлению). По существу — это мировая душа, по деятельности (по проявлению) — непреходящий, в основании неизбежный, божественный закон. Платон называет его законом Адрастеи[904].Этот закон дан первым и высочайшим Богом мировой душе — для устройства всего и управления всем, что происходит[905]. Этот фатум в его проявлении (деятельности) он называет также Провидением, потому что (по его мнению[906]) фатум обнимается Провидением: ведь, все, происходящее по фатуму, происходит и по Провидению, — однако, не все, бывающее по Провидению, бывает также и по фатуму. Самый же божественный закон, который Платон считает вместе Провидением и роком, все обнимает (содержит) в себе, одно — по намерению (καθ ' ύποθεσιν, secundum propositum), другое — из намерения (έξ υποθέσεως, a proposito)[907]. Так, предшествующие причины, как некоторые начала, он обнимает и по намерению (καθ' ΰποθεσιν), — каковы находящиеся в нашей власти убеждения, решения, стремления; то же, что следует за ними по необходимости, (уже) — из намерения (εξ υποθέσεως, т. е., обнимает)[908]. Равным образом, выбор того, что следует делать, находящийся в нашей власти, бывает καθ' ΰποθεσιν (по намерению), — но раз положено то, что в нашей власти, то из этого самого, как εξ υποθέσεως (из намерения), следует область фатума; как например: в нашей власти положено — плыть, — это есть καθ ' υπόθεσα·; когда же мы предположили (решили) плыть, то дальше следует то, что из этого намерения (της υποθέσεως) происходит, — потерпеть кораблекрушение или нет[909]. Таким образом, εξ υποθέσεως Платон называет то, что сопутствует и следует за находящимися в нашей власти намерениями, т. е., принципами (началами) и действиями; так что — то, что предшествует и находится в нашей власти, есть (бывает) καθ' ύποθεσιν, а то, что следует — εξ υποθέσεως, и не находится в нашей власти, но происходит по необходимости. Ведь то, что происходит силой фатума, не от вечности определено, но — случайно, так как ему всякий раз предшествует то, что в нашей власти. Этому соответствуют и выражения (Платона): вина — того, кто выбирает; Бог — вне вины, а также: добродетель непринужденна; существуют предсказания[910].
Вообще, вся речь у Платона клонится к тому [чтобы показать[911]], что выбор и некоторые действия по выбору находятся в нашей власти, а то, что следует за ними, и самые результаты — необходимо во власти рока. А это, как показано выше, неправильно. Конечно, поскольку он (Платон) называет фатум Божественным установлением и хотением (волей) и поскольку подчиняет фатум промыслу, он малым чем разногласит с Божественным Писанием, по которому[912] один только Промысел управляет всем. Но он весьма значительно расходится (с Святым Писанием), говоря[913], что результаты того, что в нашей власти, следуют (вытекают) из необходимости. Ведь, мы утверждаем, что действия Промысла совершаются не по необходимости, но — по допущению[914]. В самом деле, если — по необходимости, то, прежде всего, значительная часть молитв уничтожается, так как в этом случае будут уместны молитвы относительно одних только начал действий — для того, чтобы избрать лучшее; после же выбора, в остальном, молитвы — тщетны, раз то, что дальше следует, всецело проистекает из необходимости. Но мы утверждаем, что и в этих случаях молитва имеет великую силу, так как во власти Провидения — то, чтобы пловец потерпел кораблекрушение или нет, — хотя, конечно, не в силу необходимости бывает одно из этих двух, но — по допущению (как случится). Бог, ведь, не подчинен необходимости, и невозможно сказать, что Его воля служит необходимости, так как Он есть Творец и необходимости. Так, Он установил необходимость звездам (светилам), чтобы они всегда двигались одним и тем же образом, положил границы морю и — вообще — всем вещам[915] положил необходимый предел, который если хотят назвать роком в том смысле, что всюду и всецело в силу необходимости бывает так, что все, по преемству (последовательно) возникающее, разрушается[916], то мы ничего не скажем, так как относительно слов (названий) спорить с ними не будем. Сам же Бог не только стоит вне всякой необходимости, но даже есть ее Владыка и Создатель. Будучи всемогущим и натурой самобытной (εξουσιαστική), Он ничего не делает ни в силу природной необходимости, ни в силу санкции закона, но для Него — все случайно[917], даже необходимое. А чтобы подтвердить (доказать) это, Он остановил некогда течение солнца и луны, движущихся с необходимостью и всегда находящихся в одинаковом состоянии, чтобы показать, что для Него ничто не совершается по необходимости, но все — допускается[918] в силу свободной власти. Он устроил такой день однажды, как и Писание отметило[919], чтобы только обнаружить [Свое могущество[920]] и не нарушить изначала установленного Им закона необходимого течения светил. Так и некоторых из людей Он сохранил в живых, именно — Илию и Еноха[921], смертных и подверженных тлению, — чтобы через все это мы уразумели Его могущество и чуждую принудительной необходимости волю.
Стоики говорят, что по восстановлении планет[922] в тот же знак по долготе и широте, в котором каждая из них была вначале, как только произошел мир, они в определенные периоды (обороты) времени произведут сожжение и разрушение всего существующего и опять сначала[923] восстановят мир в то же самое состояние[924]; и поскольку звезды (светила) снова будут двигаться подобным образом, то неизменно произойдет (совершится) все, что было в предшествующий период. Так, снова явятся Сократ и Платон и каждый человек — с теми же друзьями и гражданами, — будут те же впечатление, те же встречи, те же занятия, и всякий город, и деревня, и поле подобным образом будут восстановлены. А происходит такое восстановление Вселенной не один раз, но часто, — даже более: беспредельно и бесконечно восстанавливается одно и то же. Боги же, не будучи подвержены этому разрушению, следя за одним периодом, знают по нему все, имеющее произойти в последующие обороты времени: ведь, ничего нового не бывает[925] — по сравнению с прежде бывшим, — но все (происходит) совершенно одинаково и неизменно, даже до мелочей. Некоторые говорят, что на основании этого восстановления христиане представляют воскресение [тел от смерти к жизни[926]]; но они сильно ошибаются, — потому что, по словам Христа, однажды только произойдет такое воскресение, а не периодически.
