Георгий Тертышников - Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении
В различных журналах этих лет помещается целый ряд статей: «По поводу издания священных книг Ветхого Завета в русском переводе» [69]; «Библия по переводу Семидесяти толковников есть законная Библия» [70,71]; «Какого текста Ветхозаветных Писаний надо держаться» [72]; «О мере православного употребления нынешнего текста по указанию церковной практики» [73].
В этих статьях епископ Феофан выступал против того исключительного значения, которое придавали в те годы опубликованному по благословению Святейшего Синода еврейскому, масоретскому тексту по сравнению с традиционным греческим переводом Семидесяти толковников. Святитель настойчиво проводит мысль о том, что, согласно многовековой практике православной ГрекоВосточной Церкви, нужно отдавать решительное предпочтение переводу Семидесяти перед масоретским текстом и смотреть на последний как на временное и скоропреходящее явление в церковной жизни нашего Отечества.
С 1875 года епископ Феофан начинает составлять Добротолюбие — этот замечательный труд, потребовавший для своей подготовки и издания 15 лет.
В феврале 1875 года он писал афонскому иеромонаху Арсению: «Спешу Вас известить о будущем Добротолюбии, Я, чай, Вам писал, сколько листов заготовлено для первого тома. Кроме той брошюрки, что Антония Великого содержит, есть еще рукопись — 170 листов — письма отца Тихона. В книжку Антония Великого пошло их — 50 или 60. Считайте посему, сколько выйдет листов печатных. Отцы приготовлены вот какие: Антоний Великий, Макарий Египетский, Марко подвижник, Исаия отшельник и Евагрий.
Все, что приготовлено и должно войти в один том — Антоний Великий с ближайшими преемниками своими. Вторую часть составляют — Пахомий Великий с другими общежительниками. Тут будут все уставы — Пахомия, Василия Великого, Кассиана, святого Венедикта — и некоторые мелкие уставцы, сохранившиеся в сборниках. Но этим не кончится Добротолюбие, а пойдет далее. В каком порядке дело там пойдет, не знаю еще… — Нил преподобный, Лествичник, Варсонофий и Иоанн, Дорофей, Ефрем Сирианин, Исаак Сирианин. Из всех их будет сделана выборка — в какой‑нибудь системе, думаю — о борьбе со страстями, — или как придется. Это займет тома два, если не более. Но и еще надо — Филофея, Феодора Едесского, Иоанна Коринского, Диадоха, Максима Исповедника и подобных. Еще том.
Феодора Студита Катехизисы надо перевести — еще том. Симеона Нового Богослова — составит том. Так вот как широко. Но как все приготовить придется, не пророчу. Я теперь крайне занят. В этот по крайней мере год ни за что взяться не могу, кроме своего дела» [132, с. 86–87].
Летом 1875 года афонские иноки прибыли в Москву, а преосвященный Феофан приготовил им весь первый том Добротолюбия и дал обстоятельные указания относительно печатания его [39].
Первый том Добротолюбия вышел из печати в 1877 году «иждивением Русского на Афоне Пантелеймонова монастыря». «Предлагая любителям духовного чтения известное всем Добротолюбие в русском переводе с прибавлением к оному, — писал святитель Феофан во вступлении, — долгом считаем сказать несколько слов о том, что такое есть Добротолюбие. Оно содержит в себе истолкование сокровенной о Господе Иисусе Христе жизни» [ПО]. Добротолюбие есть «собрание святоотеческих писаний о подвижничестве и духовной жизни вообще, — в более полном составе» [132, с. 90].
В том же году в «Тамбовских епархиальных ведомостях» (№ 3–20) святитель начал публиковать «Святоотеческие наставления о молитве и трезвении», представляющие собой выборку из Добротолюбия [40]. К собранию наставлений о трезвении и молитве присоединено и святоотеческое истолкование молитвы Господней. «Сборничек о трезвении и молитве, — писал Владыка, — есть сокращенное Добротолюбие [138, с. Ш].
В это же время преосвященный Феофан берется за перевод творений преподобного Симеона Нового Богослова. «А Симеонато Нового Богослова переводить надо?! — пишет он 28 апреля 1877 года — По строчке перевожу. Какой он строгий. Но премудрости духовной у него бездна» [134, с. 50].
За публикацию «Слов преподобного и богоносного отца нашего Симеона Нового Богослова», переведенных епископом Феофаном с новогреческого, взялось в 1877 году «Душеполезное чтение» [41].
19 апреля 1878 года владыка писал протоиерею В. П. Нечаеву: «Несколько слов Симеона Нового Богослова я послал еще до получения вашего письма. Буду продолжать понемногу. И не брошу, пока не кончу. Его писания не научные, а все от жизни. Оттого и нравятся любящим ЖИЗНb» [164, с. 335].
В марте 1881 года в письмах настоятелю Задонского Богородицкого монастыря архимандриту Димитрию епископ Феофан сообщает об окончании перевода преподобного Симеона Нового Богослова.
Святитель Феофан давал всегда высокую оценку этим творениям и часто рекомендовал их читать своим духовным чадам. «Симеон Новый Богослов — сокровище неоцененное. Сильнее всех он внушает ревность о внутренней благодатной жизни» [97]. «Как настойчиво излагает он суть дела жизни христианской, производя ее во всем пространстве от Господа Спасителя — исключительно. И все у него так ясно излагается, что беспрекословно покоряет ум и требует повиновения» [138, с. 47].
В 1877 году преосвященный Феофан приготовил к печати книгу в виде писем «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?». В этом сочинении, как и в «Пути ко спасению», разъясняется главным образом вопрос о том, как человек может отвратиться от греха и обратиться на путь спасения. «Если хотите печатать — возьмите «Письма о том, что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?», — сообщал владыка афонскому иеромонаху Арсению. — Они недавно кончены, и теперь решаю, отдать ли в какой журнал или особо печатать. Если возьметесь, вам отдам. И думкам конец. Писем всего 80. Выйдет книжка порядочная. Печатать без имени автора» [132, с. 94].
Книга «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться?» была издана в 1878 году иноками Афонского Пантелеймонова монастыря (М., 1878, 243 с.). «Письма, — сообщал святитель Феофан, — писаны к красавице и изображают дело духовной жизни в настоящем виде» [140, с. 22]. «Некоторые только прибавлены для полноты и некоторые перетушеваны. Но фон действительный» [132, с. 95]. «Красавица, к которой писаны письма, дома живет с отцом; замуж не хочет, но и в монастырь не собралась с духом. Господь да устроит ее. У ней склад нрава очень хороший и прочный. Да спасение к месту не привязано. Везде возможно и везде на деле содевается. Для спасающихся везде путь тесный и прискорбный. И никто еще цветами усыпать его не ухитрился» [139, с, 124].
В 1880 году в «Душеполезном чтении» (ч. 2) начали печататься «Письма к одному лицу в Санкт–Петербург по поводу появления там нового учителя веры» [42]. Письма эти направлены против Пашкова и его последователей, а также против лорда Редстока.
В том же 1880 году в «Душеполезном чтении» (ч. 1, 2) начали издаваться «Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни» [43]. Об этих письмах сам святитель Феофан писал: «Письма к разным лицам только до 30 таковы, а потом пошли все к одной особе образованной, энергичной, мудрой и верующей от всего сердца» [132, с. 140] [44].
Однако главная работа в этот период была посвящена Добротолюбию. 10 ноября 1881 года преосвященный Феофан сооб–щал протоиерею JI. Я. Воскресенскому: «Между сим идет тихонько и сборник Добротолюбия, 2–й том. Уже на кончике» [133, с. 51]. Но быстро закончить работу над вторым томом не удалось. Он был сдан в печать только в 1884 году.
Сам святитель говорил, что эта книга, изданная афонскими иноками, будет иметь важное значение для духовной жизни христианина. «Посылаю Вам, — писал он духовным чадам, — второй том Добротолюбия. — Все, в чем имеет нужду всякий, возревновавший и возжелавший исправить свое сердце, найдет здесь в разнообразных писаниях отеческих» [132, с. 48]. «Здесь говорится все о борьбе со страстями, — пишет он в одном письме, — что крайне нужно знать подвизающемуся. Читайте и замечайте признаки, в каких являются страсти. Потом по сим указаниям себя обсуждайте и исправляйте» [138, с. 155].
В январе 1885 года святитель Феофан по просьбе афонских старцев начинает перевод «Невидимой брани» Никодима Святогорца. О методе и особенностях перевода преосвященный Феофан сообщает 27 января 1885 года в письме к Н. В. Елагину: «Невидимая брань» идет переводом, хоть очень степенно— Вижу, что это именно та книга, которую я знал еще в Киевской духовной академии и потом в Санкт–Петербургской. Это переводная с латинского, во дни Голицына [45]. Она очень хороша. Многие ее положения вошли в мои первые сороковых годов писания, — и даже в академические студенческие статьи. Я ее не перевожу, но свободно перелагаю своею речью… прибавляя и убавляя и изменяя против подлинника. На новогреческом она принадлежит Никодиму Агиориту. Он же откуда взял? С подлинника латинского? — Едва ли. Полагаю, что с русского перевода, — но как — не умею решить. Кончив перевод, пошлю к старцам и предложу им под всякую статью сей книги подобрать изречения старцев–подвижников — из Лимонара, из Патериков и герондиков. Если б это они устроили, было бы ДИВО как хорошо» [144, с. 184–185].
