Франсин Риверс - Звуки Шофара
— Да, но люди служат Богу, потому что хотят выразить Ему свою любовь, а не потому что Он обязывает их.
Сэмюель Мейсон пристал к нему, как жвачка к ботинку! Никак от него не избавиться.
— Это хорошо, если человек хочет выразить свою любовь Богу, но люди, чье призвание — служить церкви, очень полезны и жизненно важны.
— Каждый член Тела Христова важен.
— Но не все полезны. Некоторые приходят в церковь, чтобы получить удовольствие, и ничего не отдают взамен Богу, Который спас их.
— И все‑таки очень важно не ошибиться.
Пол напрягся:
— Какую ошибку я допустил на сегодняшнем занятии? — Он был так осторожен.
Эбби выглядела несколько подавленно.
— О, не думаю, что Сэмюель именно это имел в виду, Пол.
Сэмюель не стал извиняться и пояснять, что он хотел сказать.
— Спасение — это дар от Бога, человек не обязан отрабатывать этот дар.
— Вера без дел мертва[21].
Пол не хотел, чтобы его замечание прозвучало так бескомпромиссно, но Мейсон заслужил нарекание. Старейшина не имеет права ограничивать его свободу. Кто окончил университет? Мейсон? Нет. Кто потратил энное количество часов на продумывание сегодняшнего занятия? Кто сейчас является пастором этой церкви?
— Вера и дела взаимосвязаны, — признал Сэмюель.
Старику пришлось согласиться.
— Человека судят по его делам, потому что они показывают силу его веры.
— Авраам был готов принести в жертву своего сына Исаака. Он поверил Богу, и это вменилось ему в праведность[22]. Именно благодаря своей вере он был назван другом Господа.
Пол натянуто улыбнулся:
— Тогда мы достигли согласия, не так ли? Просто мы разными путями пришли к одному и тому же выводу. — Пол заметил беспокойный взгляд старика, приблизился и тихо произнес: — Нам лучше прекратить этот разговор, а то другие подумают, что мы ссоримся. Ведь нам вовсе ни к чему создавать атмосферу раздора в нашей церкви.
Пол очень надеялся, что высказал достаточно весомый аргумент, чтобы старик сдался и умолк.
Лицо Эбби вмиг стало пунцовым.
— Постойте‑ка!
— Уже достаточно сказано. — Сэмюель обнял жену. — Спокойной ночи, Пол.
Голос Мейсона звучал устало. В девять тридцать старик, видимо, должен быть в постели.
Пол почувствовал легкий укол совести, когда увидел, как Мейсоны выходят из зала собраний. У них не было плохих намерений. Ему не хотелось, чтобы они ушли вот так. Он последовал за ними, но одна из прихожанок остановила его, чтобы выразить свой восторг и сказать, какой замечательной духовной пищей стала для нее сегодняшняя лекция. Пол посмотрел на дверь. Мейсоны уже ушли, и было неучтиво пройти мимо этой прихожанки. Может, лучше позвонить завтра утром Сэмюелю и предложить вместе пообедать? Им необходимо встретиться и обсудить происходящее. Если прихожан будет становиться все больше, то вскоре им понадобится расширить штат церкви. Сэмюель должен понимать это как никто другой, учитывая, сколько лет он настойчиво боролся за церковь. Почему же теперь он сопротивляется? Безусловно, он хотел, чтобы Сентервилльская христианская церковь стала маяком для горожан, а не была похожа на гаснущую свечу. Да, Сэмюель Мейсон является старейшиной, но это вовсе не дает ему права подрывать авторитет пастора.
Закрывая двери церкви и направляясь домой, Пол сосредоточенно воевал со своей совестью. Юнис, разумеется, не ложилась, она всегда дожидалась его, но ему совсем не хотелось, чтобы она узнала о ссоре, произошедшей между ним и Мейсонами. Когда Пол переступил порог дома и увидел Юнис за штопкой детских штанишек, он подумал, что держит ситуацию под контролем. Она посмотрела на него с улыбкой, и брови ее чуть приподнялись в немом вопросе. Подавленный, Пол бросил конспект лекции и Библию на свой рабочий стол. Она умеет читать его мысли как по книге.
— Не спрашивай.
Он допустил грубый промах в отношениях с Сэмюелем и Эбби, и ему не хотелось, чтобы Юнис кинулась защищать их. Она любила их чуть ли не как своих родителей.
Отец предостерегал его от излишней откровенности с женой.
— Женщин так легко ввести в заблуждение, — как‑то заметил он. Пол устало рухнул в свое кресло. Юнис молча продолжила зашивать разорванный шов. Но Пол знал — она ждет его признаний. Может, ему следует поговорить с ней, послушать, что она скажет по поводу случившегося. Она, возможно, сумеет посоветовать ему, как исправить положение, не отступая от занятой им позиции.
— Сегодня у нас появился еще один новый слушатель. Стивен Декер. Архитектор. Тот самый, что строит особняк по дороге в Вайн–Хилл.
Величие Бога неоспоримо. Конечно, это не случайно, что столько людей, занимающихся строительством, пришло в Сентервилльскую церковь. То было знаком.
— По–моему, ты чересчур суетишься, Пол.
— Я возлагаю большие надежды на эту церковь. Я верю в ее великое будущее.
— И правильно. Но не мешало бы немного сбавить скорость.
— В Сентервилльской христианской церкви не было ни одного прихожанина младше шестидесяти лет, когда мы приехали сюда, Юни. А теперь у нас есть группа двадцатилетних юношей и девушек, да и молодые семьи уже начали подтягиваться к нам. Ты знаешь так же хорошо, как и я, что будущее церкви за молодежью. На воскресные собрания стало приходить больше народа. В прошлый раз на богослужение пришло сто семь человек.
— Ты не должен оправдываться передо мной, Пол.
— А я и не оправдываюсь!
Юнис быстро взглянула на него.
Пол вздрогнул:
— Прости. Я не хотел кричать.
— Что произошло?
— Ничего, с чем бы я не сумел справиться. Знаешь, некоторые люди считают, что иметь амбиции, проповедуя Божье Слово, неверно. — Пол встал, так как понимал, что если останется, то непременно расскажет жене обо всем, а она, возможно, скажет что‑то такое, что ослабит его решимость. — Пойду приму душ и завалюсь спать. У меня намечено несколько визитов на раннее утро.
— Ты собираешься навестить Фергюса Осландера и Мици Пайк в приюте для престарелых в Вайн–Хилле?
— Нет. — В Вайн–Хилле его не было уже несколько недель. Абсолютно нет времени. — Заеду на строительную площадку к Стивену Декеру. — Он ощутил ее смятение. — Я не могу быть в двух местах одновременно, Юнис. Будет очень неплохо, если ты навестишь их.
— Я все время езжу туда. Каждую неделю со дня нашего приезда. Но иногда им хочется поговорить со своим пастором.
— Они просили о том, чтобы я приехал?
— Не напрямую.
— Я постараюсь заскочить и поздороваться с ними на обратном пути в город.
Когда человек говорит «постараюсь», это вовсе не означает, что он обязательно сделает это.
— Сэмюель тоже ездит туда каждую неделю.
— Сэмюель на пенсии. У него уйма времени. Он волен сам выбирать, куда идти и с кем встречаться. Я не могу позволить себе роскошь потратить время впустую.
Пол вновь ощутил неприятные уколы совести. Пожелав Юнис доброй ночи, он вышел из комнаты.
Почему она не в состоянии понять, что ему приходится делать очень сложный выбор? Что гораздо благоразумнее потратить время на человека, который в скором будущем может стать бесценным членом общины, чем на двух больных, доживающих свой век в приюте стариков. Они даже не посещают богослужения, и за душой у них наверняка нет ни гроша, чтобы пожертвовать им во имя Бога. Тем более говорить они могут только о своем дорогом и ненаглядном пасторе Генри Портере и о том, каким замечательным он был человеком. Возможно, Портер — хороший человек, но предприимчивым его назвать никак нельзя.
У Юнис общаться со стариками получается намного лучше, чем у него. Он будет поддерживать ее в этом. А ему необходимо направить свою энергию на что‑то другое. В сутках только двадцать четыре часа, и ему нужно использовать все свое время на развитие отношений с такими людьми, как Стивен Декер, которые могут возродить эту церковь во славу Господа.
* * *В воскресенье Стивен пришел в Сентервилльскую христианскую церковь на утреннее богослужение. На входе он взял программу молитвенного собрания и сел на скамью в заднем ряду. С тех пор как он покинул стены реабилитационного центра Армии спасения, он ни разу не посетил богослужения, и не знал, насколько уютно он будет чувствовать себя на этот раз. В среду на вечернем занятии по изучению Библии Стивен получил огромное удовольствие оттого, с какой уверенностью Пол Хадсон обращался к цитатам из Писания, объяснял их историческую важность и толковал их. Может, он услышит что‑то, что поможет ему жить без этого мучительного внутреннего озноба?
На пианино играл, должно быть, профессионал. Чуть подавшись вперед, Стивен разглядел хорошенькую блондинку. Она показалась ему знакомой, но вспомнить ее он не смог. Пол Хадсон вошел через боковую дверь, поднялся по ступенькам и расположился в кресле слева от кафедры. Светловолосая пианистка завершила несколько последних музыкальных пассажей и села на скамью в первом ряду.
