Франсин Риверс - Звуки Шофара
В течение следующего часа Стивен, как губка, впитывал каждое слово, произнесенное пастором. Хадсон цитировал Послание к Римлянам, и его проповедь, казалось, была предназначена специально для Стивена. Пастор затронул тему той мучительной борьбы, которую Декер вел последние пять лет. Ему показалось, будто Хадсон видит его насквозь и с помощью лазера указывает ему на то, что необходимо изменить. Хадсон напомнил ему обо всем, чему он научился за шесть месяцев пребывания в реабилитационном центре. Господи, даруй мне покой, чтобы я мог принять то, что не в состоянии изменить, мужество — чтобы изменить то, что могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого. Рик всегда добавлял: «Не моя воля, но Твоя да будет».
Стивен понял главное. Признал, что был не властен над своим влечением к алкоголю и что его жизнь вышла из‑под контроля из‑за его пагубного пристрастия. Он поверил, что только Иисус Христос может помочь ему вернуться в нормальное состояние. Но что произошло с принятым шесть месяцев назад решением отдать свою жизнь Христу? Начал он неплохо, а потом споткнулся. Просто зацепился за возможность избежать тщательного анализа своей жизни и не захотел смотреть в глаза правде. К тому же куда проще воспользоваться придуманным Кэтрин способом, чем лицезреть руины своей прежней жизни. И Стивен махнул на все рукой, по–прежнему оправдывая себя и свое поведение.
— Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды[23].
Стивен весь сжался. Даже сидя в заднем ряду с низко опущенной головой и закрытыми глазами, он отчетливо увидел свои недостатки и грехи, в очищении от которых нуждался. Разумеется, если ты избегаешь встреч с людьми, которые могут сказать тебе правду, очень просто не замечать истинного положения дел. Он воздерживался от похода в церковь, считая, что у него хватит сил победить искушение самостоятельно. А почему он хотел победить в одиночку? Чтобы в дальнейшем ему не пришлось чувствовать себя виноватым и искать оправдания, если он потерпит поражение. Наедине с самим собой он мог притвориться, что никому не подотчетен. Что его жизнь принадлежит только ему одному, что его поступки никому, кроме него, не могут нанести вреда, и что все, содеянное им, не имеет ровно никакого значения. Он мог позволить себе относиться к алкоголизму как к незначительной слабости, а не как к серьезному греху.
Я пришел, и я внимательно слушаю, Господи. Ты знаешь, я борюсь за свою жизнь. Здесь нет ни одной души, которая бы знала, где я побывал и с нем мне приходится воевать. Почему это должно кого‑то касаться? Я сел сюда, в задний ряд, так как думал, что смогу тихонько встать и незаметно уйти. Я думал, что волен поступать так, как мне заблагорассудится, и что никто никогда не узнает о моих поступках. Но Ты бы узнал, Господи. Ты знаешь. Вот почему все, что говорит этот человек, имеет для меня такое большое значение. Я не могу победить, сражаясь в одиночку. Я лишь подведу себя к очередному падению, если буду бороться один. И после следующего падения мне будет во сто крат труднее подняться.
Все присутствующие встали. Растерявшись, Стивен последовал примеру остальных, склонил голову, как только Хадсон начал молиться за всех собравшихся. Пастор пожелал всем, чтобы они старались слышать зов Христа и следовать за Ним, независимо от того, какие испытания выпадут на их долю.
Когда богослужение закончилось, Стивен не стал торопиться уходить. Вместо того чтобы прямиком пройти к своей машине, он вышел через боковую дверь, спустился по лестнице во двор, где подавали кофе и печенье. Он узнал нескольких прихожан. Пожилой мужчина подошел к нему и протянул руку.
— Рад, что вы решили присоединиться к нам. Меня зовут Сэмюель Мейсон, а это моя жена Абигайль.
— Стивен Декер.
— Вы не из здешних мест, мистер Декер?
— Зовите меня Стивен, мэм.
— Только если вы будете звать меня Эбби, мистер Декер.
— Хорошо, мэм. — Он улыбнулся. — Эбби. — У нее были проницательные голубые глаза, которые озарялись внутренним светом. — Да, я новичок в Сентервилле. Приехал сюда на время. Строю дом неподалеку от Вайн–Хилла.
— О, значит, вы плотник.
— Скорее, занимаюсь всем понемногу.
Сэмюель ухмыльнулся:
— Мистер Декер скромничает, Эбби. Он архитектор и подрядчик. Верно я говорю? Я прочитал о вас в «Сакраменто Би». Вы построили несколько домов в районе Гранит–Бэй, насколько я помню. Один из тех домов купила кинозвезда.
Статья была написана почти два года тому назад.
— У вас хорошая память.
— Мне понравился внешний вид дома.
— О какой кинозвезде идет речь? — поинтересовалась Эбби.
— Вряд ли ты ее знаешь, — заметил Сэмюель. — Мы не очень часто ходим в кино.
— Последний фильм, на который мы ходили, назывался «Возвращение на снежную реку»[24].
Стивен посмеялся вместе с ними.
Подошел Пол Хадсон с хорошенькой блондинкой, которая держала за руку маленького мальчика в аккуратном воскресном костюмчике.
— Стивен, как приятно видеть вас снова. — Они пожали друг другу руки. — Рад возможности представить вам свою жену, Юнис. Это Стивен Декер, Юнис. Он зашел к нам на прошлой неделе в среду на библейский урок. Надеюсь, вы станете нашим постоянным прихожанином.
— Есть такое намерение.
— Вы еще ничего не взяли, мистер Декер, — забеспокоилась Юнис. — Могу я вам что‑нибудь предложить?
— Не стоит беспокоиться.
— Никакого беспокойства. — Когда она улыбнулась ему, он неожиданно для себя почувствовал, что его тянет к ней словно магнитом. Никогда раньше он не испытывал подобного чувства, даже в самом начале его романа с Кэтрин. — Мы с Тимми как раз направлялись к вазе с печеньем.
К их небольшой группе постепенно подтянулись другие люди. Доброжелательные приветствия постоянных членов общины, их готовность к теплой беседе позволяли любому новичку ощущать себя желанным в их обществе.
Юнис передала Стивену бокал с пуншем и небольшую десертную тарелку с печеньем. Его пальцы случайно коснулись ее руки.
— Мне очень понравилась музыка в вашем исполнении, Юнис.
— Спасибо, — покраснев, тихо произнесла она. Он что, пристально разглядывает ее?
В разговор вмешался пожилой человек с тростью. Он выглядел обиженным.
— Простите, Пол, можно вас на два слова?
Стивен уловил во взгляде Хадсона раздражение, прежде чем тот сумел скрыть его.
— Разумеется, Холлис. Но сперва позвольте мне представить вам Стивена Декера. Стивен, это Холлис Сойер, один из старейшин церкви.
— Да, да, конечно, рад знакомству с вами, — небрежно пробормотал Холлис и снова сверкнул глазами в сторону Хадсона. — Я займу только одну минуту вашего драгоценного времени, и вы снова сможете вернуться к вашим посиделкам.
Лицо Пола Хадсона пошло красными пятнами. Он протянул руку и отошел в сторонку со стариком.
— О, Боже, — тихо простонала Эбби.
— Прошу меня простить, Стивен, — проронил Сэмюель и присоединился к двум мужчинам, которые уединились подальше от собравшихся во дворе людей.
Было совершенно очевидно, что Холлис Сойер чем‑то сильно расстроен, и Юнис из‑за этого заметно погрустнела. Некая пожилая прихожанка отвела Эбби Мейсон в сторону. Юнис вновь посмотрела на своего мужа и прикусила губу.
— Где вы научились так изумительно играть, Юнис?
Она посмотрела на Стивена:
— Простите?
— Я о музыке. Где вы учились?
Она назвала учебное заведение где‑то на Среднем Западе или еще дальше. Стивен никогда о таком не слышал.
Он кивнул в сторону трех мужчин, которые тихо разговаривали у торца церковного здания.
— Я бы на вашем месте не сильно переживал. Ваш супруг производит впечатление человека, который может самостоятельно справиться с любой неприятностью. Кроме того, таким, как я, полезно напомнить, что люди, посещающие церковь, тоже несовершенны.
Холлис развернулся и захромал прочь. При каждом шаге он с силой втыкал трость в землю. Сэмюель что‑то сказал Хадсону. Тот, в свою очередь, поднял голову и что‑то бросил в ответ.
— Мы очень далеки от совершенства, — тихо призналась Юнис. Стивен криво усмехнулся:
— Ну, тогда, может, у вас найдется местечко для человека, который развелся с женой и какое‑то время лечился от алкогольной зависимости?
Юнис быстро взглянула на него:
— Обычно такой информацией люди не делятся при знакомстве. В растерянности Стивен почесал затылок и усмехнулся себе под нос.
— Да, вы правы. И я, собственно, не могу объяснить, почему я это сделал.
Он никогда не выбалтывал личную информацию. Кэтрин всегда жаловалась, что он мало делился с ней своими чувствами. Она даже заявила, что эта причина была одной из многих, по которым она решилась подать на развод. Проблема заключалась в том, что каждый раз, когда Стивен высказывал ей свои сокровенные мысли, его откровения в дальнейшем обращались в оружие против него.
