Андрей Горбунов - Знакомство с Библией
Вот как о том же самом повелении войти в ковчег рассказывает редактор Яхвист: «И сказал Яхве Ною: войди ты и все семейство твое в ковчег; потому что тебя увидел Я праведным предо мною в этом роде. Из всякого скота чистого возьми себе по семи, мужского пола и женского, и из скота нечистого по два, мужского пола и женского. Также из птиц небесных по семи, мужского пола и женского, чтобы сохранить семя по всей земле… Ной сделал все, что Яхве приказал ему» (Бытие, 7:1–5). А теперь исполнение приказа: «И вошел Ной, и сыновья его, и жена его, и жены сынов его в ковчег от вод потопа. И из скотов чистых, и из скотов нечистых, и из птиц, и из всех пресмыкающихся по земле. По паре, мужского и женского пола, вошли к Ною в ковчег, как Яхве повелел Ною» (Бытие, 7:7–9).
Различия в деталях этих двух версий бросаются в глаза. Заметим также, что в священническом варианте текста продолжительность потопа составляет 365 дней, а в яхвистской версии совокупность событий, относящихся к потопу, охватывает 7+40+7+7+7 дней (т. е. 68 дней).
Однако не следует слишком преувеличивать значение этих разночтений. Они затрагивают лишь детали повествования и не касаются его общего религиозного замысла. Очевидно, что и сам библейский автор-редактор не придавал этим расхождениям особого значения. Главным для него был общий смысл рассказа, который един в обеих версиях.
В чем этот смысл? Ответить на этот вопрос помогает сравнение библейского рассказа с месопотамской традицией. В поэме о Гильгамеше и других источниках рассказ о потопе тесно связан с поисками бессмертия, которое ненадолго обрел Утнапишти. Здесь боги принимают решение уничтожить людей по, можно сказать, ничтожному поводу – шумящие люди слишком докучают им. Это, по сути дела, каприз богов, в котором они потом сами же и раскаиваются. Ведь если и была какая-нибудь нужда в наказании, то оно оказалось явно чрезмерным.
Вот что бог Эа говорит по этому поводу богу Энлилю, наславшему потоп:
Ты – герой, мудрец меж богами!
Как же, как, не размыслив, потоп ты устроил?
На согрешившего грех возложи ты,
На виновного вину возложи ты, -
Удержись, да не будешь погублен,
Утерпи, да не будешь повержен.
Мотивировка потопа в Библии совершенно иная. Это наказание Бога за оказавшееся неискоренимым нравственное падение человека. «И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время. И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, от человека до скотов и гадов, и птиц небесных истреблю; ибо Я раскаялся, что создал их. Ной же обрел благодать пред очами Господа» (Бытие, 6:5–9).
Первородный грех, падение Адама, продолжает жить и среди его потомков, принося горькие плоды. Вслед за Каином с истинного пути сходят и его дети, впадая в тяжкие грехи и забывая Бога. Остаются потомки Сифа, но и их судьба печальна. Все, как и Адам, прошли через испытания, и все (за исключением немногих – Еноха) пали.
И тогда Бог начинает все сначала с единственным устоявшим Ноем. Он должен стать новым родоначальником человечества, которому предстоит пойти по указанному Богом пути. Но и Ной тоже должен выдержать испытание, которое он с успехом преодолевает. Это испытание веры. Ной должен поверить в нечто весьма странное и приготовиться к потопу. «И сделал Ной, что повелел ему Бог, так и сделал» (Бытие, 6:22).
Если в вавилонских источниках кульминацией рассказа о потопе был эпизод, где Утнапишти обретал траву бессмертия, которую он, впрочем, тут же и терял, то в Библии такой кульминацией становится послепотопное возобновление завета Бога с человеком. За справедливым наказанием следует милость Бога, и история людей движется вперед. «И благословил Бог Ноя и сынов его, и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю» (Бытие, 9:1).
Бог повторил Ною и его сыновьям благословение, некогда данное первым людям в раю. После потопа все звери были снова приведены в подчинение человеку, и ему было разрешено, помимо растительной пищи, употреблять также и мясо животных, но не их кровь, ибо «в крови животных душа их» (Бытие, 9:4). Кроме того, людям был дан закон против человекоубийства: «Кто прольет кровь человека, того кровь прольется рукою человека» (Бытие, 9:6). Таким образом, к установлению субботы и брака (еще в раю) люди получили после потопа еще три новых предписания, которые называются «Ноевыми законами» – о воздержании от употребления крови, о запрещении убийства и о праве гражданской власти, т. е. о наказании за убийство.
А потом «Сказал Бог Ною и сынам его с ним: Вот, Я поставляю завет Мой с вами и с потомством вашим после вас… что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли» (Бытие, 9:8-11).
Как я уже говорил, ветхозаветный союз-завет Бога с человеком сформулирован по примеру договора между вассалом и господином на Древнем Востоке. Этот завет требует полного повиновения Богу, а его нарушение ведет к жестокому наказанию вплоть до изгнания народа с его родины и разрушению его страны. Интересно, что согласно древневосточным преданиям, и языческие боги тоже заключали с людьми некие магические договоры по принципу «ты мне, а я тебе». Такие договоры были как бы автоматической наградой за тщательное соблюдение обрядов и обеспечивали человеку или народу определенные материальные услуги со стороны божества (обильные урожаи, плодовитый скот, победу над врагами). Оттого и языческий бог как бы становился собственностью народа в той же мере, как народ становился его собственностью.
Напротив, завет Бога с человеком в Библии выявляет полную свободу Бога в действии высшего милосердия. Завет представляет собой, прежде всего, обетование, обещание, и тем самым он – милость милостей. Само слово «обетование» значит одновременно и возвещать, и гарантировать какой-либо дар. Но вместе с тем обетование связано и с жесткими требованиями, имеющими нераздельно нравственный и религиозный характер. Тут скрыт особый парадокс. Как объяснили позднейшие толкователи, человек обретает свободу, лишь подчиняясь необходимости, исполняя волю Бога и с ней согласуя свою жизнь. Именно так в Библии реализует себя парадокс свободы и необходимости, Божественной любви и послушания человека, через которое человек являет свою любовь к Богу.
Таким образом, в отличие от месопотамских источников, после потопа Ной получает не бессмертие, а нравственные законы и заключает завет с Богом. Знамением же завета становится радуга, которая обычно появляется на небе после дождя в знак того, что это не дождь потопа, а дождь благословения.
Итак, библейский автор переосмыслил общее для всего древнего сиро-палестинского региона предание в свете единобожия и придал ему смысл нравственного и религиозного урока. То, что приписывалось произволу завистливых богов, в Библии осмыслено как праведное дело единого Бога. Характерно, что при этом образ страшного бедствия как бы отступает на второй план перед образом спасительного очищения, представленного в виде избавляющего ковчега. За безответственными стихийными силами вырисовывается Божий суд, поражающий грешника и делающий праведника семенем нового человечества.
Эпитет «праведный» в Пятикнижии применяется только к Ною, который является представителем всех своих близких и спасает их вместе с собой. Этим избранием Бог сохраняет для Себя малый остаток избежавших гибели, от которых произойдет новый народ. Хотя сердце спасенного человека и остается еще склонным ко греху, Бог отныне обещает Свое долготерпение.
Что же касается религиозного смысла родословий, помещенных в книге Бытия после потопа и резюмирующих важнейшие события, случившиеся после потопа и до Авраама, то автор с их помощью рассказывает, что через какое-то время грех опять водворился в мире. Собственно говоря, уже сын Ноя Хам совершил нечестие по отношению к отцу, не прикрыв его наготы. А потом грех стал множиться. Исполнившись гордыни, люди решили построить башню до неба. Ученые уже давно пришли к выводу, что эта башня – не что иное, как многоярусная башня, или зиккурат, главного храма в Вавилоне. Являя собой образ идолопоклонства, она представлена в Библии как символ человеческой гордости. Как хорошо известно, Бог разрушил вавилонскую башню, рассеял народы, строившие ее, и смешал их языки. Но это привело лишь к забвению Бога и торжеству языческого идолопоклонства. Чтобы сохранить истинную веру и связанные с ней обетования, Бог избрал нового праведника. Им стал Авраам.
Между разрушением вавилонской башни и призванием Авраама помещено только одно родословие, но эти два события явно противопоставлены друг другу. Как утверждают комментаторы, в образном смысле Авраам есть первый камень духовного здания, которое Бог построил Сам с помощью людей. Оно займет место того здания, которое люди без помощи Бога и вопреки Его воле пожелали воздвигнуть в Вавилоне. Прежде чем сузить границы повествования до истории одного богоизбранного народа, Библия, обращая взор в будущее, вновь открывает напоследок бесконечный горизонт.
