Наталья Сухова - Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.
Если первые две ученые степени, предназначенные Уставом 1814 г. выпускникам академий, были по преимуществу учебными, квалификационными, то свидетельствовать об истинно научной зрелости должна была докторская степень. В этом случае Уставом оговаривалось строгое преемство: доктором богословия мог стать только магистр богословия. Если вдруг докторской богословской степени искало «внешнее» лицо, не прошедшее через магистерскую академическую степень, то, как указывалось выше, он должен был не только представить сочинение, но и пройти все испытания, подразумеваемые магистерской степенью[184]. Предусматривалось, правда, возведение в докторскую степень, без каких-либо особых требований и испытаний, «знаменитых мужей, прославившихся духовными сочинениями». Причастность таких лиц к докторской степени возвеличивала саму степень «от славы получающих оную»[185].
Сама докторская богословская степень была «открыта», то есть впервые присуждена, в 1814 г., незадолго до утверждения окончатель ного варианта Устава духовных академий. Отчасти это было проведено для завершения духовно-учебной реформы, начатой в 1808 г., то есть для полноты научного богословия в России. Была еще одна задача: придание авторитета «высшему духовному представительству», то есть присуждавшей богословские степени Конференции столичной академии и утверждавшей в таковых Комиссии духовных училищ[186]. Однако в дальнейшем, как будет показано ниже, эта степень являла лишь принципиальную полноту системы научно-богословских степеней, но не реальную.
Докторская степень не только констатировала высокий научный уровень ее обладателя, но и его право быть «учителем христианским». Хотя в Уставе 1814 г. не указывалось на обязательность священного сана для доктора богословия, на практике эта степень давалась лишь лицам священного сана, с учетом их деятельности на благо Церкви и духовного просвещения. Единственным исключением было присуждение в декабре 1857 г. степени доктора богословия профессору Афинского университета Георгию Маврокордато[187]. Но это была помощь братской Поместной Церкви, предпринимавшей в те годы подвижнические усилия по возрождению богословской науки и потому особенно нуждавшейся в свидетельстве статуса ее лучших ученых. Такое отношение к докторской степени, с одной стороны, подразумевало, что в духовных академиях этих лет не было и речи о каких-то иных специальных степенях докторского уровня, кроме богословских. С другой стороны, заведомое отвержение от высшего научного статуса лиц, не имевших священного сана, также вызывало некоторое недоумение. Кроме того, это ограничение не позволяло однозначно соединять с высшей ученой степенью и высшие преподавательские должности.
Таким образом, трехступенчатость системы научно-богословской аттестации на первом этапе – в 1814–1869 гг. – была лишь видимой, формальной, в реальности же она не существовала. Две младшие степени – кандидатская и магистерская, – как правило, не были после довательными ступенями единой научно-аттестационной лестницы, а давались параллельно, согласно учебным и научным успехам. Случаи получения магистерской степени после кандидатской были, но не составляли правила. Высшая – докторская – богословская степень была редкой и не всем доступной наградой, поэтому также не могла рассматриваться в качестве следующей ступени научного восхождения ученого-богослова. Эта структура ученых степеней была особенностью научно-богословской аттестации периода 1814–1869 гг. Самой главной проблемой, которую порождало такое состояние, была парализация стимулирующей функции научно-аттестационной системы.
1869–1918 гг.
Когда в 1867 г. началась официальная подготовка нового Устава духовных академий, Конференции высказали свое мнение по проблемам научно-богословской аттестации[188].
Основным было предложение сделать трехступенчатую систему ученых степеней полной, то есть открыть возможность получения высшей – докторской – степени не только лицам духовным, но и светским. По поводу присуждения магистерской степени и ее соотнесения с кандидатской мнения разошлись. В одних отзывах предполагалось сохранение старой системы, то есть присуждение магистерской степени лучшим студентам, 1‑го разряда, непосредственно по окончании академии, за обычное выпускное (курсовое) сочинение. В других отзывах предлагалось степени магистра и кандидата сделать последовательными. При этом степень кандидата и звание действительного студента оставить учебно-выпускными и давать степень кандидата без специального выпускного сочинения, а только лишь по успехам в учебе. Для степени же магистра требовать особую диссертацию, предъявляя к ней полноценные научные требования. Правда, учитывая сложность написания диссертаций для преподавателей провинциальных семинарий, некоторые члены Конференций предлагали разрешить писать такие диссертации на выпускном курсе, но представлять их по окончании, отдельно от получения кандидатской степени.
Авторы проекта Устава, представленного в 1868 г., постарались учесть пожелания, высказанные Конференциями, а также опыт российских университетов и составить на их основе реально действующую систему научно-богословской аттестации. Совмещение в одной системе разнообразных предложений привело к ее значительному усложнению. Несмотря на сохранение в этой системе трех степеней – кандидат, магистр, доктор, – правила их получения и соотнесение друг с другом были принципиально изменены. Звание действительного студента связывалось теперь с первым – трехлетним – образовательным циклом в академиях. Те студенты, которые не отвечали критериям перевода на вторую ступень – 4‑й курс, – должны были выпускаться после 3‑го курса со званием действительного студента. Написание кандидатского сочинения предполагалось теперь на 3‑м курсе, по одной из наук соответствующего отделения или одному из общеобязательных предметов[189]. Те студенты, которые имели «отличные успехи» и соответствующий уровень кандидатского сочинения, должны были переводиться на 4‑й курс. На 4‑м курсе каждый студент должен был выбрать одну из групп наук для второго уровня специализации, которая определяла для него и второй – магистерский – уровень научной аттестации. По этой группе наук студент выпускного курса должен был участвовать в специально-практических занятиях, в конце года сдавать магистерский экзамен и готовить пробные лекции, дающие право на преподавание в семинарии. На 4‑м же курсе предполагалось написание магистерской диссертации. По окончании 4‑го курса те, кто сдавал магистерский экзамен и получил положительную оценку прочитанных лекций, получал степень кандидата богословия. Те, чьи успехи на магистерском экзамене были оценены положительно, имели право получать магистерскую степень без новых испытаний. Но для ее получения надо было представить, опубликовать и публично защитить диссертацию. Таким образом, кандидатская и магистерская степени были поставлены в строго последовательное иерархическое соотношение[190].
Докторская степень, согласно проекту 1868 г., должна была стать доступной и лицам, не имевшим священного сана. Претендовать на док торскую степень могли только магистры богословия. Для получения докторской степени, как и магистерской, надо было писать специаль ное сочинение, печатать его и публично защищать на диспуте[191]. Таким образом, полноценная «трехступенчатость» системы научно-богословской аттестации становилась реальностью: строгая последовательность, определенные требования к каждой степени, доступность для каждого ученого-специалиста всех ступеней. Эти новые черты были отмечены в пояснительной записке к проекту и подчеркнута их общая цель: превратить систему научно-богословской аттестации в надежное средство для стимулирования научно-исследовательской деятельности преподавателей и выпускников духовных академий.
Но предложение – даровать светским лицам право на получение степени доктора богословия – было принято не однозначно. Так, архиереи академических городов – митрополит Киевский Арсений (Москвин) и архиепископ Казанский Антоний (Амфитеатров) – считали, что звание доктора богословия подобает только лицам духовного сана, заслужившим это звание не только ученостью, но и полезной службой Церкви[192]. Архиепископ Антоний, признавая стимулирующее значение научной аттестации, в том числе ее высшей ступени, предлагал присуждать светским профессорам степень доктора философии, по примеру европейских университетов.
Тем не менее в окончательном варианте Устава 1869 г. все положения проекта относительно иерархического состава ученых степеней были сохранены[193]. Было особо подчеркнуто, что вольнослушатели академий и посторонние лица допускаются к испытанию на ученую степень только кандидата, то есть кандидатская степень являлась неизбежной ступенью в системе научно-богословской аттестации. Если эти лица желали получить степень магистра, то приступать к испытаниям на эту степень они могли не ранее чем через год после получения кандидатской степени[194].
