Наталья Сухова - Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.
В процесс присуждения докторской степени также были внесены изменения, отчасти возвращавшие к условиям Устава 1814 г. Докторская диссертация теперь не защищалась, а лишь рассматривалась и оценивалась академическим Советом. Сохранялось и право Советов возводить в степень доктора лиц, известных отличными по своим достоинствам учеными трудами – также без каких-либо испытаний[153].
Повысился уровень инстанций, утверждавших в ученых степенях. В звании действительного студента, как и в степени кандидата богословия, утверждал теперь епархиальный архиерей. В степени магистра богословия и доктора богословских наук (богословия, церковной истории, церковного права) – Святейший Синод[154].
В 1880‑е гг. были внесены изменения и в знаки отличий, связанные с учеными богословскими степенями. Устав 1884 г. установил знак отличия для кандидатов богословия, состоявших в духовном сане: серебряный крест для ношения в петлице[155]. В октябре 1885 г. в Совете СПбДА обсуждался вопрос о желательности учреждения отличительных знаков для магистров и докторов духовных академий. Устав императорских российских университетов 1884 г. ввел нагрудные знаки для университетских магистров и докторов, а еще до университетов такое отличие получили магистры и доктора высших специальных светских учебных заведений. Таким образом, только магистры богословия и доктора богословских наук, не имеющие духовного сана, не имели особых ученых знаков. Совет СПбДА просил митрополита Санкт-Петербургского Исидора (Никольского) ходатайствовать пред высшим начальством об учреждении таких знаков, что послужило бы и повышению значения «духовной учености» в глазах общества. Кроме того, это определило бы, сколько выпускников академий и деятелей богословской науки служит на разных церковных, государственных, общественных поприщах[156]. Высочайше утвержденным 11 октября 1886 г. определением Святейшего Синода были установлены особые нагрудные знаки отличия для магист ров и докторов православных духовных академий, не состоящих в духовном сане[157]. К указу прилагалось описание этих знаков: в основе лежал также крест, окружал его лавровый венок, а венчала корона, символизировавшая Российскую империю. Этим же указом право носить такие знаки распространялось на докторов и магистров богословия, удостоенных ученых степеней до введения знаков отличия, а право ношения серебряного креста распространялось на кандидатов богословия, получивших степень до 1884 г.
Через пять лет указом, утвержденным императором 23 ноября 1901 г., были введены знаки отличий для кандидатов православных духовных академий, не состоящих в священном сане[158].
В таком виде система научно-богословской аттестации сохранялась на протяжении двадцати лет, до конца 1905 г. Временные правила, введенные в жизнь духовных академий в конце 1905 – начале 1906 г. и получившие также статус временного закона, внесли изменение в порядок утверждения в ученых степенях[159]. Согласно этим правилам, в со став Совета включались не только профессоры, но и доценты, а в случае признанной Советом надобности в собрании Совета могли принимать участие и прочие преподаватели академии. Советы духовных академий получали право не только присуждать, но и окончательно утверждать в ученых академических степенях, сообщая Святейшему Синоду об этих утверждениях чрез местного преосвященного постфактум, но с представлением требующихся экземпляров самого сочинения[160].
Временные правила имели силу до февраля 1909 г., когда указом Святейшего Синода они были отменены и все положения Устава 1884 г., в том числе имеющие отношение к научной аттестации, были восстановлены во всей полноте, «впредь до выработки и введения в действие предполагаемого нового Устава»[161]. Новый Устав православных духовных академий действительно был разработан и введен в действие довольно быстро. Его введение происходило в два этапа: в 1910 г. был введен проект нового Устава, затем, после некоторой доработки, в 1911 г. был введен его окончательный вариант[162]. Систему научно-богословской аттестации он практически не менял: по-прежнему все ученые степени присуждались Советами духовных академий. Кандидатские степени и звание действительного студента давались выпускникам академий. Защитам на коллоквиумах подвергались только магистерские диссертации, а докторские давались по отзывам рецензентов. Диссертации на соискание двух старших степеней – магистра и доктора – должны были представляться на защиту в виде печатных монографий. Сохранялось право присуждать докторские степени известным ученым без представления конкретного сочинения и без каких-либо испытаний. Единственным уточнением, которое ввел новый Устав, была регламентация в конкретных баллах доселе неопределенных выражений «отличные успехи», «удовлетворительные для кандидатской степени успехи» и пр.[163]
С такой структурой и организационными принципами система научно-богословской аттестации действовала вплоть до весны 1917 г. Временные правила, введенные в действие определением Святейшего Синода от 24–27 марта 1917 г., вновь расширяли состав Советов академий, но теперь туда включались не только доценты, но и исполняющие должность доцента. Этими же правилами Советам даровалось право окончательного утверждения во всех ученых степенях[164]. Временные правила действовали до конца 1917 г., до восстановления патриаршества, проведенного по решению Поместного Собора в ноябре – декабре 1917 г.
С мая 1917 г. на заседаниях Комиссии профессоров, а затем на заседаниях Отдела о духовных академиях Поместного Собора шла разработка проекта нового – Нормального – устава духовных академий. Как и все предыдущие Уставы, он должен был регламентировать и порядок научной аттестации в духовных академиях[165]. Изменение в высшей церковной власти – восстановление Патриаршества в Русской Православной Церкви – отразилось и на проекте нового Устава духовных академий. Согласно этому проекту, академии состояли в непосредственном ведении Высшего Церковного Управления – Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета. Патриарх становился «верховным Покровителем и Почетным Членом всех духовных академий», мог давать Советам духовных академий ученые поручения. Патриарх, Священный Синод и Высший Церковный Совет должны были определять круг деятельности академий, согласно их Уставу, и «иметь наблюдение за порядком и направлением их деятельности». Право присуждать и утверждать ученые степени кандидата богословия, магистра и доктора богословских наук сохранялось за Советами академий, «с доведением о присужденных степенях до сведения Священного Синода»[166].
Таким образом, система научно-богословской аттестации на протяжении столетия своей деятельности (1814–1918) представляла собой институт с органами присуждения и утверждения в ученых степенях, действующими по определенным правилам.
Деятельность системы научно-богословской аттестации определялась положениями Уставов духовных академий, разработанными специальными комиссиями при Святейшем Синоде, и утверждалась самим Синодом. Однако право окончательного утверждения Уставов духовных школ принадлежало императору Российской империи, то есть высшей государственной власти. Следовательно, положения научно-богословской аттестации имели статус государственного закона.
Несмотря на изменения, происходящие на протяжении XIX – начала XX в., научно-богословская аттестация сохраняла определенную стабильность: два этапа оценки научной работы, присуждение ученых степеней и утверждение этого акта. Присуждение степеней проводилось органами конкретной академии, утверждение в степенях проводилось церковной властью, высшей или епархиальной, либо специальными органами при этой власти (КДУ в 1814–1839 гг.).
Институт научно-богословской аттестации по своим организационным принципам был очень похож на институт научной аттестации российских университетов, особенно на уровне присуждения ученых степеней. В частности, общей чертой было то, что диссертационными советами были органы, исполнявшие и административно-управленческие функции. Однако было и отличие, связанное с факультетской структурой университетов. В университетах диссертации обсуждались и защищались в факультетских ученых собраниях, а Совет университета имел преимущественно административно-утверждающие полномочия. Главный орган академии – в период 1814–1869 гг. Конференция, а после 1869 г. Совет академии – на протяжении всего времени деятельности системы научно-богословской аттестации исполнял роль диссертационного совета. Даже в 1869–1884 гг., когда академии отчасти восприняли университетскую структуру, а учрежденные в них отделения получили статус квазифакультетов, официальные защиты диссертаций проводились академическими Советами. Эта научно-организационная черта, обусловленная отчасти и малочисленностью духовно-академических корпораций, имела основание и в единстве богословия как научной области. Это же единство подтвердила недолговечность «отделенского» устроения.
