Священник Евгений Горячев - Совр.опыт оглашения, Крещения и воцерковления. Опыт Санкт-Петербургской епархии.
Да, в этом мире христиане обречены на заклание. Зло всегда, в силу неразборчивости в средствах, будет одерживать формальную победу, но которая однажды, в конце времен все-таки, окажется поражением. Так же как ужасная смерть Христа была разрушена светозарностью Его воскресения. Но до этого момента, может быть, очень многие и многие верующие встанут перед страшным духовным распутьем. В виду приближающихся мучений, что выбрать: отречься, восстать, сражаясь со злом его оружием, или остаться верным Христу не только в целях, но и в средствах. Эти проблемы рано или поздно придется решать каждому из вас, если вы не передумали стать христианами.
Согласитесь, подобный выбор не так прост и поскольку для многих из вас горизонты новой жизни еще расплывчаты, то с вашей стороны вполне уместен вопрос: «А что нам за это будет? На что мы вправе надеяться в качестве награды?» Если я отвечу, что нам обещано Царство Небесное, то слова повиснут в воздухе. Вы спросите: «что это?», — а я не смогу объяснить. Беседовать о Царстве по существу, можно лишь оказавшись там… Если же говорить применительно к этой земной жизни, то откровенно сознаюсь, что вопрос о награде — самое уязвимое место нашего разговора. Потому что ничего кроме конкретных страданий обещать нельзя. Ибо путь последовательного христианина всегда мучителен: «В мире будете иметь скорбь…» — говорит Христос (Ин. 16:33). Но именно в мучениях за Христа сокрыта специфическая христианская радость: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь; ибо велика ваша награда на небесах…» (Мф. 5:11–12). Видите, это скорбь, но не такая как у неверующих. Сознательно шагнуть в «пожизненную драму» можно только по любви. В единстве с Любимым и заключена самая большая награда верующего уже здесь на земле. Единство с Богом — начало и конец человеческого счастья. Именно так Церковь понимает спасение. Если же я своекорыстен, меркантилен в своем стремлении, то тогда я всего лишь наемник, оплачиваемый работник, ухаживающий за своей матерью не по любви, а в надежде на скорое наследство… Любовь же рождается от богообщения и от молитвенного осознания той цены, которую заплатил Христос за наше вечное счастье. Неужели в виду Распятия я стану упрекать своего Бога за трудность и болезненность пути, ведущего в Его объятия?! Закончить же эту последнюю беседу я хочу словами двух христианских подвижников, которые, как мне кажется, ставят на свои места вопросы о награде и счастье: «Какое мне дело, как и сколько должен я страдать, лишь бы мне наследовать пристань спасения».[81] «Христос — вот наша радость, наше сокровище, вот наше все».[82]
Теперь я отвечу на ваши вопросы, потому что на этом мы заканчиваем наше непродолжительное общение; надеюсь вы не жалеете о потраченном времени. Хочу напомнить, что в субботу, непосредственно перед крещением, вы должны прийти на покаянную беседу.
(После этого катихизатор проводит оглашаемых по всем общедоступным местам православного храма, вкратце рассказывая о его основных функциях и убранстве).
Покаянная беседа и ее значение
Покаянная беседа носит это название, потому что собственно исповедь, как церковное таинство, для некрещеных еще невозможна. Кроме того, в современной приходской практике лучшая форма подобного общения — именно беседа; время безмолвного присутствия при совершающемся покаянии наступит только впоследствии.
Необходимость этого докрещального акта доказывается самой сутью совершаемого Таинства. «Вера, которая требуется от вступающих в Церковь, включает в себя покаяние, а покаяние возможно на основе веры».[83] Новозаветные тексты говорят нам о том, что наличие предваряющего покаяния являлось обязательным условием участия конкретных лиц в символических и сакраментальных действиях, начиная с проповеди Иоанна Крестителя и заканчивая веком Апостолов. «В те дни приходит Иоанн Креститель, и проповедует в пустыне Иудейской, и говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное… Тогда Иерусалим и вся Иудея выходили к нему, и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои» (Мф. 3:1–2, 5–6). Христос не упраздняет, а подтверждает подобную практику (Мф. 4:14–17; Мк. 1:14–15). Поэтому и первая проповедь апостолов начинается этой же темой: «Петр же сказал им: покайтесь и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов, — и получите дар Святого Духа (Деян. 2:38). Эту же традицию содержит ранняя Церковь.[84]
Для современного типа крещаемых восстановление древней покаянной дисциплины особенно целесообразно. Согласитесь, знание о том, что в крещении старая жизнь со всеми ее изъянами сделается «аки небывшей» может не только порадовать, но и искусить постсоветское обывательское сознание. Дескать, все сейчас простится, как хорошо, что не надо в этом исповедоваться, остается только радостно потереть руки… Напротив, «высказывание» своих грехов непосредственно перед крещением, есть совершенно нормальное устроение неофитского сознания, и нелегкая задача катихизатора в том, чтобы постараться убедить в этом своих подопечных. Современный человек без всякого внутреннего смущения решается креститься, но покаяться в грехах ему чрезвычайно тяжело. «Человек — это звучит гордо», — лозунги ушедших десятилетий продолжают подспудно будоражить сознание. И здесь катихизатору важно подчеркнуть, что гордость — грех самый тяжелый, поэтому ясно, чей облик проглядывает за подобными высказываниями.
— Поэтому, друзья мои, перед вступлением в новую жизнь, отбросив ложный стыд, необходимо напомнить самим себе, чем была для нас жизнь старая. Это первая посильная жертва, которую мы можем принести ожидающему нас Господу. То, что вы нашли нужным исповедовать, непременно расскажите священнику, вырывая из сердца всякий грех, каким бы отвратительным он вам ни казался.
Чрезвычайно важна здесь роль священника как помощника, а еще более, как совершителя таинства. Покаянная беседа — есть первый практический шаг к главной Истине, непосредственный опыт покаянного предстояния Богу в присутствии духовного лица. Ничего кроме пользы такая беседа не принесет. Важен этот опыт и психологически, т. к. он помогает снять естественный страх перед первой исповедью. В дальнейшем, даже если человек «затеряется» и «проскитается» еще какое-то количество лет после крещения вне Церкви, память о том, что такое настоящая исповедь, сослужит ему хорошую службу в момент окончательного возвращения в церковную ограду. Само собой разумеется, что подобная беседа должна быть проведена священником с особой серьезностью и тактичностью.
Форма молитвословия может быть, на наш взгляд, избирательной. Из настоящего чинопоследования исповеди можно выделить, до начала самой беседы, молитвы предначинательные: «Трисвятое» по «Отче наш», покаянные тропари и 50 Псалом. Затем «Се, чадо, Христос невидимо стоит…» (желательно произнести это место по-русски), после чего сразу же начинается разговор с кающимся. После окончания беседы, в качестве заключительной, уместнее всего чтение молитвы «Господи Боже спасения рабов Твоих». На словах «Сам и ныне умилостивися о рабе Твоем», можно сделать добавление «о будущем рабе Твоем», но можно и не добавлять, следуя традиции святых отцов, называющих оглашенных братьями еще до крещения.[85] Не противоречат сути совершаемого действия и другие места этой же молитвы, например: «и подаждь ему(ей) образ покаяния», а также: «примири и соедини его(ее) святей Твоей Церкви». Все эти выражения вполне согласуются с духовным состоянием оглашаемого непосредственно перед крещением.
Содержание беседы помимо обычного, хотя и истолкованного, вопросника должно строиться, применительно к личности кающегося. Не стоит безрукому кающемуся калеке слишком долго доказывать, почему нельзя воровать, так же как и матери, потерявшей недавно сына, объяснять, почему чрезмерное веселье отвергается христианским сознанием.
На наш взгляд, следует особо затрагивать проблему зрелищ. Двойственный, причем гипертрофированный в негативную сторону, характер современного массового искусства с его чрезвычайно мощными способами воздействия на человеческую психику не позволяет Церкви пройти мимо этой проблемы. Священник обязан предупредить крещаемых о том, что душа, постоянно питающаяся нездоровой духовной пищей, постепенно утрачивает всякий нравственный иммунитет, перестает различать между добром и злом.
V. ПРАКТИКА ПРИХОДСКОГО КРЕЩЕНИЯ И ВОЦЕРКОВЛЕНИЯ
В этой главе будет предпринята попытка богословского осмысления существующих проблем приходского крещения и воцерковления, а также возможного разрешения этих проблем средствами современной сакраментально-литургической практики. Как уже говорилось в начале работы, тема крещения не является для нас самостоятельной, т. е. литургической по преимуществу; история формирования чинопоследования таинства и истолкование его отдельных частей — задачи богословия литургического. Поэтому в предлагаемой главе освещение указанных вопросов будет носить все тот же пастырско-практический характер, несмотря на то, что объем прямой речи здесь значительно уменьшен.
