Александр Геронимус - Беседы на Великий пост
В греческом языке слова «мученик» и «свидетель», т. е. тот, кто видел , а применительно к тому, о чем мы говорили, – тот, кто видел Царство, – это одно и то же слово μάρτυς. И во всем опыте православного Предания созерцание не есть состояние, подобное наркотическому опьянению. Оно неотделимо от мученичества и креста. Подвиг преподобных, которых не предавали насильственной смерти, в церковной традиции называется «бескровным мученичеством». Распять плотского человека со страстями и похотями (Гал. 5, 24) призывает нас всех апостол Павел, особенно в дни Великого поста, в дни покаяния. Поэтому важно понимать, что тот дар, который дается Святой Православной Церковью, неразрывно связан с мученической кровью, в первую очередь с Кровью Христовой и с кровью всех тех, которые пошли этим же путем Голгофы.
Среди множества новомучеников и новомучениц Российских есть два священника, Александр и Феодор Вышегородские, которые были убиты 1 ноября 1918 г., в праздник свв. Космы и Дамиана, рядом с тем храмом, где я настоятельствую, недалеко от города Вереи Нарофоминского района.
У нас эти святые особенно почитаются, хотя они прославлены сравнительно недавно, в 2000 году. Люди им молятся, получают просимое по их молитвам. Частицы их мощей находятся в нашем храме. Сын отца Александра скончался лет пять тому назад, в возрасте за 90 лет. Он был одним из тех, кто еще помнил и рассказывал о событиях, связанных с обстоятельствами их кончины. В частности, когда на девятый день матушка с детьми пошла на могилу (дети бежали впереди, а матушка шла сзади), дети, подойдя к месту убиения, увидели на воздухе Небесную Божественную литургию, в которой служили их отец и отец Феодор, и закричали маме: «Мама, смотри! Папа с отцом Феодором служат!» Это пример того, как видение небесного сопряжено с мученической кровью.
Какое отношение имеют эти духовные вершины к теме покаяния Великим постом? Начиная подвизаться, мы все время должны иметь в виду цель – очистить себя таким образом, чтобы для нас то, что проповедует святитель Григорий Палама, было не просто словами, вызывающими удивление, а реальностью нашего опыта. Святитель Григорий Палама, которого Церковь называет учителем безмолвия, показывает в своем богословии путь, концом которого является причастие нетварному Свету. Это путь сердечного безмолвия, когда сердце находится в покое. Когда море спокойно, то солнечный свет может просветить его до дна, и все абсолютно прозрачно и тихо, и каждое движение заметно. Когда море волнуется, то все темно и все в смущении и в смятении. Сердечное безмолвие (по-гречески συχία) – то, чего мы должны как православные христиане хотя бы желать. Потому что где нет внутреннего молчания, там нет и такой чистоты сердца, которая была бы прозрачна для сочетания с Богом. Здесь мы уже постепенно сходим с духовных вершин к тому, что составляет нашу практику. Для достижения внутреннего молчания необходимым условием является молчание внешнее, потому что если (я в основном к женщинам обращаюсь) все время идет молва, почти невозможно сохранить внутреннее молчание.
Одна молодая женщина, тяготеющая к уединенной жизни, ко мне подошла и попросила благословение на то, чтобы держать во рту камешек, чтобы не говорить. Она где-то прочла, что кто-то так делал. А другой вариант: «Благословите говорить не больше десяти слов». Это, конечно, немного наивно, потому что это невозможно выдержать, а когда человек не выдерживает того, на что он берет благословение, это гораздо хуже, чем если бы он вообще ничего не обещал. Это наивно также и потому, что есть все же различие между внутренним и внешним молчанием. Да, человек может на некоторое время сжать уста, но если у него внутри все кипит и волнуется, то это имеет малое отношение к тому безмолвию, учителем которого является святитель Григорий Палама. А если человек говорит, движимый Духом Святым, на пользу слушающих, то его слово, идущее по Духу, по воле Божией, хотя и нарушает безмолвие внешнее, но внутреннее безмолвие может не нарушать. Поэтому, конечно, мы должны стремиться к Богу, а для этого к внутренней тишине, к внутреннему миру, а уж как с этим сообразуется внешняя тишина, зависит от множества разных обстоятельств, и механической связи тут нет.
Крестопоклонная неделя
Мой духовный отец часто задавал вопрос: почему на Голгофе Христос сначала Сам нес Свой Крест, а потом дали понести Симону Киринеянину? И сам же отвечал: Господь явил Собой образец крестоношения, а потом предлагает людям последовать Его примеру и нести свой крест. И мы, продолжая линию великопостного обсуждения проблем нашей духовной жизни, сегодня будем говорить преимущественно о проблеме нашего крестоношения.
Прежде всего о Крестопоклонной неделе и Крестопоклонной седмице. Древние святые отцы приводили такой образ. Они уподобляли Великий пост пути (а для многих из них это реально означало путь по пустыне). И, как в любом трудном путешествии нормально в середине сделать привал и отдохнуть под сенью дерева, таким же образом Церковь предлагает на пути Великого поста остановиться, передохнуть, успокоиться под сенью Креста. Это предложение может показаться диким и странным. Какой же отдых может быть связан с Крестом?! Крест – средоточие страдания и никак не может ассоциироваться с отдыхом. И вместе с тем в этом символе, предлагаемом святыми отцами в толкованиях на Крестопоклонную седмицу, очень много глубины.
Для того, чтобы нам к этой глубине прикоснуться, обратимся к тому евангельскому чтению, которое мы слышали за воскресной Божественной литургией. Это Евангелие от Марка. Господь говорит: Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною (Мф, 16—24). И дальше слова, которые тоже, если их воспринимать непосредственно, могут показаться странными, или, как говорится в другом месте Евангелия, жестоко слово сие (Ин. 6, 60): Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее (Мф. 16—25). Завершается это евангельское чтение такими словами Господа: Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе (Мк. 9, 1). Эти слова можно понимать по-разному; возможно, что некоторые их поняли ошибочно, т. е. таким образом, что они доживут до конца земного бытия. Действительно, это была обстановка ожидания скорого Второго пришествия Господа. Возможно также, что апостолы Петр, Иаков и Иоанн, которые сразу после этих слов были взяты Господом на гору Преображения и узрели преобразившегося Господа, вспомнили эти слова, когда увидели явление Божественного бытия Богочеловека Иисуса Христа. Это все так. Но есть правда в том, что если исполнить первую часть того, что Господь сказал, «взять крест свой, отречься от себя» и, далее, «погубить душу свою ради Господа и Евангелия», – плодом этого будет Царствие Божие, пришедшее в силе до физической смерти.
Что значит отречься от себя? Ведь не сказал же Господь: «Отрекись от своих грехов» или «Отрекись от своих страстей», а сказал: «Отрекись от себя». Когда совершается священнодействие пострижения в великую схиму, в этом чине тот, кто постригается, произносит обет отречения от злого и доброго. Что это значит, отречение от доброго? Это означает выход человека за пределы не только тех сторон себя, которые ему самому кажутся отрицательными, а за пределы всего того, что составляет естественное имение его души, того, что ему присуще по воспитанию, по наследственности. Иначе человек не может войти в Божественную жизнь во Христе. Например, фарисеи не просто прилежали к естественному доброму, они стремились во всей точности исполнить Божий закон. При этом само слово «фарисей» означает «отделившийся». Как свидетельствует молитва фарисея из Притчи о мытаре и фарисее, они не только не отрекались от этого добра в себе, от этой праведности своей, но держались за нее и выставляли перед Богом и людьми как их благое отличие, т. е. отделение ото всех. И путь крестный, путь Христов радикально отличается от пути фарисейского именно тем, что Сам Господь по Своему человечеству ни за что не держался и не был ни к чему привязан, и к подобию Себе в этом отношении призывает и человека.
Каким именно образом отрекаться от себя, каковы пути самоотречения для человека? Не нужно выдумывать, так как это достаточно ясно, как относиться к событиям, приносящим скорби, происходящим не по воле человека. Путь, который предлагает Церковь, состоит в том, чтобы воспринимать все эти неприятные, прискорбные, мучительные события самого разного рода как возможность или как дар, который дает Господь, чтобы человек имел возможность, воспользовавшись этой ситуацией, сделать еще один шаг на пути отречения, освобождения от своей воли.
Другая сторона самоотречения – очень существенная для церковной жизни, для нашей жизни категория послушания, или отсечения своей воли. До этого я говорил об отречении от своей воли в пользу воли Божией через готовность воспринимать все, идущее против нас, как проявление воли Божией, и смирять свою волю перед волей Божией. Второй способ – это отсечение своей воли через послушание человеку: духовному наставнику, или еще каким-либо образом.
