Рушель Блаво - 33 способа перепрограммирования организма на счастье и здоровье. Метод "Аватар"
— Коллеги, представьте себе, что вы — не вы, а немцы из Аненербе, которые прилетели в Бирму за Святым Граалем. Куда бы вы двинулись в первую очередь?
Алексия указывает, куда нам двигаться
Петрович и я были в замешательстве. Алексия же, внимательно изучив карту, мягким своим голосом (такой голос можно с полным правом назвать ангельским) почти пропела:
— Сейчас мы должны двигаться по направлению вот к этому месту.
Алексия указала в самый центр плана.
— Даунг Калат, — прочитал Петрович. — Та самая гора-вулкан, где обитают наты. Алексия, ты уверена, что сотрудники Аненербе первым делом отправились именно туда?
— Абсолютно уверена, Петрович. Вот только не знаю, откуда такая уверенность, — почему-то на глазах Алексии появились слезы. Мессинг явно забеспокоился и стал гладить дочь по голове.
— Постойте, — вмешался я, — давайте проверим почту. Вдруг пришли вести из Германии.
Моя реплика, как показалось, успокоила девушку, и мы направились по стрелке на указателе с надписью «Internet». Вот, что писал Белоусов:
«Дорогие друзья!
Вот уже два часа, как мы ходим по Вевельсбургу, и кое-что удалось обнаружить. Прямо в экспозиции здешнего музея мы натолкнулись на фотографию: трое молодых людей в форме СС на фоне какой-то горы и подпись: „Доктор Герберт Янкун, Карл Кернстен и барон фон Зеефельд в Крыму. 1942 год“. О Карле Кернстене я уже рассказывал, двое других офицеров были мне не известны, и экскурсовод по нашей просьбе отвела нас в специальное хранилище, где показала еще одну фотографию Якуна и Зеефельда. „До недавнего времени, — пояснила наша экскурсовод, — о существовании этой фотографии мы не знали, но буквально месяц назад получили ее из специального хранилища в Нюрнберге. Там разбирали архив генерального секретаря Аненербе Вольфрама Зиверса и посчитали, что этот снимок будет нам интересен“. Надпись на обратной стороне гласила: „Доктор Герберт Янкун и барон фон Зеефельд в Бирме на горе Попа. 1943 год. Автор снимка О.Р.“ Полагаю, вам следует идти именно на эту гору. Мы же продолжим поиски указаний на дальнейшие судьбы Янкуна и Зеефельда. Думаю оставить Настю здесь, а самому съездить в Нюрнберг.
Догадываетесь ли вы, кто скрывается за инициалами О.Р.?
Привет всем от Насти!
Ваш
А.Ф.Б.»
Алексия торжествовала. Ведь Даунг Калат и есть та самая гора с названием Попа. В 1943 году немцы из Аненербе были именно там, а значит, и начинать поиски надо оттуда.
И снова Отто Ран
— Так кто скрывается за этими инициалами? — спросил Петрович.
— А вы еще не поняли, мой друг? — Мессинг уже собрался взять свою паузу, но за него ответила дочь:
— Этот тот самый Отто Ран, археолог, автор книги «Крестовый поход против Грааля».
— Но постойте, — вмешался я, как давеча, в Петербурге, — разве Ран умер не в 1937-м? Это же именно он покончил с собой после обвинений в гомосексуализме?
— Вам мало совпадения почерка на репринте в книге Рана и в белоусовской записке? — задал риторический вопрос Мессинг.
Нет, конечно, не мало. Теперь все ясно.
Отто Ран не погиб в 1937-м. Ведь если бы он погиб, то и записку о дождливых зимах и густых кустарниках он вряд ли бы смог написать в 1943 году, и это фото не сделал бы. Но тогда получается, что никому до сих пор и в голову не приходило искать знаменитого археолога — любая энциклопедия указывает год его смерти как 1937-й. Этот факт не мог не казаться странным.
— Я уверена, что Отто Ран жив, — сказала Алексия.
— Послушайте, а как мы доберемся до Калата? — спросил Петрович.
— Здесь где-то должна быть автостанция, — ответил Мессинг. — Вообще-то монастырь, находящийся на вершине этой горы, — место паломничества туристов. Мы ни у кого в монастыре не вызовем никаких подозрений, если, конечно, будем вести себя подобающим образом.
Опиум как гипотетическая предпосылка аватаризации
И вот мы в автобусе. Бирманцы вполне приветливы. Трудно поверить, но в Мьянме вот уже много лет идет что-то вроде гражданской войны. Начало ее было положено в годы японской оккупации страны, а следовательно, группа из Аненербе могла каким-то образом повлиять на ситуацию. Впрочем, это только догадки.
Другое дело, что подлинной причиной этой войны является опиум: разные этнические группировки, хорошо вооруженные, ведут борьбу за сферы влияния на опиумном рынке, за каналы сбыта наркотиков в страны Европы.
— Послушайте, Мишель, — обратился я к Мессингу, — не может ли быть такого, что рассказы об аватаризация здешних монахов связаны с воздействием производимого здесь опиума? Вот и в рассказе нашего путешественника WH говорится о каком-то розовом дыме. Может, туристов обкуривают какой-нибудь дрянью и делают вид, что переселяются в оболочки цветов, зверей и птиц? А туристы верят.
— Я тоже думал про это, — заметил Мессинг, — однако пришел к однозначному выводу: наркотики здесь ни при чем. Судите сами, коллега, стоит ли игра свеч. Опиум даже здесь вещь не дешевая, и любого рода доходы от туристского бизнеса вряд ли перекроют расходы на одурманивание многочисленных экскурсионных групп.
— В нашей организации есть целый отдел по борьбе с наркотиками, Азия — в сфере их повышенного интереса еще с советских времен. И судя по тому, что я знаю о деятельности этого подразделения, монахи и наркотики несовместимы в принципе, — высказался Петрович.
— Смотрите! — наш разговор прервала Алексия.
В окнах автобуса показалась уже знакомая нам по фотографиям гора Калат. Заходящее солнце озаряло потухший много веков тому назад кратер вулкана. А на одном из отрогов, почти у самого кратера красовался большой монастырь: оранжевые стены, розовые крыши пагод, и над всем этим отливала золотом огромная статуя Будды.
Сказание о Золотом Будде
— По преданию, — заметил Мессинг, — эту статую сюда принес сам Будда еще в IV веке. В одном из своих обличий он странствовал по здешним местам и в час заката увидел гору Калат. Неописуемая красота поразила Будду, и тогда он решил, что на этом месте должен стоять самый великолепный и богатый монастырь во всем мире. За одну ночь Будда создал в скале свое изображение, но на следующую ночь духи-наты превратили это изображение в груду камней. Наты не хотели делить свою гору ни с кем, даже с Буддой. Но Будда был упорным малым: он знал, что больше всего на свете наты боятся золота! Понадобилась неделя, но Будда создал вот эту статую, которую мы сейчас можем видеть. И наты были бессильны перед могуществом Великого Божества и блеском драгоценного металла. С тех пор Будда хранит эти места от врагов и стихии.
— Правда ли, что статуя из золота? — спросил Петрович. — Сколько же из нее можно было сделать украшений!
Со всей очевидностью в нашем друге сейчас верх брала его буржуазная сущность торговца драгоценностями. Я представил себе, как Петрович уже подсчитывает доход от продажи ювелирных изделий, сделанных из тела калатского Будды.
— Не переживайте, мой друг, — успокоил полковника Мессинг. — Это, конечно, не золото. Исследования показали, что статуя эта из самых обычных сплавов, только покрытие золотое.
— Хорошо, если так, — сказал Петрович. — Ведь если бы это было золото, то уж точно англичане в позапрошлом веке или японцы в веке прошлом свезли бы эту красоту на переплавку. А так статуя стоит себе и глаз радует.
Да, нашему буржуа не чужда эстетика!..
Сказка о том, как один француз решил Будду в Париж увезти
— Вообще-то — продолжил Мессинг, — посягательства на эту святыню бывали. Мне известны два случая такого рода. Один из них произошел в XIX веке, когда на короткое время здешней местностью завладела Франция. Один француз решил, что статуя Будды неплохо украсит его особняк в Сен-Жерменском предместье Парижа. Нанял рабочих, велев распилить статую на несколько частей, чтобы удобнее было вывозить Будду во Францию морем. Однако стоило инструменту прикоснуться к телу Божества, как из жерла потухшего вулкана раздавался страшный крик. Рабочие наотрез отказались расчленять Будду…
— И кто же это кричал? — спросила Алексия.
— По преданию, — ответил Мессинг, — духи-наты в итоге подружились с этим Буддой. Более того, взяли на себя миссию охраны статуи от любых посягательств. Наты живут внутри горы Калат, они и кричали, отпугивая от своего сокровища рабочих. Француз же не испугался, а решил довести свой проект до завершения самостоятельно. Стоило ему ударить молотом по Будде, как из тела Божества начинали литься струйки крови. Всю ночь крики натов разрывали тишину монастыря. А утром статуя стояла себе целехонька, а француза нигде не было. Только справа от главных ворот появился серый продолговатый камень. В здешних местах все уверены, что этот камень и есть тот безымянный француз, посягавший на Будду.
