Александр Мень - История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 6. На пороге Нового Завета. От эпохи Александра Македонского до проповеди Иоанна Крестителя
Само по себе такое предположение не содержит ничего невероятного. При Августе контакты между Средиземноморьем и Юго-Восточной Азией оживились; индийские послы стали посещать Рим. Современник Христа Аполлоний Тианский, неопифагореец и оккультист, добрался, как утверждают, до Индии через Парфию [12]. Влияние индийских идей сказалось и в гностической теософии первых веков нашей эры.
Однако все это еще не служит доказательством подлинности «Тибетского евангелия». Не говоря уже о темной истории его происхождения, каждая строка этого документа полна анахронизмов и ошибок, изобличающих подлог [13]. Могут возразить, что апокрифичность «Тибетского евангелия» не исключает возможности самого факта пребывания Иисуса в Индии. Но против этого свидетельствует весь Новый Завет, в котором нет ни малейших следов индуизма.
Евангелие — всемирное благовестие, живое во все времена и обращенное к каждому народу, и все же при этом оно несет на себе печать места, где прозвучало впервые, печать Палестины римской эпохи. Это ее народ волновали те проблемы, которые постоянно возникают на страницах книг евангелистов. Только в Иудее велись такие горячие споры о Законе и воскресении мертвых, подати кесарю и участи Иерусалимского Храма, субботе и Мессии.
Каждый, кто сравнивал оба Завета, может легко убедиться в их неразрывной связи. Язык Иисуса — это язык Торы и Пророков, насыщенный их понятиями и образами. Узы не порываются даже тогда, когда Христос оставляет Ветхий Завет далеко позади.
Нагорная проповедь и Молитва Господня выросли на почве Библии, а не Вед или Махабхараты. Мы не найдем в Евангелии ни пантеизма, ни идеи перевоплощения, ни веры в круговорот мира, столь характерных для индийского мышления. Именно веру Израиля, а не мифологию и философию Индостана положил ИИСУС в основу Своего провозвестия.
Этому не противоречит удивленный возглас иерусалимлян:
«Каким образом Он знает Писания, не пройдя учения?» [14] В устах столичных иудеев это значило лишь, что Иисус не получил санкции какой-либо из богословских школ. И действительно, Он не вошел в кумранский орден, не примкнул к саддукеям и зелотам и, хотя одобрял многое в фарисейской доктрине, не стал одним из «хаверов» их партии. Его резкие упреки в адрес «благочестивых» хорошо известны. «Школой» Иисуса с детства была только Библия.
Даже в таком небольшом поселке, как Назарет, имелась своя синагога, где подрастающее поколение знакомилось с начатками Слова Божия. «Закон, — говорит Иосиф Флавий, — велит обучать детей грамоте и законоучению и рассказывать о деяниях предков, чтобы они могли подражать примеру последних» [15]. Вместе с другими подростками Иисус должен был изучать священные книги. Вероятно, это и подразумевал Лука, говоря, что Отрок «исполнялся премудрости». Знал Он и апокрифические писания, не вошедшие потом в официальный канон [16].
Одним словом, если многое в языческом мире предвосхитило Евангелие и было созвучно ему, все же корнями своими оно уходит в традицию Ветхого Завета. Недаром главную заповедь веры Христос выразил словами Моисеевой молитвы, которую каждый израильтянин произносил ежедневно.
ПРИМЕЧАНИЯ
Глава тридцатая
ЖИЗНЬ В НАЗАРЕТЕ
1. Евангелист Матфей связывает это с неким пророчеством (2, 23), которого в Ветхом Завете мы, однако, не находим. Очевидно, речь шла о созвучии слова Ноцри с наименованием Мессии Нецер, «Отрасль». См.: J. Winandу. Ор. сit., р. 91 s. О том, что христиан первоначально называли ноцрим, «назарянами», свидетельствует текст Деян 24, 5. Их не следует путать с «назореями» (назиритами), людьми, которые в древнем Израиле давали обет не пить вина и не стричь волос (см. Суд 13, 7, Лк 1, 15).
2. И. Флавий. Арх. XVII, 10, 5, XVIII, 1, 1, 6; XX, 5, 2, Иуд война, II, 4, 1; 8, 1, Деян 5, 37. По мнению большинства историков. Иуда восставал дважды, в 4 и 6 гг. н. э. См., напр., Г. Грец. История еврейского народа, т. IV, с. 189, E. Schurer. Тhе Нistorу оf Jewish Peoplе, v. I, р. 332, 381. Многие отождествляют Езекию, которого казнил Ирод (Арх. XIV, 9, 2), с отцом Иуды Гавлонита. Канаим, канаиты, было еврейское наименование зелотов. Один из учеников Христа, Симон, вышел из этой партии (Мф 10, 4, Мк 3, 18). О зелотах см.: К. Келер. Зелоты. — ЕЭ, т. VII, с. 721-729, М. Непgel. Die Zeloten. Leiden, 1961.
3. Вознесение Моисея, 10, 5 сл. (пер. Н. Никольского). Об этом апокрифе см.: АРОТ, II, р. 407-413; E. Schurer. Тhе Нistorу оf Jewish Peoplе, v. II, р. 506.
4. Деян 5, 37.
5. См., напр., Евангелие Фомы, V-ХI. — АNТ, р. 60 ff.
6. Считая слово тектон символическим, указывающим на созидательную деятельность Христа, историк Жебелев подверг сомнению само предание о том, что Иисус был «плотником» или «строителем» (см. С. Жебелев. Христос-плотник — «Христианский Восток», Пг., 1922, т. VI, в. III, с. 303 сл.) Однако для подобного скептицизма нет ни малейшего основания. Св. Иустин, живший в Палестине, пишет, что Иисус «исполнял плотничьи работы, изготовляя плуги и ярма» (Св. Иустин. Диалог с Трифоном Иудеем, 88).
7. Ипполит Философумена, 5, 26.
8. Мф 14, 23; Мк 1, 35; Лк 5, 15; 6, 12.
9. Св. Иустин. Диалог с Трифоном Иудеем, 88.
10. Ориген. На Матф XII, 2.
11. Мф 10, 36, 13, 57. Оба изречения являлись старинными поговорками; ср. Мих 7, 6.
12. См.: Ж. Ревилль. Религия в Риме при Северах, с. 228 сл.
13. Апокриф был опубликован журналистом Н. Нотовичем в Париже. Автор уверял, что в 1887 г. ему перевел подлинник один лама в Гималаях, но никаких подтверждений это сообщение не получило. Апокриф составлен, вероятно, лицом, близким к теософским кругам. Книга была издана по-русски «Неизвестная жизнь Иисуса Христа (Тибетское сказание)», СПб.,1910.
14. Ин 7, 15.
15. И. Флавий. Против Апиона, II, 25.
16. В речи против фарисеев (Лк 11, 49) Христос ссылается на книгу Премудрости Божией, под которой, видимо, следует понимать одно из апокрифических писаний. См. также параллели между «Вознесением Моисея» 8, 10 и Мф 24, 21.
Глава тридцать первая
ФАРИСЕИ И УСТНЫЙ ЗАКОН
Иудея, 50 г. до н. э. — 25 г. н. э.
Не увеличивай слишком ограду вокруг Закона, чтобы она не обрушилась и не попортила насаждения.
Берешит Рабба, 19Генетическое родство обоих Заветов не исчерпывается Библией, оно сказалось и в молитвенной жизни, и в структуре богослужения.
Если христианин — будь то православный или католик — рассмотрит литургические тексты иудаизма, он найдет в них много знакомого. Он убедится, что и чин Евхаристии, и богатство церковного гимнотворчества имели в качестве образца синагогальную традицию. Здесь трудно видеть плод сознательного намерения христиан; просто воды одного потока естественно переливались в другой. И началось это еще во дни земной жизни Христа.
Последуем же теперь за Ним, когда в одну из суббот Он шел вместе с родными в назаретский бет-ха-кнессет.
Снаружи это небольшое строение, сложенное из грубых камней, мало походило на пышные синагоги Капернаума, Хоразина и тем более Александрии. Внутри тоже все выглядело просто, почти бедно, как в раннехристианской базилике: голые стены с незатейливым орнаментом, впереди возвышение со свитком Торы, рядом с ним — амвон для чтеца и кресло старейшины, которое называли «седалищем Моисея». Зал освещен огнями лампад и светильников.
«Дом собрания» — не Храм, но в какой-то мере давно уже стал заменять его. Пусть здесь не приносят жертв и не предстоят алтарю сонмы левитов, однако, это место молитвы и наставления в Слове Божием.
Постепенно синагога наполняется народом, люди рассаживаются по скамьям — мужчины и женщины отдельно. Потом собравшиеся встают и про себя читают вступительную молитву. Как и в христианских церквах, служба открывается возгласом:
«Благословен Бог наш…» На каждое славословие народ отвечает: «Аминь». Чтец разворачивает свиток и читает отрывок из Библии, а также шесть псалмов. Завершается начало молитвой кадиш: «Хвалите Господа, достойного хвалы…» Припев «Аллилуйя» («хвалите Господа») не сходит с уст молящихся, ибо хвала выражает радость общения с Богом, открытость духа, исповедание любви, которая не может молчать…
Далее следует Шема — «символ веры», призывающий каждого посвятить свое сердце, помышления и дела Творцу [1]. Его сопровождает пространное «благодарение»:
Благословен Ты, Господи, Боже наш. Царь Вселенной,
образующий свет и создающий тьму,
водворяющий мир, Творец всего сущего!
Ты освещаешь землю и ее обитателей по милосердию,
обновляешь по благости ежедневно и непрерывно
все созданное Тобой изначала.
Как многочисленны Твои создания. Господи!
Все Ты Премудростию сотворил,
полна земля творениями Твоими. [2]
Затем чтец нараспев произносит Шемоне-эсре — своего рода ектению или литанию, которой вполголоса вторят молящиеся:
