Иоанн Златоуст - Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга II
4. Итак, не всегда будем искать победы. Конечно, оскорбивший обыкновенно одерживает победу над оскорбленным; но это худая победа, так как она причиняет погибель победителю. Между тем обиженный и мнимо побежденный, когда переносит обиду великодушно, без сомнения, получает блистательный венец. Во многих случаях лучше претерпеть поражение; и это даже есть самый лучший способ победы. Если бы кто ограбил кого, или нанес кому удары, или завидовал кому, то претерпевший это и не оказавший сопротивления остался бы победителем. Но что говорить о грабительстве и зависти? Влекомый на мучение также бывает победителем, когда терпит узы, биение, сечение и мучительную смерть. Как в обыкновенном сражении падение считается поражением, так у нас – победою. Мы никогда не бываем победителями, когда делаем зло; напротив, всегда побеждаем, когда терпим зло. Точно так же и блистательная победа бывает тогда, когда мы терпением побеждаем обижающих нас. Отсюда видно, что эта победа от Бога, потому что она имеет свойство, противное обыкновенной победе, что и служит доказательством могущества. Так и морские камни рассекают ударяющиеся об них волны; так и все святые тогда прославились и получили венцы и воздвигли себе блистательные трофеи, когда одержали такую, чуждую сопротивления победу. Не тревожься, не беспокойся; Бог дал тебе силу побеждать, не сражаясь, но чрез одно только терпение. Не ополчайся, не выходи сам, – и ты одержишь победу; не сражайся, – и ты получишь венец. Ты гораздо сильнее самого могущественного из твоих противников. Что ты стыдишь сам себя? Не давай ему сказать, что ты победил чрез сражение; но пусть он изумляется твоей непобедимой силе и всем говорит, что ты победил его без сражения. Так и блаженный Иосиф прославляется за то, что терпением победил сделавших ему зло. И братья, и египтянка злоумышляли против него, но он их всех победил. Не говори мне ни о темнице, где он был заключен, ни о царских палатах, где жила эта жена; но покажи, кто был поражен и кто остался победителем, кто в скорби и кто в радости. Египтянка не могла победить не только этого праведника, но даже собственной страсти, а он победил и ее, и жестокую болезнь. Если хочешь, то выслушай самые ее слова, и ты увидишь победу: ввел еси нам сюда отрока еврежа наругатися нам (см.: Быт. 39, 14, 17). Не отрок наругался над тобою, несчастная и жалкая женщина, а диявол, который внушил тебе, будто ты можешь сокрушить адамант. Не муж твой привел к тебе отрока евреянина, злоумышляющего против тебя, но злой демон, который вложил в тебя нечистую похоть; он надругался над тобою. Что же делает Иосиф? Он молчит и так же осуждается, как и Христос, потому что все, случившееся с Иосифом, служит образом того, что произошло с Христом. Иосиф был в узах, а эта женщина в царских чертогах. Но что из того? Он был славнее всякого венценосца, хотя томился в узах; а она была несчастнее всякого узника, хотя жила в царских чертогах. Впрочем, победы и поражения должно искать не только здесь, но и в самом окончании дела. В самомделе, кто достиг желаемого? Узник, а не царица. Тот старался соблюсти целомудрие, а эта хотела его лишить такового. Кто же теперь получил желаемое: тот ли, кто потерпел зло, или та, которая сделала зло? Очевидно, тот, кто потерпел зло. Таким образом он остался и победителем. Итак, зная это, будем искать той победы, которая получается чрез претерпение зла, и избегать той, которая достигается чрез нанесение зла. Тогда мы и настоящую жизнь проведем безмятежно и совершенно спокойно, достигнем и будущих благ, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.
Беседа LXXXV
Изъяснение 26, 67–27, 10. Безмерность преступления ругавшихся над Христом. – Страдания Спасителя – наша похвала. – Причина отречения Петра. – Согласие повествований Матфея и Марка об этом событии. – Бесполезность раскаяния Иуды. – Сознание преступления лишает оправдания осудивших Христа. – Преступление осудивших обличается их собственными действиями. – Против милости, приносимой от прибытков любостяжания. – Скорбь проповедника о необходимости заниматься служителям Церкви мирскими попечениями ради дел милосердия.
1. Для чего они это делали, если хотели умертвить Его? Что была за нужда в таком издевательстве? Разве та, чтобы видел ты наглый нрав их? Подлинно, как будто нашедши добычу, они обнаруживали свое исступление: порывались бешенством, совершая это торжество, с злобною радостью бросались на Него, выказывая убийственный свой нрав. Подивись же любомудрию учеников: с какою тщательностью они повествуют об этом! Здесь ясно обнаруживается их любовь к истине; то, что кажется бесчестным, они пересказывают со всею точностью, ничего не утаивают, ничего не стыдятся, но еще и за великую честь считают, – и справедливо, – что Владыка вселенной благоволил понести за нас такие страдания. Это показывало неизреченную Его попечительность и непростительную злобу тех, которые с столь кротким и тихим поступали так, как только может поступать лев с агнцем. Ничего, ничего здесь не опущено, ни с Его стороны – в кротости, ни с их-в злобе и жестокости на словах и наделе. Все это предвозвестил и пророк Исайя, так, в кратких словах, выражая это поношение: якоже, говорит, ужаснутся мнози о Тебе, тако обезславится от человек вид Твой, и слава Твоя от сынов человеческих (см.: Ис. 52, 14). Что может сравниться с этим оскорблением? На то самое лицо, увидя которое устыдилось море, от которого солнце, узревши на кресте, сокрыло лучи свои, – на то самое лицо плевали, то самое лицо заушали, били по главе, безмерно увлекаемые своим неистовством. Наносили удары самые жесточайшие, били по щекам, заушали, и к этим язвам присоединяли позор оплевания. Мало того, – громко повторяли едкие насмешки, говоря: прорцы нам, Христе, кто есть ударей Тя, так как многие называли Его пророком. Другой евангелист (см.: Лк. 22, 64) говорит, что они закрывали при этом лицо Его одеждою, то есть как будто имели пред собою человека самого бесчестного и ничего не стоящего. И не только свободные, но и рабы ругались над Ним с таким безумием. Об этих-то событиях должны мы читать Писание как можно чаще; о них слушать со всем вниманием; начертывать их на сердце нашем: все это для нас истинно честь. Этим я хвалюсь: хвалюсь не тысячею только мертвецов, которых воскресил Он, но и теми страданиями, которые Он претерпел. Об этом и Павел непрестанно повторяет, то есть о кресте, о смерти, о страданиях, о поруганиях, о поношениях, о насмешках. Он то говорит: да исходим к Нему вне стана, поношение Его носяще (Евр. 13, 13), то проповедует: Иже вместо предлежащия Ему радости претерпе крест, о срамоте нерадив (Евр. 12, 2). Петр же вне седяше во дворе, и приступи к нему едина рабыня, глаголющи: и ты был еси со Иисусом Галилейским. Он же отвержеся пред всеми ими, глаголя: не вем, что глаголеши. Изшедшу же ему ко вратом, узре его другая, и глагола: и сей бе там со Иисусом Назареом. И паки отвержеся с клятвою. Помале же приступивше стоящии, реша Петрови: воистинну и ты от них еси, ибо беседа твоя яве тя творит. Тогда начат ротитися и клятися, яко не знаю Человека. И абие петел возгласи. И помяну Петр глагол Иисусов, реченный, яко, прежде даже петел не возгласит, трикраты отвержешися Мене. Иизшед вон, плакася горько (см.: Мф. 26, 69–75). Странное и неожиданное дело! Когда Петр видел, как только задерживали Учителя, он до такой степени воспламенился, что схватил меч и отрезал ухо; а когда надлежало большее обнаружить негодование, более воспламениться, слыша такие поругания, – тогда он отрекается! Кого, в самом деле, не привело бы в ярость то, что происходило тогда? И однако, ученик, побежденный страхом, не только не показывает никакого негодования, но и отрекается, не сносит угрозы бедной, бессильной служанки. И не однажды, но и в другой и третий раз отрекается, и в короткое время, и не пред судьями, так как он был во дворе, и служанка спрашивала его тогда, когда он выходил за ворота. Не тотчас почувствовал он и свое падение. Лука говорит, что Иисус воззрел на него (см.: Лк. 22, 61), то есть он не только отрекся, но и тогда, как пел петух, не вспомнил сам по себе, а надобно было, чтоб напомнил ему опять Учитель: взор служил ему вместо голоса. Так он был поражен страхом! Марк же повествует, что петух запел, когда Петр отрекся в первый раз; потом вторично запел, когда тот отрекся в третий раз (см.: Мк. 14, 68–72), – то есть точнее пересказывает о слабости ученика и об его оцепенении от ужаса; а Марк узнал об этом от учителя своего, так как был спутником Петра. Поэтому тем более надлежит удивляться ему, что он не только не скрыл падения учителя своего, но напротив. Потому-то яснее прочих и рассказал об этом, что был учеником.
