Бенгт Хеггланд - История теологии
Ветхого Завета, и ВИЛЬГЕЛЬМ БУССЕ (Bousset; ум. 1920), который,
исходя из нового религиозно-исторического понимания исследовал
представления ранней церкви о Христе (в работе «Kyrios Christos.
Geschichte des Christusglaubens von den Anfangen des Christentums
bis auf Irenaus», 1913).
Наряду с вкладом религиозно-исторической школы в изучение
Библии происходит также резкое пробуждение интереса к
всеобщей истории религии (НАТАН СЁДЕРБЛУМ, Soderblom, ЭДУАРД
ЛЕМАН, Lehmann) и религиозной психологии (В. ДЖЕЙМС, James,
труд которого «Многообразие религиозного опыта», (1902 г.)
заложил основы современного эмпирического исследования
религии).
Выдающимся историком и религиозным философом, которого
также можно отнести к представителям религиозно-исторической
школы, был ЭРНСТ ТРЁЛЬЧ (Troeltsch; профессор в Гейдельберге и
других университетах, ум. 1923). Он сделал выводы из радикаль-
ного религиозно-исторического понимания христианства: его нельзя
понимать как абсолютную религию, но лишь как высшую с истори-
ческой точки зрения форму личной религии. Трельч пытался разре-
шить проблему «откровение — история», Основной вопрос для него
таков: каким образом при последовательном историческом истол-
ковании христианства можно все же настаивать на его значении
для спасения и его роли в современной проповеди? Сам он
стремился найти синтез культуры и обращался к идее естественной
религии. По мнению Трёльча, все оценочные суждения, как
религиозные, так и нравственные, построены на определенных
предпосылках, данных в человеческом разуме (религиозном
априори).
340
Трёльч ясно сознавал значение личного решения, личной сво-
боды, но проблема того, как связать это понимание с критическим
эмпирически-индуктивным взглядом на историю, осталась для него
нерешенной. Однако своими идеями он предвосхищает дальнейшее
развитие и указывает на тенденции, которые проявятся
впоследствии с несравненно большей силой: с одной стороны,
подчеркивание роли христианства как проповедуемой вести, по-
буждающей индивида принять решение здесь и сейчас (диалек-
тическая теология); с другой стороны, продолжение дискуссии о
правомерности и богословском значении исторического истол-
кования христианства.
Систематические идеи религиозно-исторической школы не име-
ли большого значения для будущего и в основном давно забыты.
Тем не менее рабочие методы и чисто исторические исследования,
созданные в рамках этого направления, сохранили свою важность
до сих пор.
ДИАЛЕКТИЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ
из книги БЕНГТ ХЕГГЛУНД - ИСТОРИЯ ТЕОЛОГИИ
Сразу по окончании Первой мировой войны швейцарский пастор
по имени КАРЛ БАРТ (Barth; род. 1886 г.; с 1935 года — профессор
в Базеле)202 издал комментарий к Посланию к Римлянам (Der
Romerbrief, 1919 г.; предисловие 1918 г.). В этой книге был выска-
зан резкий протест против общепринятой теологии, против всей
традиции со времен Шлейермахера, в которой христианство осно-
вывалось на человеческом опыте, а вера рассматривалась как фак-
тор духовной жизни человека. Это также был протест против школ,
превративших теологию в религиоведение и не знающих никакого
иного толкования Библии, кроме историко-критического анализа.
Несколько лет спустя комментарий Барта к Посланию к Римлянам
вышел вторым изданием (1922 г, предисловие — 1921 г.). Этот
полностью переработанный вариант можно считать отправной
точкой для направления, получившего впоследствии название
диалектической теологии. Его ведущим представителем был Карл
Барт, ближайшим единомышленником которого был ЭДУАРД
ТУРНЕЙСЕН (Thurneysen; род. 1888; пастор в Швейцарии, позднее —
профессор в Базеле).203 К течению также принадлежали Эмиль
БРУН-НЕР (Brunner), который, как и Барт, был реформатским
теологом (профессор в Цюрихе, ум. 1966) и лютеранский богослов
ФРИД-
202 Ум. 1968. - Прим. перев.
203 Ум. 1974. - Прим. перев.
341
РИХ ГОГАРТЕН (Gogarten; род. 1887 г., с 1935 г. —
профессор в Гёттингене).204
В 1930-е годы произошел разрыв между Бартом и Бруннером;
Гогартен также отошел от бартианской теологии; после этого уже
нельзя говорить о диалектической теологии как едином
направлении.
В связи с этим мы рассмотрим некоторые основные идеи твор-
чества Барта. В его невероятно обширном наследии следует отме-
тить такие произведения (кроме вышеупомянутого комментария к
Посланию к Римлянам): «Das Wort Gottes und die Teologie», 1925 г.,
(сборник статей, имевший очень большое значение для начала
диалектической теологии), «Christliche Dogmatik — Prolegomena»,
1927 г. (первый, неоконченный вариант его догматики), «Fides
quaerens intellectum», 1931 г. (толкование богословия Ансель-ма),
«Christliche Dogmatik», издается с 1932 г. (большая, до сих пор не
завершенная догматика, двенадцатый том которой (часть IV, 3, 2)
вышел в 1959 г.).205
Барт также издавал произведения, посвященные политическим
вопросам. Он был одним из лидеров немецкого движения «Испо-
ведующая церковь» во времена нацистов и был выслан из Герма-
нии в 1934 году. Так называемое Барменское заявление (своего
рода кредо церкви, борющейся против фашизма) было построено
на теологии Барта и во многом принадлежало его перу. В послед-
ние годы Барт стремился добиться большей открытости по отно-
шению к коммунистической идеологии со стороны церкви («Eine
Schweizer Stimme», 1945 г.).
Барт внес важный вклад в спор о крещении. В работе «Die
kirchliche Lehre von der Taufe», 1943 г., он, исходя из реформатской
традиции, отвергает крещение младенцев и рекомендует крестить
взрослых.
Диалектическая теология была одним из последствий кризиса
культуры, наступившего после Первой мировой войны; среди про-
чего она явилась резкой реакцией против теологии, представленной
религиозно-исторической школой. Барт не желает отвергать
историко-критическое толкование Библии как таковое, но считает,
что оно не смогло добиться своей цели, поскольку занималось
второстепенными вопросами, упуская из виду главное, о котором
говорит текст. Он желает (в «Der Romerbrief») заменить односто-
роннее филологическое и историческое истолкование углубленным
«диалектическим» описанием самого предмета. Образец для себя
204 Ум. 1967. - Прим. перев.
205 После отставки и серьезной болезни Барта план работы над «Христианской
догма
тикой» был пересмотрен, и последний раздел вышел в 1967 году. — Прим. перев.
342
он видит прежде всего в классической христианской традиции,
например, у реформаторов — Лютера и Кальвина. Однако толко-
вание Библии у Барта не копирует подход реформаторов: в отличие
от Лютера, диалектика текста заключается для него не в про-
тивоположности между гневом и милостью Бога, между грехом
человека и даруемой Богом праведностью, но принципиальное про-
тивопоставление проводится между вечностью и временем, между
Богом, как Богом, и человеком, как человеком. «Если у
меня есть система, то она в наибольшей степени заключается в
том, что я сосредотачиваю внимание как на позитивном, так и на
негативном значении того, что Кьеркегор называл «бесконечным
качественным различием» между временем и вечностью. «Бог —
на небесах, а ты — на земле». Отношение этого Бога к этому
человеку и отношение этого человека к этому Богу является для
меня как темой Библии, так и суммой и сущностью философии»
(«Der Romerbrief», предисловие ко второму изданию).
Следствием этой основной концепции становится, как правило,
отрицание человеческого для того, чтобы дать место откровению,
чему-то совершенно иному, явленному через Слово Божие тому,
кто со смирением оставляет место для действия Божия и для той
вести, которую проповедует церковь.
Идеи Барта об откровении или о Слове Божием, рассмотрению
которых посвящены два первых тома «Церковной догматики»
(1932— 1938) характеризуются противопоставлением вечности и
времени. Эта предпосьшка отражает влияние идеализма на
теологию Барта, которая в прочих аспектах выступает против
идеалистической традиции. В этом контексте «вечность» означает
не вечность как продолжение времени или вечность в библейском
смысле слова как новый мир. Этот термин обозначает нечто чисто
трансцендентное, не имеющее отношения ко времени и поэтому
одинаково присутствующее в любом времени. Отношения между
Богом и человеком воспринимаются как непосредственная
параллель противопоставления вечности и времени.
Поэтому слово и действие Божие никогда нельзя отождествлять
с человеческим словом или историческими событиями в Библии,
но следует рассматривать как нечто чисто трансцендентное. Для
