За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином - Волошина Инна
Молчал мой собеседник, а я собирался с мыслями и новыми вопросами. Я понял, что время от времени прерывать беседу молчанием — это привычно для Расула, который вновь продолжал после паузы:
— Однако, пройдут десятки лет на Земле, пока придёт время обновлённого поколения. Пройдут десятки лет, пока дети станут взрослыми, а потом пройдут годы и поколения сменят одно другим в упорной борьбе за Новое. Не легко придётся людям, живущим на рубеже нового тысячелетия и после…
— Расул, скажи, откуда тебе всё это известно? — спросил я, видя, что он не намерен больше ничего говорить по этому поводу.
— Я — не пророк. И не воспринимай мои слова за пророческие… Хотя в них, Николай, нет ни слова вымысла. Я это открыл для себя за многие годы… А со временем приобретённые знания передам ученикам. А пока… мне предстоит ещё много работать… Уже вечерняя прохлада спускается росой в сады, идём в дом. В такое время в доме уютнее.
Мы вошли в дом. В доме было всего четыре комнаты. Одна — для гостей, в которой я оказался, войдя в дом. Ещё две комнаты рядом: одна кухня, а другая — рабочая (или лаборатория). В последнюю я не заглядывал. Внутреннее чутьё подсказывало, что излишнее любопытство к вопросам работы хозяина дома оскорбит его. Я не возражал против такого убеждения. Ведь каждый живёт своею жизнью.
Большую часть времени мы провели в комнатке на мансарде дома.
— Это моё повсечасное пристанище, — говорил Расул, — если не занят работай внизу.
Комнатка достаточная просторная. Дверь на балконе всегда открыта, и по комнате разливается благоухание вьющихся роз. Они тянулись от земли до балкона и оплетали его. На мгновение я остался в комнате один, и тут вошёл Расул с подносом фруктов, держащимся каким-то образом на его голове и с восточными яствами в руках.
— Продолжим беседу и покушаем. Я немного голоден, а ты? — обратился он ко мне, расставляя принесённое на низенький столик посреди комнаты.
— Да нет; но от инжира и хурмы — не откажусь.
— Что ж, тогда на правах хозяина я приглашаю гостя к столу.
Меня удивляли бесшумные исчезновения и появления хозяина дома и быстрота приготовляемых блюд и угощений, о чём я и спросил его.
— В моём доме живёт женщина, — ответил Расул. — Она красива и умна, но очень застенчива и не выходит, когда в доме гости, кроме близких нам.
— Расул, я уже несколько дней нахожусь у тебя в доме, может быть я стесняю ваш быт… — узнав подобное, я чувствовал себя не ловко.
— Нет, что ты! Халимат это не стесняет, а мне приятно твоё общество. К тому же гости в нашем доме не так уж часты.
Как бы ни убедительно звучали слова Расула, всё же я не мог более оставаться в этом доме я оставил тихий гостеприимный дом и продолжил своё путешествие, а пока… вечер продолжался…
— Николай, — обратился ко мне хозяин дома, — вот ты — приверженец Христианства, да не оскорбят твой слух мои слова, скажи, как близок ты был к Богу, живя в теле на Земле?
Меня несколько озадачил столь неожиданный вопрос. Я даже растерялся немного… Но всё же, собравшись с мыслями, ответил:
— Я был окрещён во имя Христа родителями ещё в младенчестве. А после, подрастая, любил из праздников Рождество и Пасху, ожидая их наступления с нетерпением. Будучи взрослым, я редко бывал в Церкви. Что я знал о Боге? Да по сути — ничего! В моём сознании Бог ассоциировался с Иконой Спасителя, что висела в переднем углу в бабушкином доме… Я был далёк от Него и познал Его, лишь переступив грань смерти плоти, став духом…
— То же самое могу сказать и я, приверженец Ислама: я соблюдал правила Шариата, читал Коран, почитал Магомета, но от Аллаха был далёк. И понял это, лишь оставив Мир Земной. А вот Буддизм?! По-моему, это течение наиболее близко к истине Всевышнего… — снова непродолжительная пауза, после которой я знал, Расул продолжит изложение своих мыслей. — За века от пришествия Христа на Землю, люди его учение превратили в догмы. Истина же Его слов понятна и доступна немногим.
— Это зависит от человека. Ведь каждый имеет своё мировоззрение и мировосприятие.
— Ты прав, Николай. Чтобы постичь Его Истины, надо совершенствовать прежде всего себя: воспитывать и утверждать в себе личность, заботясь о душе, не забывая и о плоти.
— Расул, ты хочешь этим сказать, что каждый человек должен пропускать через себя, как через призму, поступавшую извне любую информацию? И лишь то, что присуще человеку, будет им принято, как пройдя через грани призмы, лучи собираются в фокусе?
— Да, так, если выразить это образно. Однако, я вновь повторю уже сказанное: «Каждый получит по вере своей…» Согласись, что человек, прожив жизнь, порой не зная ни единой молитвы, оставляя Землю, получает участь более завидную, чем тот, кто совершал все обрядовые почины и знал молитвы… А почему? Вопрос…
— Согласен. Потому что более важны непоказные дела и мысли, чем показное смирение и почитание, уживающиеся с внутренней непокорностью и гордыней.
— И, как бы подводя итог сказанному, — продолжил меня Расул, — не так важно то, как ты живёшь, а более важно то, чем ты живёшь! Внешнее богатство или нищета, одарённость или бездарность — не есть суть Личности Человека; то же можно сказать и о духе. Ведь под красивой внешностью, а, порой, и благопристойным местом обитания, скрывается примитивное существо, получившее то, что имеет, лишь по стечению обстоятельств. А пройдя вновь возложенные испытания в теле на Земле, оказывается в далеко не пристойном виде…
Какое-то время мы молчали, погрузившись в размышления. Однако, у меня ещё были вопросы к Расулу. Я знал, что больше не должен оставаться в его доме, поэтому решил продолжить разговор:
— Скажи, Расул, — нарушил я воцарившееся молчание, — тебе ведомо, что бывает с людьми любящими, но принадлежащими к разным религиозным течениям?
— Да…, - Расул посмотрел на меня с нескрываемым интересом, но ответил. — Любовь приходит к нам, не спрашивая нас ни о чём. Она одаряет нас привязанностью и нежностью чувств, зарождает в сердцах нерушимые связи… Да… Так что бывает в таких ситуациях? Любящие соединяются, если такое возможно…, - Расул говорил в задумчивости и медленно, словно сам с собой.
Мне показалось, что он не совсем понял мой вопрос.
— Расул, — обратился я к нему, — я не совсем это имел в виду…
— Николай, я прекрасно тебя понял, — остановил он меня на полуслове, — извини, это было небольшое отступление… так… мысли вслух…
Он слегка вскинул руку вверх, жестом как бы призывая к молчанию, и продолжил:
— Если эти двое по уровню развития духа близки друг другу, то они попадают в области соприкосновения Миров религиозных течений. А если нет, то… всё в руках Всевышнего! …
— Расул, а дети, что с ними в смешанных браках?
— Что дети? Тебе известно, что дитя — продолжение линии отца. Значит, мать может их не встретить…
— А если она примет веру мужа и отца её детей?
— Это многого не изменит. Она скорее посчитается вероотступницей и понесёт наказание, которое может ещё больше отдалить её от близких…
— Значит, переход от Веры к Вере недопустим?!
— Можно сказать, и так. Поэтому, если в детстве тебя предали той или иной религии, то неси её. Пусть ты был ещё несмышленым, и за тебя решили твои родители. Но… ты принял, прошёл Таинства посвящения, и душа дитя (ещё не разум, не сознание) всё запечатлела на уровне подсознания. И свершённое Всевышним Таинство живёт в тебе. Так зачем рушить уже установленную в тебе некую гармонию к развитию? А уж будучи взрослым — Человек свободен решать сам…
И снова воцарилась тишина в комнате с балконом, увитым розами, благоухающими в ночи.
— Расул, — вновь обратился я к собеседнику, — выходит, что браки между представителями разных религий не равны?
— В жизни не надо всё воспринимать буквально, ведь не существует шаблона! Каждый человек неповторим, и его жизнь — индивидуальна, ни с чем и ни с кем не сравнима! Каждому — своё. На всё воля Божья! Единственное, что я могу сказать, исходя из опыта собственной жизни: лучше не вступать в такие «неравные» браки.
