За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином - Волошина Инна

Сбылись слова Всевышнего. Я нашёл её Здесь! В этом мире, хоть она и жила на Земле. Я бережно хранил в сердце милый образ. Я что-то должен был делать для неё, но не знал, что… Заметив в ней богатое воображение и целый мир фантазий, я сделал на неё запрос в Банк Космоса. Втайне от меня то же самое сделал и Учитель.

Ответ, видимо, мы получили в один день.

— Николай, я не знаю, как ты воспримешь то, что я скажу тебе, но мне пришёл ответ на запрос. Очевидно и ты скоро получишь информацию…

— Ты хочешь сказать, что у меня новая ученица?

— Ты уже знаешь?

— Да, Учитель, я знаю, о чём ты хочешь сказать. Я тоже дал запрос и получил ответ.

— Ты рад?

— Безумно рад! Я бесконечно счастлив!

Неполных десять лет она была моей ученицей. Я работал с ней с особым желанием. Она была для меня частью моей жизни. И я отдавал ей всю свою нежность. Долгое время не решался взглянуть на неё, как на душу. Однажды… мне показалось, что милая девушка с золотистыми волосами, которую я встретил в стране Грёз, очень близка и дорога мне. Я чувствовал к ней любовь. Такое открытие меня озадачило. И я следил за ней, стараясь быть незамеченным. Я шёл за ней тенью, пока она не вошла в тело; ошибки не было — это была она! Вот так я впервые встретил её дух.

Я недооценил хрупкую девочку… Её дух очень силён! Я знал о ней, как считал, всё, но ошибся. Мне была известна только её земная жизнь. О прошлом я ничего не знал. Мне не давалась о её прошлом никакая информация, и я решил, что в теле она живёт первую жизнь. Как же я ошибся!

Я посещал страну Грёз и наблюдал за ней. Мне казалось, что она ничего не подозревает. Однако…

— Скажи, как долго ты будешь таиться от меня? — обратилась она ко мне, появившись внезапно рядом со мной в тот миг, когда я потерял её из вида.

— Я не хочу тебе боли, поэтому шёл рядом, не открывая себя.

— Но я с самой первой встречи в стране Грёз тоже ищу тебя.

— Ты ищешь меня? — я был удивлён. — Зачем?

— Мы духовно очень близки. Ты притягиваешь меня. И я знаю, что ты помогаешь мне.

— Помогаю?

— Ну да, ты мой Учитель.

Я был шокирован её ответом. Откуда она могла это знать? Я постарался овладеть чувствами и мыслями, снедающими меня в этот миг массой противоречий.

— Учитель работает, а не помогает…

— Не лукавь, — она перебила меня на полуслове и посмотрела так, что мне показалось: она видит меня насквозь, — ты не только работаешь со мной, но и заботишься обо мне, потому что я небезразлична тебе. Ты радуешься, когда видишь меня.

— Не буду скрывать. Ты права, и для меня ты больше, чем ученица. Но скажи, откуда тебе известно, что я твой Учитель?

— Мне не составило труда узнать об этом. Не спрашивай, как, я едва ли смогу тебе ответить. А вот о твоих чувствах ко мне… — она на миг осеклась и твёрдо с уверенностью взглянула мне в глаза, добавив: — Они взаимны. Прощай, мне пора!

Я не мог двинуться с места. Не ослышался ли я, не пригрезилось ли мне всё происходящее? Нет, всё было реальностью! Мы ещё несколько раз встречались с ней в стране Грёз. Какое же это было счастливое время для меня. Но не долгим оказалось счастье…

Из Банка Космоса мне пришло предупреждение, что я могу лишиться работы со своей ученицей, так как вошёл с ней в тесный контакт. Я знал о таком запрете и всё же нарушил его. После предупреждения я ещё раз искал встречи с ней. Я должен был объяснить ей причину, почему мы не должны более видеться.

— Это значит, что мы больше никогда с тобою не встретимся? — в её голосе звучала боль.

— Нет, что ты! Милая моя, я буду работать с тобой, как и раньше, воздействуя со стороны. Так лучше для нас обоих. Иначе я могу потерять тебя навсегда. Понимаешь?

— Да, конечно, понимаю. Но я уже не смогу забыть тебя. Твой образ будет жить со мной, во мне.

— Милая, я не знаю, на какое время нас разлучают, мне было сказано в предупреждении не видеться с тобой до определённого Свыше срока.

— Что это значит? — в её глазах мелькнула радость и надежда.

— Если б я знал! …

— Значит у нас есть надежда на будущее. Николай, я сохраню в себе твой образ, пронесу его через годы. А теперь оставь меня. Я не желаю тебе неприятностей по работе. И до встречи…

— До встречи…

Она оказалась во много раз сильнее меня духом! Я чувствовал, что сказал и объяснил всё, что был должен, но во мне не было силы первому сказать ей: «Прощай». И она это сделала за меня.

Мы расстались почти на десять лет. Конечно, я работал с ней, заботился, но мы не виделись. Точнее, я мог её видеть, она же меня — нет…

Я настолько проникся её образом, что жил её миром, её восприятием жизни. Вместе с нею и радовался, и грустил, и переживал…

Во всех мужчинах, встречавшихся на её пути, она пыталась найти меня. Я видел и знал это, но ничего не мог сделать, чтобы хоть как-то облегчить ей внутреннюю борьбу с самой собой.

Милая моя, она жила глубоким внутренним миром, в который редко кого впускала, а если, впустив, потом теряла, то очень долго и болезненно переживала потерю. Тайно и безответно она влюблялась. Не находя в избраннике ничего общего со мной — разочаровывалась и от этого сильно переживала. Мой образ хранила её душа. А сознание металось от противоречивых чувств…

И вот однажды мне пришло Свыше через Банк Космоса сообщение, что я могу вступить в прямой контакт со своей ученицей. Запрет на встречи снят. Мы должны донести до людей очень важную информацию. И с этого момента будем работать вместе в любое время дня и ночи…

Как же мы были счастливы!

Но её жизнь шла своим чередом. Много из наших встреч она не помнила, лишь отдельные моменты. И тогда в её устах рождались прекрасные стихи. Она силою слога превзошла меня. И, работая с ней, я многому учился сам.

Изредка я приходил к ней, и мы вместе проводили счастливое время. Я много рассказывал ей об Учителе, Николосе и Óдине. Ей было интересно увидеть сад и цветник, где растут говорящие цветы.

Выбрав момент, когда Лючия на несколько дней уходила к своим родителям, мы побывали у Николоса в гостях.

К дому мы шли через поле пшеницы. Ветер развивал материю её голубого платья. От ходьбы и ветра выбивалась прядь волос: золотистые они становились ещё ярче в отливах пшеницы. Её щёки зарумянились. Подходя к дому, мы оказались возле колодца.

— Давай попьём воды, Николай. Иначе я сгорю от жажды, — и она сама стала поднимать ведро с водой из колодца.

Подойдя к ней, я помог. Она жадно пила воду.

— Нам ещё долго идти?

— Нет, домик не виден из-за зелени деревьев.

— Так вот здесь уже начинается владения старца Николоса?

— Да. Я попросил его принять прежний облик старца, чтобы ты увидела его таким, каким я его встретил.

— Идём быстрее, это так интересно! — и она быстро зашагала по дороге к дому.

— Ей немного не повезло, в этот день ни один цветок не спел песенки. Но Николос показал уже срезанный цветок. Каким же счастьем светились её глаза. Сколько же было радости и впечатлений!

Николос почивал нас чаем на травах и душистым мёдом. Мы сидели за столиком в саду, где насвистывал соловей. Время летело быстро. Нам пришла пора возвращаться…

Несколько раз мы бывали с ней у меня дома и, уходя на озёра, катались на лодке. Однажды она танцевала для меня. За время танца на ней несколько раз менялась одежда. Она была божественно прекрасна. Никогда не забуду этого танца, когда движения сливаются воедино с музыкой и роднятся с состоянием души, а одежда отображает настроение и дополняет линии движений!

Мы побывали и у Óдина на Радужной. Я не смогу забыть этот день. Под раскидистыми деревьями возле дома была натянута полотняная кровать-качалка. Óдин ненадолго отлучился, попросив меня:

— Николай, если не трудно, сходи на рынок. Я не ждал гостей; возьми, что посчитаешь нужным, я быстро вернусь.

— Хорошо, Óдин, мы подождём тебя.

Она осталась отдыхать возле дома в кровати, натянутой между деревьев, а я сходил на рынок.