Г. Бореев - Пифагор (Том 1)
Эта сложная система космических операций — прибытие и отлет космических кораблей, обеспечение связи между Землей и Нибиру, совершавших путь по своим орбитам — координировалась Центром управления Миссией в Ниппуре во главе с Энлилем. Там на вершине искусственной платформы находилась комната ДИР-ГА, недосягаемая «святая святых», где хранились жизненно необходимые карты неба и располагались панели слежения за орбитальным перемещением планет — «Таблицы Судеб». К этой секретной комнате имел доступ бог по имени Зу, он похитил таблицы, и, таким образом, в его руках оказались судьбы ануннаков на Земле и всей Нибиру.
По-шумерски имя Зу означает — «Тот, кто знает», «специалист в какой-либо сфере знаний». Несколько раз этот герой-злодей именуется в тексте Ан-Зу — «Тот, кто знает небеса». Это позволяет предложить, что его деятельность имела отношение к космической программе по обеспечению связи между Нибиру и Землей. В воспроизведенном начале хроники рассказывается, как Зу, сирота, был усыновлен астронавтами, обслуживавшими космические корабли и орбитальные станции, — игигами. И от них он узнал тайны небес и космических путешествий.
Завязкой этой драмы стал момент, когда игиги, «собранные отовсюду», решили подать жалобу Энлилю. Суть жалобы состояла в том, что «до сих пор не было построено место для отдыха игигов». Другими словами, на Земле не было условий для отдыха и восстановления сил игигов после длительного пребывания в космической невесомости. С этой жалобой они и послали Зу в центр Энлиля в Ниппуре. Энлиль, «отец богов, его приветил в Дур-Ал-Ки и выслушал, «что передать они (игиги) ему велели». Пока «в уме своем он размышлял» над этой просьбой, он «Зу пристально разглядывал, небес посланца». «Кто, в самом деле этот странный гонец — не астронавт, и все же носящий их форму?» — думал Энлиль. Чтобы рассеять возникшие у Энлиля подозрения, слово взял Эа, который, зная тайну происхождения Зу, предложил Энлилю, дабы отсрочить ответ игигам, задержать Зу в обители Энлиля. «На службу пусть к тебе поступит, — посоветовал Эа, — в святилище, в той части заповедной, пусть вход он сторожит».
Вот так по совету Эа, бог из враждебного стана — потомок Алалу — получил доступ к самой важной комнате в центре Энлиля. Там Зу «за Энлилем наблюдает, за отцом богов... и на небесную Таблицу Судеб взирает Зу». И вскоре у него созрел коварный план: «У Энлиля власть отнять замыслил он». Он думал так: «Небесную Таблицу Судеб похищу я, и судьбами богов я буду править. На трон воссяду и стану властителем Приказов Неба. Игигами повелевать я буду!»
«Недоброе замыслившему в сердце» Зу вскоре представился случай осуществить свой план, когда однажды Энлиль решил искупаться. «Хватает Зу завистливый Таблицу Судеб в свои руки», и «его Птица, с земли сорвавшись, уносит прочь его в Хур-Саг-Му» — «Гору Небесных Комнат». И сразу же в Центре Управления Полетами все замерло в бездействии: «Божественные формулы исчезли; яркое сияние померкло; тишина настала. Смешались игиги в небе; святилище свой блеск утратило».
После кражи Таблиц с божественными формулами «отец Энлиль безмолвствовал». Когда была восстановлена связь, «земные боги, про то прослышав, собирались вместе». О случившемся сообщили и правителю Ану на Нибиру. Было ясно, что Зу нужно быстро поймать и вернуть Таблицу Судеб в Дирга. Боги обратились с призывом к нескольким молодым богам, известным своей доблестью. Но никто из них не отважился последовать за Зу на далекую гору, потому что теперь, похитив также «Сияние» Энлиля, он могуществом стал равен начальнику миссии, и «тот, кто противостоит ему, становится как глина от невидимого сияния... Сияния его бегут все боги».
И тогда сразиться с Зу вызвался Нинурта, законный наследник Энлиля. Потому что его мать Суд указала ему — Зу лишил трона не только Энлиля, но и его, Нинурту. Суд посоветовала ему напасть на Зу в его укрытии в искусственной горе-пирамиде, также вооружившись «Сиянием», но, приближаясь к Зу, заслониться от радиоактивного излучения завесой пыли. Для этого она вручила Нинурте свои «семь вихрей, что пыль с земли вздымают».
«Отвагу в сердце укрепив», Нинурта отправился на гору Хаззи — которая упоминается и в легендах о Кумарби. Там он сложил в свою колесницу оружие, приладил к ней семь вихрей, поднимающих пыль, и вызвал Зу «на битву страшную, на смертный бой». «У склона горного сошлись Зу и Нинурта. Едва его почуял Зу, Нинурта в гневе бросился к Нему. Своим Сиянием он гору осветил, все стало словно яркий день вокруг; он в ярости повсюду льет лучи».
Из-за поднявшейся пыльной бури Зу не мог разглядеть своего противника. Поэтому Зу прокричал Нинурте: «Всю Власть похитил я, теперь богами я повелеваю! Кто ты, со мной пришедший драться? Себя ты назови!»
Но Нинурта не назвал себя, он продолжал «приближаться с видом вызывающим» к Зу, объявив лишь, что сам Ану поручил ему схватить Зу и вернуть Таблицу Судеб. Услышав это, Зу спрятал свое Сияние, и «гора покрылась тьмой». Тогда Нинурта без страха «ступил во мрак». Из «груди своей колесницы» он пустил в Зу Молнию, «стрелы, не коснувшись Зу, назад вернулись». Нефилим Зу обладал таким могуществом, что молнии не могли «его коснуться тела». И когда «затихла битва, остановился бой; оружье замерло посреди горы, и невредим был Зу».
Нинурта, оказавшись в безвыходном положении, попросил своего младшего брата Ишкура обратиться за советом к Энлилю. «Ишкур, принц, его услышал; известие о битве Энлилю передал». Тогда Энлиль приказал Ишкуру вернуться и сказать Нинурте: «В бою не падай духом; свою ты силу покажи!» В помощь Нинурте он передал «тиллум» — снаряд страшной разрывной силы, который присоединялся к Громовержцу, мечущему стрелы. «Нинурта в своей «Птице-Вихре», — объяснил Энлиль, — должен как можно ближе подобраться к Птице Зу, чтобы они оказались «крылом к крылу». Тогда Нинурте следует нацелиться на «оперенье» Птицы Зу и выпустить снаряд молниеносный; когда ж Сияние Огня охватит оперенье, крылья затрепещут, как крылья бабочки; тогда расправишься ты с Зу».
Описание этого последнего боя сохранилось только в табличках Урука. Мне известно, что в сражении участвовало более сорока «Птиц-Вихрей». Нинурта собрал эскадрилью друзей и атаковал Зу так, как советовал ему отец. «Земля дрожала, небо потемнело, затянула небо чернота... И оперенье Зу погибло». Зу был схвачен помощниками Нинурты и доставлен в Ниппур к Энлилю; Таблица Судеб была возвращена и установлена на прежнее место: «Господство вновь в Экур вернулось; возвращены Божественные Формулы».
И вот плененный Зу предстал перед военным судом, состоявшим из Семи Великих Ануннаков. Судом Семи Зу был признан виновным и приговорен к смерти, и Нинурта, победитель, «перерезал ему горло». В библиотеке есть много рисунков, изображающих сцену суда, на которых Зу, представитель астронавтов-игигов, одет в костюм птицы. На древнем рельефе мы увидим сцену казни Зу. Здесь Зу, принадлежавший к числу «Тех, кто смотрит и наблюдает», изображен в виде демонической птицы с третьим глазом во лбу.
Всем ануннакам Земли поражение Зу принесло большое облегчение. Возможно, в силу представлений о том, что дух 3у — это дух Зла, воплотивший в себе предательство, двуличие, зло вообще, — он продолжает жить, причиняя страдания и боль. Поэтому суд и казнь Зу были превращены землянами в сложный ритуал, передававшийся людьми из поколения в поколение. Ежегодно людьми земли в жертву приносился бык, олицетворявший Зу, во искупление его злодеяний на Земле и в Небе.
Описания этого обряда мы найдем как в вавилонской, так и в ассирийской версиях. Они указывают на шумерское происхождение этого ритуала. После длительных приготовлений в первый день определенного месяца в храм приводили «большого быка, сильного быка, вскормленного на чистых пастбищах», где совершался обряд его очищения. Потом в левое ухо быка через тростниковую трубочку жрецы храма шептали слова: «Бык — ты виновный Зу», а в правое ухо шептали: «Бык — ты был избран для ритуала и священного обряда». На пятнадцатый день быка подводили к статуэткам «Семи Богов, которые судят Зу» и символам двенадцати небесных тел солнечной системы.
Затем жрецы разыгрывали сцену суда над Зу. Быка приводили и клали перед Энлилем, «Великим Пастухом». Жрец-обвинитель задавал риторические вопросы обвинения, этот жрец обращался к воображаемому Энлилю: «Как мог отдать ты «хранимое сокровище» врагу? Как мог ты позволить ему прийти и жить в «чистом месте»? Как мог он пробраться к твоим святыням?» Потом жрецы взывали к Эа и другим богам упросить Энлиля не тревожиться, и тут вперед выступал Нинурта и просил своего отца, Энлиля: «Направь руки мои в нужную сторону! Дай мне верный приказ!»
Затем после выступления свидетелей произносился обвинительный приговор. Быка убивали в строгом соответствии с ритуалом, с четкими указаниями, а в это время жрецы повторяли слова вердикта, вынесенного быку: «Печень его сварят в жертвенном котле; кожу его и жилы сожгут в храме, но его «злобный язык останется снаружи».
