Авессалом Подводный - Эзотерическая астрология
В практической жизни человек воздуха ориентируется, быть может, лучше других. Если человек огня умеет держать нос по ветру, то есть знает, откуда он прилетел, то человек воздуха отлично чувствует, куда ветер дует, то есть к какой развязке идут события. Проработка дает талант к составлению содержательных прогнозов — причем человек знает, какой материал ему необходимо просмотреть и учесть для того, чтобы составить мнение по данному вопросу. Другой вариант его дара — это организаторские способности: он откуда-то знает, как нужно распределить усилия, расставить людей, разделить поручения и согласовать сроки для того, чтобы состоялась конференция, вырос завод, полетела ракета. Настроенность на конкретный результат — и его сила, и слабость, так как он может не замечать ценности жизни вне планов, успехов и провалов.
На высоком уровне человек воздуха может быть для своих учеников практическим духовным учителем, иметь ясное видение того (выражаясь религиозным языком), какие поступки ученика угодны Богу, а какие, наоборот, прямо противоречат Его воле (разумеется, этот дар сопровождается и обычным каузальным ясновидением, свойственным хорошим гадалкам).
Если человек огня "сеет", то человек воздуха "жнет" (а человек земли пашет и боронит), и это накладывает на него особые обязательства. Если он банкир, то ему нужно очень хорошо знать, откуда пришли и как заработаны деньги его вкладчиков; если он издатель, ему не следует думать, что листы публикуемых им рукописей падают на авторов с неба наподобие манны небесной; если он торгует ювелирными изделиями, ему неплохо побывать не только в ювелирных мастерских, но и на рудниках, в шахтах и отвалах, где добывают драгоценные камни… список можно продолжить.
Человек воздуха знает, когда нужно остановиться, ибо ситуация или процесс исчерпали себя и далее ничего хорошего не будет, — даже если с точки зрения человека земли все еще только начинается или находится в самом разгаре. Он вовремя придет к начальнику в кабинет и скажет, что в фирме зреют определенные тенденции (он найдет точные слова, для того чтобы их обозначить), и пришло время обратить на них внимание. Умный начальник последует этому совету и будет впоследствии благодарен человеку воздуха за своевременное предупреждение.
В заключение рассмотрим некоторые особенности отношений воздуха с остальными стихиями.
Трудности взаимопонимания человека воздуха и человека огня обусловлены тем, что они занимаются похожими, но во многом противоположными вещами. Оба связывают тонкий и плотный планы, но на этом сходство кончается. Человек огня черпает энергию на тонком плане и интересуется его проблемами и кризисами, обещая их разрешить; человек воздуха видит тонкий план, наоборот, принимающим его энергию и информацию, и к тому же она не служит прямым источником или стимулом развития этого плана: скорее, он на нее опирается, ее учитывает, с ней считается и т. п. Аналогично в плотном плане человек огня видит адресат, цель своего воздействия, а человек воздуха воспринимает плотный план как исходную точку своей деятельности. Поэтому между ними есть фундаментальные и очень острые взаимонепонимания по поводу того, над чем и как каждый из них работает. На низком уровне человек огня склонен воспринимать действия человека воздуха как халтуру и демагогию, а человек воздуха видит человека огня как энергичного баламута и недотепу. В то же время глубокая работа человека воздуха обязательно приведет его к необходимости отыскивать следы огненных трансляций, проливающие свет на тонкий смысл процессов плотного плана. С другой стороны, человек огня берет энергию тонкого плана как бы в качестве аванса, имея в виду последующий возврат энергии (в иной форме) через поток воздушной стихии, то есть человек воздуха — его основной гарант… но это еще нужно понять и осознать.
Человек земли может смотреть на человека воздуха, как писатель или поэт на литературного критика: я работаю, а он прилетает на готовенькое и пытается снять сливки, к тому же совсем не понимая смысла моей жизни и труда. Распространен, и не без оснований, взгляд человека земли на человека воздуха как на бесталанного в соответствующем деле, но желающего тем не менее при нем состоять (критик — несостоявшийся писатель, искусствовед — бездарный художник, втайне завидующий настоящим, и т. д.). С другой стороны, плотный план стремится поработить человека земли, подчинить его себе и своей карме полностью и раздавить под ее тяжестью, и здесь на помощь приходит именно поток стихии воздуха, дающий деятельности человека земли совсем иное освещение и освобождающий его из цепей плотной кармы. Благословен последний школьный звонок, возвещающий долгожданное освобождение от многолетнего плена самодовольной тупости и тошнотворной скуки усредненного всеобщего образования!
Отношения человека воздуха и человека воды также непросты, хотя они и не такие острые, как между низшими октавами воздуха и земли. Человек воды склонен смотреть на человека воздуха свысока, но в конечном счете, покапризничав, принимает его услуги, считая, что сам этот факт должен быть тому высшей наградой. В принципе это так и есть — но лишь при условии, что информация и энергия, полученные из плотного плана, действительно учитываются человеком воды и он адекватно на них реагирует, соответственно меняя реальность тонкого плана. Однако даже в лучшем случае адекватность этой реакции становится видна человеку воздуха далеко не сразу, и чаще всего ему кажется, что человек воды реагирует на его старания как-то вяло и неблагодарно.
Часть 2. ТРИ ВРЕМЕНИ
Традиционное линейное, или горизонтальное, представление о времени заключается в том, что начало, продолжение и конец любого процесса разделены, в общем-то, условно: как это формулирует Козьма Прутков: "Где начало того конца, которым оканчивается начало?" Найти, действительно, нелегко, а еще труднее четко обосновать результат поиска. Когда кончается юность и начинается зрелость? Есть ли качественные различия между ними? Когда заканчивается зрелость и начинается старость, увядание и распад? Минувшая эпоха Рыб не была склонна ставить точки над "и" даже в тех случаях, когда они горели ярким светом и их игнорирование порой дорого обходилось отдельным людям и большим коллективам.
Если считать, что юность, зрелость и старость суть явления одного порядка, то психологически и юность, и старость становятся не более чем октавами зрелости, то есть юность приравнивается к недозрелости, а старость — к перезрелости. Если посмотреть глазами современной цивилизации, что хорошего в старости? Ухудшаются здоровье, память, зрение, слух, падает работоспособность, теряются физическая сила и обаяние для противоположного пола. Образец, идеал старости для общественного сознания — это несколько сниженная, без сильных изъянов и провалов, зрелость — и ничего сверх того.
За что мы хвалим старика, когда считаем его достойным подражания? Ясно: если он в свои восемьдесят, а то и девяносто лет сохраняет ясность мысли и чувство юмора, не болеет, не нудит, интересуется окружающей жизнью, даже делает что-то свое, сухопар, жилист, подвижен… но в этом нет ничего качественно нового, положительного и свойственного лишь старости. Автор слышит здесь вялое возражение читателя: а мудрость, обретаемая с годами? Однако, честно говоря, читатель и сам себе не верит: мудрость если и появляется, то чаще в тридцать-сорок лет и уж никак не после восьмидесяти, когда как явления господствуют скорее слабоумие и маразм или, во всяком случае, идет существенное угасание умственной деятельности.
Аналогично детство и юность глазами зрелости есть неполноценная, недостаточная зрелость, которой предстоит еще много трудиться и работать, пока она не станет полноценным бытием. Эпитет "детский" нередко употребляется в переносном смысле: незрелый, неполноценный, и такое употребление ясно указывает на отношение к фазе детства в общественном подсознании; тот же оттенок легкого пренебрежения и снисходительности слышится в выражении "мир детства". Кто всерьез относится к детским писателям? Их любят (со времен детства) — но не уважают, по крайней мере, не так уважают, как "взрослых" писателей и поэтов.
Таким образом, мы видим (слышим, чуем, даже осязаем), что жизнь бессмысленна — ибо зрелость, ее кульминация, неизбежно превращается в старость, то есть завершается упадком, разрушением и гибелью. Отсюда, в порядке психологической защиты, возникает характерный для нашего времени культ юности как первой фазы зрелости, когда конец жизни еще далеко за горами. Но… "кольчуге не спрятать рубищ" — ярко выраженное пессимистичное настроение эпохи пробивается и через фетишизированные юношеские свежесть, красоту и несгибаемый оптимизм, питающийся глубоким равнодушием ко всему на свете, кроме своего несравненного "я".
