Жерар Энкос (Папюс) - Гипноз и магия
«Бербижье, наверное, жертва множества ларвов; но он приписывает эти притеснения колдунам, превратившимся в чудовищ различного рода и размера.
Исследование его гравюр интереснее всего с этой точки зрения: те, глаза которых не созданы для видения астрала, могут, тем не менее, изучить в этом зеркале изменчивую натуру ларвов, способных принимать с поразительной гибкостью наиболее парадоксальные и разнообразные формы: достаточно, чтобы несчастный одержимый, который содрогается от их присутствия, высказал какое-нибудь опасение насчет их мерзкой фигуры, ларвы тотчас же применятся к последствиям: галлюцинации усилятся, мысль станет реальной и превратится в окружающую пластическую субстанцию»[Станислав де Гюайта «Le Serpent de la Genese», cтp. 103.].
Уничтожение ларвов
Ларв, порожденный внушением одержимого индивидуума или другого лица, может быть совсем уничтожен обратным внушением.
Когда чисто психические средства не удаются, мы советуем быстро употребить астральные острия, которые действуют на скопление астрального света, образующего тело ларва, и непосредственно разрушают его средства реализации в нашем плане.
Наконец, употребление благоуханий, пантаклей и магических церемоний дает превосходные результаты, когда не удаются все другие способы.
Чтобы кратко указать читателю род этой практики, мы закончим это учение рассказом личных опытов, которые мы произвели около 2-х месяцев назад.
Дополнительные подробности найдут в рассказе явлений, происшедших в Cidevill'e, и в опыте, недавно сообщенном г-ном Божано.
§ 5. Личные опыты
Опыты, которые мы произвели, имели целью дать простое указание об этой теории ларвов. Не нужно забывать, что экспериментальные учения гипнотизма имеют ценность только благодаря многочисленности наблюдений. Итак, мы опишем наши личные попытки. Под видом простого документа, для подкрепления предшествовавшего. Один из наших учеников, изучавших практические знания, г-н А. производил серию опытов по гипнотизму с одним из наших субъектов: Маргаритой.
Желая продолжить свои опыты, не боясь внешних влияний, г-н А. внушил Маргарите, что в ней прогрессивно развивается другая личность и что никто, кроме него, экспериментатора, не будет иметь влияния на эту новую нарождающуюся личность. Продолжая свое внушение в течение нескольких дней, А. постепенно убедил Маргариту, что новая личность (кто она?) имеет всю власть над ее волей: так что бедный субъект не мог ничего предпринять, не чувствуя влияния этого паразита, действовавшего, как истинный ларв.
Я совершенно не знал про опыты, которым была подвергнута Маргарита, и, производя некоторые практические исследования с этим субъектом, я скоро заметил, что в ней было что-то ненормальное.
Я испробовал все способы, известные экспериментаторам, хотел заменить внушившего подставным лицом, действующим от его имени, но ничего не выходило и все, чего я достиг, была уверенность, что Маргарита захвачена, благодаря внушению обычными средствами, по нашим теориям, ларвом.
На следующий день я снова пригласил моего субъекта и снова проделал магическую операцию. Отрезав прядь волос Маргариты, погруженной в глубокое состояние гипноза (состояние связи), я спросил субъекта, который не замедлил ясно увидеть личность, властвовавшую над ее волей; эта личность конденсировалась понемногу вокруг пряди отрезанных волос, которую я постепенно удалял от субъекта. Удаляя таким образом ларва, я запер его в магическом круге, приказав ему оставаться там, пока я его не выпущу.
До сих пор не было ничего особенного. Мне скажут, что вся эта церемония и прядь срезанных волос, и этот круг и т. д. действовали на субъекта, как внушение. Эта теория, может быть, действительно истинна; но посмотрим дальше. Маргарита была восхищена, чувствуя себя освобожденной от этого ненормального состояния, которое тяготило ее уже несколько дней, и заметив, что ее воля ускользнула от влияния ларва.
Я занимался в своей клинике. Между тем, случайно зашел г-н А., гордый достигнутыми результатами, уверяя меня, что внушение, которое он произвел, разрушило свободную волю субъекта.
Не говоря ни слова о моем опыте, я вышел, прося г-на А. ввести в субъекта личность, созданную им и которая сильнее, как он утверждал, собственной личности субъекта.
Когда я возвратился через четверть часа, моим глазам представилась интересная картина. Г-н А., трудясь до пота, выбивался из сил над внушением; кроме того, он делал магнетические пассы то в одну сторону, то в другую и, однако, ничего не поправлялось.
«Это интересно, – сказал он мне, – она не появляется».
«Значит, – ответил я, – она слабее свободной воли субъекта».
«Я ничего не понимаю. Однако никогда она не выказывала ни малейшего сопротивления».
«Не беспокойтесь. Она, без сомнения, возвратится».
Наш разговор окончился на этих словах.
Г-н А. возобновлял опыт 2 дня сряду и, отчаиваясь прийти к какому-нибудь результату, он возобновил все сначала и начал создавать нового ларва.
Несколько дней спустя я заметил присутствие новой личности (всегда неизвестной мне), прогрессивно доминирующей над волей субъекта.
Этот раз я немного изменил опыт и, начертив на земле мелом магический круг, начал внушение, увлекая ларва в центр круга посредством пряди волос.
Когда, по словам Маргариты, бывшей в глубоком гипнозе (состояние связи), ларв вошел в круг, я провел своей шпагой по субъекту, повелительно внушая ему, что укол в ларва не мог произвести никакого зла этому ларву (понятно, что я употребил другое выражение, чем ларву, которое было бы непонятно субъекту). Данное внушение заставило субъекта не видеть никакого странного явления под влиянием укола.
И вот, против всякого ожидания и даже внушения, едва ларв был уколот в плечо, как субъект испуганно вскрикнул: «Но это произвело пуф, как воздушный баллон, который прокололи и больше ничего».
Разрушение этого ларва было абсолютно, и все последующие усилия для восстановления остались тщетными.
Между тем, субъект заболел оспою, поступил в госпиталь и был отправлен в Auberviller. После этого мы не имели случая проследить эти опыты.
Понятно, что я не придаю ни одному из этих опытов научного характера. Весьма вероятно, что магическая обстановка способствуют действию внушения, но нужно также сказать, что те, которые употребляют внушение под всеми видами, не знают механизма его, а также и принципа.
Здесь мы заканчиваем наши этюды о невидимой стороне природы и ее реакции на духа или медиума. Было указано несколько опытов магии при гипнозе, и из этих опытов вытекает теперь смысл нашей третьей и последней части.
Часть третья
Глава X. Магия
Мы определили Магию, как «приложение динамизированной человеческой воли к быстрой эволюции жизненных сил природы». Итак, это учение имеет научный характер и действительно составляло венец биологических знаний в древних посвященных храмах. В наши дни все захотели заниматься магией, и мы видим интервьюеров, журналистов и романистов, то важно описывающих проблему ее существования, то отрицающих ее. Это немного похоже на преподавание арабского языка эквилибристом и не заслуживает даже на мгновение ни малейшего спора.
Мы убеждены, что меньше чем через 20 лет психофизические науки приведут ученых к полной магии и силы астрального плана будут изучены или под их традиционным именем, или под новым, придуманном академиками. Также, когда мы видим исследователей, равных г-ну де-Роша, экспериментально определивших существование «двойника» человека, способного экстерьеризоваться, биологистов, как г-н де-Роша или Охорович, констатировавших существование психических сил, которые, кажется, избегают ныне известных законов, мы предоставляем их дальнейшему ходу без малейшего внимания к романистам.
По нашему мнению, магия существует и, найдя приложение к этой науке наиболее новых данных физиологии и психологии в нашем Trate clementaire de magie pratique, мы изучим здесь арсенал мага.
1) Его устройство, как это разъясняет традиция.
2) Усовершенствования, которые можем применить в нем, благодаря прогрессу современных наук.
3) Его соотношения с гипнозом.
Гипноз, во всех своих степенях, вышел из древнего употребления практической магии; но его употребление позволяет экспериментальные исследования, которые «будущее» сможет проконтролировать и удостоверить, а для настоящего создать очень интересные гипотезы. Не придавая больше важного значения в производстве этих явлений вмешательству сатаны, как и не приписывают его химики в комбинации хлора и железа, мы уверены в двойном результате, не лишенном интереса. Первый – избежание, как можно лучше, мистицизма, второй – представлять вполне свободную дорогу журналистам и романистам.
