За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином - Волошина Инна

— А что Агафья? Жила припеваючи, да дурь в голову взбрела… Да…, - бабушка помолчала и снова продолжила рассказ: — Что на неё нашло: она и сама-то объяснить не могла. Да только с любимым венец приняла, мужем назвала, да стала к тому бегать. Он её отвергал, да любовь сильней оказалась. Стали тайно встречаться. Сначала просто виделись, а после и до неприличия дошли. В блуд она ударилась.

— Как же она так смогла?

— Да вот, не знаю… Только за это она и была наказана: наделили её красотой сказочной, да на Землю сослали. Но не поддалась Агафья более соблазну. Мечтала, но не позволяла себе даже смотреть на парней. А забрали-то её легко оттого, что отец подумывал её замуж отдать, и жених был на примете. Вот так, Николушка, бывает…

— А как же её возлюбленный? Встретил?

— Он любит её, и она его тоже. А любовь всепрощающая. Они счастливы вместе.

— А как же он теперь её зовёт? Агафья или Оливия?

— Ой, Николушка, что за дело до имени, если любишь? Оливия или Агафья — не всё ли равно? Агафьей он зовёт её, а забудется в порыве, так — Оливия …

Мы ещё долго разговаривали. Вспоминали, плакали, смеялись. Ночь сменил новый день, и день клонился к вечеру, когда бабушка засобиралась домой.

— Мне пора уж и до дома, — сказала она после непродолжительной паузы.

— Ты устала и хочешь отдохнуть. Бабушка, ты можешь остаться у меня, а потом я тебя провожу…

— Нет, Николушка, нет, милый, я как была домоседкой, так и останусь ей. Ты прав, я устала, но у меня хватит сил, чтобы вернуться домой и не только… А вот тебе точно надо отдохнуть, ты бледный стал.

— Я провожу тебя. Ладно?

— И не думай об этом. Пока не буду уверена, что ты спишь, я и с места не сдвинусь, — решительно заявила о своих намерениях бабушка.

Я знал, что спорить с ней бесполезно. Поэтому всё, что мне оставалось, это подчиниться и лечь в постель. Что я и сделал. Бабушка взяла мою руку в свои и, как в детстве, тихо стала напевать одну из любимых мной песен. Я чувствовал, что погружаюсь в сон. Мне было так легко и спокойно, словно я вновь стал маленьким мальчиком, не ведающим ни о каких проблемах…

Когда же я проснулся, бабушки не было дома. Посуда со стола убрана, и с её лёгкой руки по-иному виделась обстановка в доме. Я несколько раз прошёлся по дому, переходя из комнаты в комнату. Вышел в сад — и здесь всё было иначе: и цветы ярче, и птичьи трели звонче, и ветерок ласковее. Я не был здесь одиноким, как это мне казалось раньше.

Я по-иному посмотрел на мир! Мне надо было ещё так много всего обдумать, сделать для себя какие-то выводы, чтобы более полно определиться и войти в нормальное русло жизни.

Я удобно устроился на солнечной полянке в саду близ беседки, обвитой диким виноградом. Погрузившись в размышления, я не замечал времени. Мысли неслись нескончаемым потоком. Чем больше приходило утверждений: «Да, это так», тем становилось легче. Я всё как бы упорядочил, расставил по местам.

Мне было легко и свободно. Я радовался жизни и всему, что видел вокруг, будь то человек или небольшая букашка. После болезни ко мне вернулись не только силы, но и стремление жить!

Через несколько дней, проведённых в размышлениях, я решил навестить Учителя. Его не оказалось дома. Но уже известным мне способом я получил оставленную мне информацию: «Николай, у меня новый ученик. Вернусь домой не скоро. О приходе сообщу сам. До встречи». Эта информация предназначалась мне, и только я мог её считать.

Да, Учитель говорил мне, что не знает, чем будет занят в ближайшее время, пока ему не определят ещё кого-нибудь в ученики, и как долго он будет свободен. И вот он вновь Учитель, но не мой. Он занят и вернётся не скоро. Меня это не огорчило, ведь я теперь иначе смотрел на жизнь, я более не приписывал всё на свой счёт, как это делал раньше.

Так как Учителя не было дома, я решил побывать у старца Николоса. Когда я подошёл к его дому, он уже ждал меня.

— Долго же ты идёшь, Николай! — первое, что я услышал от него.

— Почему долго? И откуда ты знаешь, что я шёл к тебе? — спросил я старца.

— Моё чутьё редко меня подводит. Не оплошал я и в этот раз. Разве не так?

— Так-то оно так… Приветствую тебя, Николос!

— Проходи в сад, гость мой, угощать тебя буду …, - пригласил он, сделав голос более твёрдым в словах «гость мой».

По тому, как он смотрел на меня, я понял, что он в хорошем настроении и сегодня шуток и подколок от него не оберёшься. Так оно и было.

Николос потчевал меня терпким напитком с мёдом в сотах и подшучивал:

— Набирайся сил, путник, чтобы не спотыкаться на ухабистых дорогах… — Или: — Отведай, милый, сотового мёду, жизнь станет слаще, и нос Земли не коснётся.

Я знал, что он шутит, и не обижался. Николос, как и Учитель, хорошо знал, обо всех моих похождениях и приключениях.

Я провёл у него, как обычно, несколько дней. Мне не удавалось уйти от него сразу. Он сам, обстановка в доме, сад и вся атмосфера рядом с ним были словно пропитаны доброжелательностью. От этого и не хотелось уходить от него. А уйдя, что-то незримое тянуло вернуться сюда вновь. Так было не только со мной. Николос общителен, у него часто бывают люди, но я ни разу ни с кем не столкнулся, кроме Учителя. Создавалось такое впечатление, словно посещение его дома было расписано по графику. Он почти никогда не оставался один, и в тоже время никто ни с кем не сталкивался, кроме знакомых между собой людей.

Мне не сиделось дома. Гонимый тягой к путешествиям, я часто «бродяжничал», то есть просто ходил и обследовал незнакомые мне места.

Учитель вернётся не скоро, у Николоса я уже побывал… После встречи с бабушкой ещё не улеглись эмоции и воспоминания, всё было живо во мне. Бена я видел совсем недавно, да и встретиться с ним сейчас было бы сложно — он учится, и мне не следует часто врываться в его жизнь. Я уже давно не видел Óдина, но не решался пойти к нему. Краски Радужной были слишком яркими, и я боялся, что меня захлестнёт волна чувств. Мне надо было освоиться в новом положении. И я вспомнил про Виктора и Ольгу, с которыми познакомился, когда шёл к Бену. Конечно, я мог в один миг оказаться там, но это было бы слишком быстро, а мне хотелось находиться в постоянном движении, в котором, как мне казалось, я черпал всё новые и новые силы.

Взяв с собой в дорожную суму немного еды, я отправился в путь. Как-то непроизвольно мой путь пролёг через город Васильков. Я шёл по знакомой мне улочке. Остановился возле знакомого дома и задумался на миг: «Здесь было ещё что-то, но что?» Вдруг меня словно молния ударила: «Здесь же рядом стоял дом Евгения и Нелли!» Навстречу мне шёл человек, очень знакомый. Я не сразу понял, кто это. Он же узнал меня и резко пошёл обратно. Я, догоняя его, окликнул:

— Евгений!

— …, - человек лишь замедлил шаг. Значит я не ошибся, это был он. Но почему он уходил, не желая быть замеченным?

— Евгений?! — снова позвал его я, почти догнав.

— Да, Николай, это я, — заговорил Евгений, оборачиваясь ко мне.

— Евгений, я думал, обознался…

— Нет, как видишь, это я.

— Ты хотел уйти незамеченным, почему?

— Извини. Это моя боль…

— Что-нибудь случилось? — спросил его я.

— И да, и нет. Пойдём куда-нибудь в сторону от дороги, что тут так стоять на виду у всех.

— Мы можем пойти ко мне…

— Нет! — перебил меня Евгений. — У меня нет такого желания, давай просто за городком посидим.

— Хорошо…

— Николай, мне больно в этом признаться даже самому себе, но я не хочу возвращаться на Землю.

— Евгений, зачем же ты так поспешил? Ведь у тебя ещё не один десяток лет был впереди.

— Да, это так. Но, идя в определённый мне свыше срок, я не буду на Земле вместе с Нелли, а мы не хотим с ней расставаться даже там.

— Разве можно что-то изменить?

— Можно… Вот мы и идём на Землю раньше… Хоть и вместе, но я не хочу…

— Почему?

— У меня так мало шансов быть замеченным ею в сутолоке жизни…

— Не отчаивайся так, Евгений. Верь в хорошее, ведь вы любите друг друга, а есть такое чувство — интуиция, оно не обманет вас. Верь в себя и верь в Нелли, и вы будете вместе…