Андрей Ветер - Святой Грааль
Артур поцеловал жену и выпрямился. Он растерянно поглядел на Герайнта, затем снова перевёл взгляд на жену. Её бледное лицо лучилось радостью.
«Неужели ей настолько важно, чтобы я носил на груди крест? Неужели она будет по-настоящему счастлива?.. И я так долго сопротивлялся такой мелочи? Чего мне стоило креститься? Что это меняет для меня по существу? Зато у Гвиневеры будут сиять глаза… Боже, как хочется, чтобы навсегда исчез тот холод вражды, которым она обдавала меня раньше. А ведь она требовала, нет — просила о такой малости!»
— Я не знаю молитв, которые надо произносить, — развёл он руками. — Но скоро я выучу их.
И Артур, переполненный любовью, вышел из комнаты.
— Христос с тобой, — перекрестила его вдогонку Гвиневера.
Во дворе уже нетерпеливо били копытами кони.
— Впервые вижу у тебя такое счастливое лицо, — сказал Эктор.
— Ещё бы! Гвиневера выздоравливает! Братья мои, вы слышали? Моя жена возвращается к жизни!
Дружный рёв восторга прокатился над крепостью:
— Да здравствует Гвиневера! Да здравствует Человек-Медведь!
— Что ж, после охоты будет повод для праздника, друзья! — воскликнул Артур.
Отряд выехал в распахнутые ворота и с гиканьем пронёсся по улице.
Из травы тут и там вылетали птицы, шумно хлопая крыльями. Волнами колыхались на ветру цветы — жёлтые, красные, синие — и разливали над полями густой аромат. Вокруг видневшихся вдали деревянных идолов хороводом ходили девушки. Рядом с ними дымилось несколько костров. Высоко в небе медленно плавились тонкие белые облачка.
Возле брода всадники перешли на шаг и вытянулись цепочкой.
Эктор внезапно остановился, хищно всматриваясь в густую лесную зелень. Солнечные пятна скользили по широким листьям, качавшимся на ветру, и не позволяли разглядеть что-либо в чаще.
— Огвэн! — окликнул Эктор ехавшего в голове колонны всадника. — Не спеши оставить свои следы на том берегу, не то они могут из белых превратиться в красные[31]!
Огвэн осадил коня.
— О чём ты, Эктор? — нахмурился воин.
— Ты что-то заметил? — спросил Артур негромко.
— Нет, но я чувствую опасность, — ответил Эктор.
Отряд застыл в ожидании приказа: что скажет Человек-Медведь? Эктор Хоель тем временем взял в руки лук. Несколько секунд он сидел с закрытыми глазами и вслушивался во что-то. Лес шумел птичьими голосами, громко плескалась вода на камнях, фыркали лошади. Эктор натянул тетиву лука, медленно, словно что-то управляло им со стороны, повернулся в сторону зарослей орешника и, только теперь открыв глаза, тотчас пустил стрелу. Кто-то охнул в глубине листвы.
— Засада! — крикнул Огвэн.
С противоположного берега посыпались стрелы. Первые два всадника из Артурова отряда рухнули в траву, обливаясь кровью. Огвэн схватился за руку, пытаясь вырвать воткнувшуюся в него стрелу.
Артур оскалился и поднял над головой копьё.
— Кто бы там ни прятался, вырвем их сердца, братья! А потом повеселимся на пиру! — крикнул он и погнал своего скакуна в сверкающий поток.
Стрелы сыпались густо. Не успел Артур перебраться на противоположный берег, как в горло коня вонзилась одна из них. Вторая ударила в грудь самого Артура. Эктор видел, как Человек-Медведь вывалился из седла и исчез под водой. Всхрапывающий конь навалился на своего хозяина сверху, взбрыкивая мощными ногами. Победные возгласы донеслись из леса, и на некоторое время обстрел прекратился. Этим воспользовались воины Артура и ринулись вперёд.
Эктор спрыгнул со своей лошади и прыгнул в реку. Он хорошо видел Артура под водой и сразу схватил его за руку, помогая выбраться из-под агонизирующего коня. Оказалось, стрела даже не ранила Человека-Медведя.
— Оставь меня, я в порядке, — прорычал Артур. — Боги милостивы ко мне. Поезжай вперёд, не теряй времени. Принеси мне хоть одну голову.
Эктор вспрыгнул на своего жеребца и поскакал на противоположный берег. Теперь сидевшие в засаде увидели, что Артур жив, и начали было снова стрелять, однако важные мгновения были упущены — около десятка всадников успели переправиться через реку. Большинство лучников кинулось наутёк, но, поскольку их кони были отведены далеко, дабы враг не обнаружил засаду, их шансы убежать от воинов, сидевших на специально обученных для охоты лошадях, были ничтожны.
Эктор Хель сразу наметил себе жертву. Развитое чутьё воина подсказало ему, что перед ним — зачинщик. Без особого труда Хель настиг бежавшего.
— Ноги сотрёшь! — презрительно крикнул он.
Человек остановился и, судорожно отбрасывая плащ, выхватил меч.
— Ты думаешь, я испугался тебя? — захрипел он. — Никто не способен устрашить Мордреда.
— Так ты и есть Мордред? — усмехнулся Хель. — Какое разочарование! Я надеялся повстречать в твоём лице грозного соперника, а вижу жалкого мальчишку, способного разить противника только в спину.
— Замолчи, иначе я заставлю тебя сожрать собственный язык! — выпал Мордред.
— Слишком много слов.
Эктор лениво слез с коня и бросил на землю лук со стрелами.
— Я бы мог пришпилить тебя стрелой к дубу, как букашку, — улыбнулся он. — Но я позволю тебе умереть воином, хотя ты не заслуживаешь такой чести… Нападай.
Мордред оцепенел на несколько мгновений. Он не привык к унижению. Он чувствовал, как в ногах разлилась слабость, голова закружилась, в глазах потемнело от бешенства. Задыхаясь, он сделал шаг, но вдруг увидел глаза Хеля и остановился. В этих глазах была смерть — равнодушная и всепобеждающая. Мордред почему-то сразу понял, что одолеть врага не удастся. И это понимание лишило его сил.
— Кто ты? — спросил он, опустив руку с мечом. — Ты не человек, ты демон.
— Какое это имеет значение? Ты расхотел драться?
— Я вижу, что это бесполезно. Можешь убить меня. Я готов…
Мордред отбросил меч.
— Вот уж не ожидал, — разочарованно проговорил Хель. Он стоял неподвижно. Не двигался и Мордред.
— Бей. — Голос вожака Волчьей Стаи звучал глухо.
— Резать тебя, как свинью? Может, возьмёшь в руки меч?
— Какой смысл, если конец известен?
— Какой смысл жить, если конец известен? Ты разочаровываешь меня всё больше и больше. — Хель покачал головой. — Ужели тебя не интересует бой? Значит, ты и впрямь никогда не был воином.
— Я всегда был воином!
— Тогда очнись! Сразись с лучшим! Не каждому выпадает шанс испытать себя в схватке с Эктором Непобедимым, в схватке с Хелем! Увидеть то, что умеет единственный в мире! Разве это не высшее наслаждение для воина, даже если ты погибнешь при этом?
Мордред тяжело вздохнул.
— Подними меч, — настаивал Хель.
Мордред повиновался. И внезапно в нём проснулась былая звериная ярость.
— Так-то лучше, — засмеялся Хель.
Мордред ринулся на врага, вкладывая в удары всю свою ненависть, всё своё отчаянье, всю свою силу… И вдруг остановился. Дальше двигаться было невозможно — в его грудь был воткнут меч. Лезвие вошло глубоко, по самую рукоятку, но Мордред даже не заметил, как это произошло.
— Удивительно, — пробормотал главарь Волчьей Стаи. — Ради такого удара стоило умереть…
Хель улыбнулся.
Он упёрся в Мордреда коленом и оттолкнул его от себя, высвобождая свой клинок.
Лес умиротворённо шевелил густой листвой.
Хель подошёл к коню и погладил его по шее.
— Что ж, охота была удачной…
Вернувшись к реке, он увидел, что вокруг Человека-Медведя сгрудились воины.
— Этот амулет достался мне от моей матери, — рассказывал Артур. — Женская фигурка из каменного дерева. Не знаю, кто и когда вырезал её, но однажды Мерддин сказал мне, чтобы я никогда не расставался с этим амулетом, поэтому он всегда висит у меня под рубахой. И вот стрела попала прямо в фигурку.
— Надо же! — удивлялся один.
— Красивая вещица, — восхищался другой, разглядывая небольшую деревянную фигурку.
За гулом голосов не все заметили приближение Эктора. Он спрыгнул с коня.
— Эктор? Ты жив? — заметил его Огвэн.
— Я в полном порядке. Много наших убито?
— Двое. Троих тяжело ранило. Засаду устроила Волчья Стая. Только Мордред опять улизнул.
— Не улизнул, — ответил Хель и бросил к ногам Артура отрезанную голову Мордреда.
На несколько мгновений повисла абсолютная тишина. Даже птицы, казалось, замолкли. Артур поднялся. Убитый конь придавил ему ногу, и Человек-Медведь прихрамывал.
— Вот и всё. — Артур пнул ногой голову Мордреда. Испачканное кровью лицо предводителя Волчьей Стаи несколько раз ткнулось открытым ртом в землю, будто Мордред хотел вгрызться в неё. — Этот злодей принёс людям много горя… Ты знаешь, что он украл священную чашу Круглого Стола? Мы пили из неё кровь жертвенной белой лошади.
— Больше он ничего не украдёт, — сказал Эктор.
