Бхагаван Раджниш (Ошо) - Золотое будущее
Конечно, их существование дает работу нескольким людям, но больше ничего. Могут ли эти больные сами вести какую-то творческую жизнь? Получают ли они хоть немного радости от того, что делается для них? Они живут постоянно на уколах, они не могут спать, и им дают снотворное. Они не могут проснуться, поэтому им дают стимуляторы, чтобы они легче просыпались. Для этого и нужна была клятва Гиппократа? Пусть Гиппократ провалится ко всем чертям! Он понятия не имел, к чему в конце концов приведет его клятва.
Должно быть какое-то движение, которое призывало бы подготовить в больницах все возможности для приятной, комфортной смерти – для тех людей, которые пожили достаточно и хотели бы освободиться от своих тел. Это очень здравая идея, что в каждой больнице должно быть выделено специальное помещение со всем необходимым для того, чтобы сделать смерть приятным и радостным переживанием.
Вместо лекарств этим людям нужна помощь специально подготовленного человека, который мог бы научить умирающего медитации. В этом случае лекарства уже не нужны, а вот медитация нужна, нужно объяснить людям, как расслабиться и спокойно покинуть свое тело. Нужно, чтобы такие люди, точно так же как и врачи, были в каждой больнице, это крайне важно. До настоящего времени в таких людях там не было необходимости, потому что у больниц была только одна обязанность – спасать жизни. Сейчас появляется и другая – помогать людям умирать. В каждом университете должен быть факультет, готовящий таких людей, чтобы они сами могли научиться медитации. Когда же к ним самим придет время умирать, они будут к этому полностью готовы, и сделают с радостью, для них это будет праздник.
Но сейчас содействовать самоубийству – это преступление. То, что я говорю, сейчас расценивается как содействие самоубийству, и ко мне относятся как к человеку, который учит людей делать что-то противозаконное. Но что мне делать? Я могу говорить только то, что абсолютно правильно; законно это или противозаконно, меня не волнует нисколько. Для меня важно быть с правдой, а не с законом. А правда в том, что ваша жизнь не находится в балансе с природой. Люди утратили этот баланс. Выбор таков: или вы прекращаете спасать детей, или аборты должны быть легальными, а методы контроля над рождаемостью широко использоваться… на самом деле надо считать преступлением, когда их не используют. А если кого-то на этом ловят, надо его отправлять в тюрьму.
Но у нас какой-то странный мир: рожайте больше детей, и вы заплатите меньше налогов. Не мир, а какая-то фантастика! Правительство поощряет вас к тому, чтобы у вас было больше детей. Ну какая в этом логика? Если бы я писал законы, у меня бы было так: чем больше у вас детей, тем больше налоги; с каждым следующим ребенком они удваиваются. Пожалуйста, заводите их сколько хотите, но ставка налога удваивается с каждым следующим ребенком – так, чтобы и богатые не очень могли себе их позволить, не говоря уже о бедных и среднем классе. Только тогда все подумают о контроле над рождаемостью, иначе никто даже не позаботится об этом.
У Карла Маркса был определенно большой талант. Он создал целое мировое движение – несомненно, он превзошел даже Иисуса. Это такое еврейское соревнование. На самом деле это не имеет ни к кому никакого отношения, это просто соревнование между двумя евреями. Кроме того, еще Фрейд тоже создал мировое движение – психоанализ, но Маркс, конечно, и его превзошел. Половина мира стала коммунистической – но так и не разбогатела, они остались очень бедными.
Посмотрите, как это было в Германии. Сразу за стеной начинался мир коммунизма. Тот самый Берлин, который был разрушен в ходе Второй мировой войны, был разделен на две части – одна осталась свободной и демократической, а вторая была под контролем коммунистов. Та часть, которая осталась независимой, свободной и капиталистической, разбогатела – небоскребы, отличные дороги, все, как надо. Выглядело это так, будто Второй мировой вообще не было. В свободном Западном Берлине от Второй мировой войны не осталось и следов – по сути, от этой войны была даже польза для города, потому что все старые, ветхие, полуразрушенные дома исчезли, и все стало новеньким и красивым. Западный Берлин стал самым современным, молодым и свежим городом в целом мире.
А другая половина осталась мрачной и унылой, как будто мировая война там закончилась только вчера; люди продолжали жить в ветхих бараках. Контраст просто бросался в глаза, это была отличная возможность увидеть наглядно, что делает коммунизм и что делает капитализм. Ни один небоскреб не вырос в коммунистической части города, ни одного нового здания, ни одной дороги, ни одной фабрики – никакой креативности. Да, там перераспределялось богатство – они сделали богатых бедными. А бедные не смогли создать новое богатство.
Коммунизм основывается на ложной идее – равенстве всех людей. Но люди не равны.
Вторая идея Маркса более значительна, но интерпретация у него неправильная, то, что я говорю, более правильно. Вторая идея такая: «Равные возможности для всех». Так и должно быть – для всех равные возможности, но при этом надо помнить, что каждый человек уникален, так что каждый должен использовать эти равные возможности для того, чтобы отличаться от других, а не быть таким же, как все. В конечном счете все должно прийти к тому, что индивидуальности будут так различаться, как сейчас невозможно и представить.
В соответствии с идеями Маркса, равные возможности для всех означают, что все будут одинаковы, то есть у всех будет одинаковый уровень материального благосостояния, одинаковый ум и одинаковое здоровье. Но это глупость в чистом виде, ведь ваши родители – это не мои родители, у вас другие гены и другие программы, заложенные в теле. На данный момент не существует возможности поменять гены, заложенную программу, – а все это имеет огромное значение.
Так что равные возможности – это неплохая идея, но мы должны подумать над тем, как сделать ее практичной для человечества. Не надо тут быть фанатиком, потому что, если вы добьетесь абсолютно равных возможностей для всех, это будет идиотизм; это просто невозможно.
Я приведу вам несколько простых примеров. Если вы – старший сын в семье, то младший сын в семье не может иметь равные с вами возможности, ну никак не может. Вы родились первым, ничего удивительного, что вы получили больше материнской и отцовской любви, ведь для них вы были первенцем. Потом другие дети появились в семье, но для родителей это не было таким же новым. Когда рождается второй мальчик, он уже всегда будет вторым. Старший сын во всех культурах получает наследство отца. Почему? Это не случайно: ему достается больше любви, чем всем остальным, он первенец, он родился первым.
И последний сын в семье тоже будет иметь другой статус, потому что он самый маленький, его все балуют, защищают, оберегают – все братья, вся семья. А вот средние где-то в промежутке, они как бы нигде, ни на одном полюсе, ни на другом. Они никогда не получают такого внимания, как первый и последний ребенок в семье. Самый младший становится самым любимым, потому что он последний, кто пришел, – других гостей уже не будет.
Как можно дать им всем равные возможности? Разве что как-то сделать так, что они родятся все одновременно, сразу двенадцать детей – тогда будут равные возможности для всех.
Нет, с самого начала нет никаких равных возможностей. Когда женщина беременеет, ни она, ни ее муж не знают, что началась эта гонка, – и никто не знает. Когда сперматозоиды устремляются к яйцеклетке – это гонка, и там происходит все, как во всякой гонке, свисток – и все помчались.
Одна клеточка матери, яйцеклетка в ее матке, ждет, в то время как клетки отца, с тех пор как они ворвались в тело матери, участвуют в великой гонке – миллионы сперматозоидов, и каждый хочет добраться до яйцеклетки первым. Кто первым добрался – тот и выигрывает, все остальные погибают. Это вопрос жизни и смерти. Это не обычный чемпионат, в котором вы можете потерпеть поражение, а в следующий раз попробовать снова. Тут нет следующего раза – только одна-единственная возможность для миллионов живых клеток. Только один достигает успеха, так это устроено. Материнская яйцеклетка имеет такое свойство – как только один сперматозоид попадает в нее, она закрывается. Все остальные бьются в ее стенки, но через два часа погибают.
Тут потери на каждом шагу. А преодолеть им надо не такое маленькое расстояние, как вы думаете, – для таких крошечных клеток это примерно два километра, в соотношении с нами. Если бы они были наших с вами размеров, им бы пришлось бежать два километра. Большое дело, трудная работа, целый марафон! И, конечно, только самый сильный побеждает.
Они все стартуют примерно в одно и то же время, и с самого начала возможности для всех разные. Никто не знает, что за люди бы развились из погибших сперматозоидов, чего бы они достигли. Может быть, среди них был бы Альберт Эйнштейн, может быть, Рави Шанкар, может быть, Микеланджело. Никто ничего не знает об этих бедных людях, которые погибли в своей самой первой гонке и никогда больше не получат другого шанса.
