Секс и судьба - Хавьер Шико

Разрушающие мысли сталкивались в её измученной головке… Нет, нет, она больше не вернётся в семью во Фламенго… Из двух решений — вернуться в апартаменты Ногейров или умереть — она предпочитала умереть…

Она просеивала через сито анализа обстоятельства, прослеживала своё поведение, снова и снова размышляла…

Внезапно ей овладела одна странная мысль: всё скрывать, притворяться. Для достижения истины она будет лгать. Да, она войдёт в игру с тем, что вошло к ней в голову, словно это была её последняя карта.

Марита представила себе, что, прожив вместе и в близости, которая соединяла её с сестрой, её голос и голос Марины были похожи, как, впрочем, и все манеры поведения. Она позвонит парню и, выдавая себя за Марину, насколько это возможно, сымитирует её голос в разговоре, она будет повторять фразы, наиболее часто употребляемые в семейных разговорах. Она изобразит внезапный приезд из Терезополиса. Затронутый таким образом, молодой человек яснее изложит то, что он ощущает по отношению к ней.

Страдающее дитя посмотрела на часы. Было без десяти минут девять.

Она хотела отыскать более привычную обстановку, чтобы позвонить. Она вспомнила о «донне» Коре, клиентке из магазина в Копакабане, которая стала её близкой подругой, и от которой она обычно звонила, когда ей было нужно. Набравшись мужества, она поднялась со скамьи в поисках транспорта и только в этот миг почувствовала, что у неё нет сумочки, которую она потеряла при бегстве. У неё не было денег, но она не отступила. Окликнув с тротуара свободное такси, она спросила водителя, не может ли он отвезти её, она расплатится с ним по прибытии на место. Она была одна и утратила понятие времени. Водитель увидел её печаль, которая растрогала его. Он заявил, что обычно он систематически отказывается везти людей с проблемами, но на этот раз сделает исключение, и согласился.

Мы совершили короткое путешествие до Копакабаны в его компании.

Прибыв по указанному адресу, она выскочила из машины и в сопровождении водителя подошла к двери в апартаменты подруги, которая приняла её просто и сердечно. Смущаясь от стыда, Марита тихонько спросила «донну» Кору, имевшей свои финансовые трудности, может ли она одолжить ей немного денег. Она вернёт долг на следующий день. Хозяйка дома, непринуждённая и благожелательная, нисколько не колебалась. Она открыла ящик и, улыбаясь, сказала: «У меня только четыреста крузейро». Её мужа не было дома. Признательная Марита заверила, что этой суммы будет достаточно. Оплатив такси, она сказала женщине, что должна была задержаться на работе, затем поедет в Леблон [18] навестить больного, ссылаясь на то, что только потом она сможет сесть на автобус, чтобы вернуться домой. Но до этого она должна позвонить. Разговор очень личный. Донна Кора оставила в её распоряжении комнату и любезно добавила, что пойдёт приготовить кофе. Пусть Марита говорит, сколько нужно, её никто не прервёт. Обе её маленькие дочери давно спали, а супруг, заменявший коллегу на работе, вернётся не скоро. Хозяйка апартаментов удалилась в направлении кухни, которая отделяла салон.

И здесь, перед нами, нисколько не ощущая наших солидарных сердец, Марита набрала номер, затаив свои чувства и пытаясь сойти за другую.

В напряжении, мы стали слушать разговор двух молодых людей, каждая фраза которого останется у меня врезанной в память:

— Это дом Торресов?

— Да.

— Кто у аппарата? Жильберто?

— Да, да.

— О, любовь моя, ты что, не узнаёшь меня?

— А кто это?

— Я, я… Марина. Я только что вернулась…

— А-а, Марина!… какой приятный сюрприз!… Зачем тебе понадобилось тратить время? Приезжай… Мы все ждём тебя за столом … Почему ты звонишь?

— Я просто хотела знать, любовь моя, всё ли у тебя в порядке, хорошо ли ты провёл день…

— Я скучаю по тебе!

— Я тоже … Я очень скучаю …

— Так приезжай.

— А как твоя мать? Ей лучше?

— Немного.

— Послушай…

— Может, хватит разговоров? Ну же, приезжай быстрей…

— Один момент … Послушай. Я наскоро заглянула во Фламенго, чтобы переговорить с матерью о некоторых вещах … Я была в Терезополисе с двумя подругами, которые забили мне голову новостями. Я в волнении, я ревную…

— Что происходит?

— Марита…

— Что… Марита? Но между нами ничего нет.

— А я узнала …

— Что ты узнала?

— Что у вас обоих была связь. Я знаю, что вы были вместе, но чтобы до такой степени, не знала …

— Это ложь!

— Есть много чего, что я не могу доказать …

— Мы просто теряем время. На свете столько идиотов … Ты понимаешь?

— Недавно я говорила с папой …

В этот момент странного разговора её голос дрогнул. Она уже достаточно услышала, чтобы знать, что она раздавлена, что ею пренебрегают. Но она хотела испить чашу до дна. Ей надо было знать, что всё то, решил Жильберто. Она боялась, что выдаст себя. Необходимо было быть осторожной, чтобы измерить всю глубину оскорбления, жертвой которого она стала. Пауза в их разговоре была краткой. На другом конце провода Жильберто произнёс единственно уместное слово:

— Итак…

— Объяснись.

— Хорошо, ты должна знать, что у нас произошло. Мне позвонил твой отец… Ты знаешь, что он звонил мне? У нас был приватный разговор, и мы всё уладили.

— Это значит, что Марита …

— Представь себе! Она послала мне записку с просьбой о встрече. Твой отец знал об этом заранее и попросил меня сказать, что я приду, но самому не ходить к ней. Ты понимаешь?

— И как же это, наконец, ты уладил?

— Я написал ей записку, где обещал прийти, но согласился с твоим отцом, что он пойдёт к ней на встречу. Он сам предложил это решение. Знаешь, я не мог не принять его предложения… Первый раз …

— Я волнуюсь, я вся на нервах … Я не понимаю …

— Он попросил меня написать и принять её просьбу, чтобы не шокировать Мариту. Как он сказал мне, она слегка не в себе, и пообещал, что сам встретится с ней, чтобы дать кое-какие советы и придать ей мужества доброй вестью об экскурсии в Аргентину …

— Как?

— Представь себе, в Аргентину… Путешествие в Аргентину …

Последовал раскат смеха, после чего он с сарказмом продолжил:

— Это скорее приют, моя дорогая. Приют или хоспис. Марите уже нужна лишь психиатрическая больница. И чем дальше от нас, тем лучше!… Аргентина для одной, Петрополис для двух других …

В этот миг девушка осела на пол.

Она оперлась об угол мебели, будучи не в состоянии взять телефон из-за рыданий, которые сдавили ей грудь.

Мы ясно услышали голос парня, кричавшего на том конце провода:

— Марина! Марина! Что с тобой, скажи, что там происходит!…

Но хрупкая рука, по которой текли слёзы, положила трубку на аппарат с печалью, которая окончательно закрыла врата её сердца.

Девушке понадобилось десятки минут, чтобы прийти в себя, насколько это было возможно, она внешне успокоилась и вернулась в комнату.

В смятении она заговорила об одолженных деньгах. Да простит «донна» Кора эти неприятности. Если она не сможет прийти на следующий день сама, то её коллега по работе в магазине, Нелли, которая также была её ближайшей подругой, оплатит долг, если она, Марита, не сможет быть на службе. Достаточно будет найти её в магазине.

«Донна» Кора сердечно улыбнулась и сказала, чтобы та не волновалась по пустякам.

Она услужливо протянула чашечку кофе девушке, которую та в смущении взяла. И хоть разговор перескакивал с одной темы на другую, подруга удивлялась её угнетённому виду, её бледности, её постоянно слезливым глазам. Марита, стараясь выдавить из себя улыбку, которая тут же умерла на её губах, объяснилась. Она сказалась простуженной, жертвой сильного ринита. И к тому же спросила, возможно ли найти сейчас, в десять часов вечера, господина Саломона в соседней аптеке. Она бы хотела посоветоваться с ним насчёт противогриппозных медикаментов. Её голова отяжелела, и дышала она с трудом.

Предупредительная женщина побежала к телефону и почти сразу же вернулась, сказав, что фармацевт дождётся её. Он уже заканчивал своё дежурство, так что нельзя было терять время.