Бхагаван Раджниш - Проблески золотого детства
«Боже мой, — сказал мне родственник, - из-за дороги я не смог привезти к тебе всю свою семью».
Возможно, они никогда меня не увидят, просто из-за дорог. Тогда не было ни одной, и даже сейчас, через деревню не проходит ни один железнодорожный путь. Это по-настоящему бедная деревня, а когда я был ребенком, она была еще беднее.
В то время я не мог понять, почему мой Нана был так настойчив. Возможно, воловья повозка — из-за того, что не было дороги - производила слишком много шума. Все дребезжало, он был в агонии, поэтому, естественно, что он хотел остановить колесо. Но моя бабушка смеялась. Теперь я знаю, почему она смеялась. Он говорил об индийской одержимости жизнью и смертью, символически называемую колесом жизни и смерти - а еще короче - колесом, которое катится и катится.
В западном мире только у Фридриха Ницше было достаточно сил и безумия, чтобы предлагать идею вечного повторения. Он позаимствовал ее у восточной одержимости. На него большое впечатление произвели две книги. Одна - Ману Смрати. Она называется «Собрание песен Ману»; это самая важная из индуистских священных книг. Я ненавижу ее! Вы можете понять ее важность. Я не могу ненавидеть ничего обыкновенного. Она крайне уродлива. Мацу - это один из тех людей, при виде которых я могу все забыть о ненасилии; я просто пристрелю его! Он этого заслуживает.
Ману Самхита, Ману Смрати — почему я называю это самой уродливой книгой в мире? Потому что она разделяет мужчину и женщину и не только мужчину и женщину, но она разделяет человечество на четыре класса, и никто не может перейти из одного класса в другой. Это создает иерархию.
Вы будете удивлены, узнав, что у Адольфа Гитлера всегда была одна копия Ману Самхиты на столе, прямо у изголовья кровати. Он уважал эту книгу больше, чем Библию. Теперь вы можете понять, почему я ее ненавижу. В моей библиотеке даже нет экземпляра Ману Самхиты, хотя мне дарили, по крайней мере, дюжину этих книг, но я всегда сжигал их. Это был единственный возможный выход. Естественно, что я их сжег.
Ницше любил две книги и многое заимствовал оттуда. Первой была Ману Самхита, а второй была Махабхарата. Что касается размера, возможно, это самая великая книга; она огромна! Я не думаю, что Библия, Коран, Дхаммапада, Дао те Дзин могут сравниться с ней в размерах. Вы поймете меня, только если положите рядом Британскую Энциклопедию. По сравнению с Махабхаратой, Британская Энциклопедия просто маленькая книжка. Это действительно огромная работа, но уродливая.
Ученые прекрасно знают, что в прошлом на земле было много огромных животных — размером почти с гору, но очень уродливых. Место Махабхараты среди этих животных. Не то, чтобы вы не могли найти в ней ничего прекрасного; она так огромна, что если вы будете глубоко копать, вы обязательно найдете мышку в этой горе.
Эти две книги имели на Фридриха Ницше огромное влияние. Возможно, ничто больше не повлияло на него так, как эти две книги. Одна книга была написана Ману, а Махабхарата была написана Вьясой. Я должен признать, что обе книги сделали огромную работу, грязную работу! Было бы лучше, если бы эти две книги вообще не были бы написаны.
Фридрих Ницше вспоминает обе книги с таким уважением, что вы будете удивлены — удивлены, потому что это был человек, который называл себя «Антихристом». По не удивляйтесь. Эти две книги против Христа, на самом деле, они против всего, что прекрасно: против истины, против любви. Это не простое совпадение, что Ницше полюбил их. Хотя он никогда не любил Лао Цзы или Будду, он любил Ману и Кришну. Почему?
Это очень важный вопрос. Он любил Ману, потому что он любил идею иерархии. Он был против демократии, свободы, равенства; короче говоря, он был против всех истинных ценностей. Он также любил книгу Вьясы Махабхарату, потому что она содержит в себе концепцию, что только война прекрасна. Однажды, в письме к своей сестре он написал: «В это самое мгновение я окружен безмерной красотой. Я никогда не видел такой красоты». Человек может подумать, что он вошел в райский сад, по нет, он наблюдал за военным парадом. Солнце сверкало на их обнаженных мечах, а звук, который он называет «самым прекрасным звуком, который я когда-либо слышал», был не Бетховен или Моцарт, даже не Вагнер, а звук марширующих немецких солдат.
Вагнер был другом Ницше, и не только, более того, Ницше влюбился в жену своего друга. Он бы хоть подумал о бедном человеке… но нет, он думал, что ни Бетховен, ни Моцарт, ни Вагнер, никто не может сравниться с прекрасной музыкой, издаваемой ботинками немецких солдат. Для него мечи на солнце и звук марширующей армии были наивысшими в своей красоте.
Какая эстетика! И помните, я не тот человек, который выступает против Фридриха Ницше как такового. Я ценю его, когда он подходит близко к истине, но истина — это моя ценность и мой критерий. «Мечи на солнце» и «звук марширующих ног» - когда он уходит от истины, тогда, кем бы он ни был, я отсеку его голову обнаженным мечом. И как это прекрасно: обнаженный меч, звук отсекаемой головы Фридриха Ницше, и красивая кровь вокруг… Именно это делал его ученик. Адольф Гитлер.
Гитлер почерпнул идеи Ману от Ницше. Гитлер был не тем человеком, который мог бы найти Ману сам; он был пигмеем. Ницше был гением, но гением заблудшим. Он был человеком, который мог бы стать буддой, но он умер безумцем.
Я говорил вам об индусской одержимости и вспомнил Ницше. Он был первым на западе, кто признал идею «вечного повторения». Но он не был честен; ом не сказал, что идея была заимствована. Он претендовал на оригинальность. Очень легко претендовать на оригинальность, очень легко; для этого не требуется много ума. И, тем не менее, он был гениальным человеком. Он никогда не использовал свой гений, чтобы что-то открыть; он использовал его, чтобы заимствовать из источников, которые обычно не были широко известны миру. Кто знает Самхиту Ману? И кого это волнует? Ману написал ее пять тысяч лет назад. А кого волнует Махабхарата? Это такая большая книга, что пока человек не захочет сойти с ума, он не будет ее читать.
Но есть люди, которые читают даже Британскую Энциклопедию. Я знаю такого человека, он был моим личным другом. Это мгновение, когда я должен хотя бы вспомнить его имя. Он может быть еще жив это единственное, чего я боюсь — но и тогда, нет причины для страха, просто потому что он всего лишь читает Британскую Энциклопедию. Он никогда не прочитает, что я говорю — никогда, никогда; у него нет времени. Ом не только читает Британскую Энциклопедию, он запоминает ее и в этом его безумие. А так он выглядит совершенно нормально. Когда вы упоминаете о чем-то, что входит в энциклопедию, он немедленно становится ненормальным и начинает цитировать страницу за страницей. Его даже не волнует, хотите ли вы его слушать или нет.
Только такие люди читают Махабхарату. Это индусская энциклопедия; давайте называть ее Индийской Энциклопедией. Естественно, она должна быть больше, чем Британская Энциклопедия. Великобритания это просто Великобритания — не больше маленького штата Индии. В Индии, по крайней мере, три дюжины штатов такого размера — и это не вся Индия, потому что половина Индии — что теперь Пакистан. Если вам действительно нужна полная картина Индии, тогда вам придется сделать еще несколько добавлений.
Когда-то Бирма была частью Индии. Только в начале этого века она отсоединилась от Индии. Афганистан тоже когда-то был частью Индии, это почти континент. Поэтому Махабхарата - Индийская Энциклопедия должна быть в тысячу раз больше, чем Британская Энциклопедия, в которой только тридцать два тома. Это ничто. Если вы соберете все, что я говорил, наберется больше.
Кто-то еще делал расчеты. Я точно не знаю, потому что я никогда такой ерундой не занимался, но люди сосчитали, что до настоящего времени я написал триста тридцать три книги. Отлично! Не книги, а человек, который сосчитал их. Он должен подождать, потому что многие из них все еще в рукописях, а многие другие еще не переведены с оригинала на хинди. Когда все будет собрано, это действительно будет Ошо Энциклопедией. Но Махабхарата больше, она всегда будет самой большой книгой в мире — я имею в виду по размеру, по весу.
Я упомянул это, потому что я говорил об индусской одержимости. Вся Махабхарата — это ничто иное, как индусская одержимость, вытянутая в длину, многотомно, говорящая, что человек рождается снова и снова, бесконечно.
Вот почему мой дедушка сказал: «Остановите колесо». Если бы я мог остановить колесо, я бы его остановил, не только для него, но и для всех остальных в мире. Я не только бы остановил его, я бы разрушил его навсегда, чтобы никто никогда не смог повернуть его вновь. Но это не в моих силах.
Но почему существует эта одержимость? В момент его смерти я многое осознал. Я расскажу обо всем, что я осознал в то мгновение, потому что это повлияло на всю мою жизнь.
