Луи Клод де Сен-Мартен - О заблуждениях и истине
Такому же следовали они порядку и в изъяснении Закона, содержавшего бытие сих самых существ телесных; да сему и нельзя было уже быть иначе. Положа происхождению вещей основание мечтательное и ложное, надлежало сообразовать с ним и прочее здание; и так по их мнению тела живут сами собою и родились сами собою.
Что касается до тех, которые утверждают, что Вещество и телесные Существа всегда свое имели бытие, то их заблуждение гораздо грубее и оскорбительнее для Истины. Оба сии учения равно не познали Закона и первой Причины вещей, но одно из них проповедовало только, что в истолковании происхождения вещей можно обойтись и без Причины действительной и разумной; другое же уничижило сию Причину, поставя на равнее с нею Начало действительное телесных Существ и не почитая ее ни выше, ни древнее Вещества.
Примечатели далее поступили; ибо положив столь невнятные уставы течению и естеству вещеуй, заключив себя в столь тесном круге, Принуждены были приводить к сему кругу все явления и все происшествия, зримые во вселенной. По их мнению Существо, Не имеющее ни разумения, ни цели, сотворило и непрестанно творит все вещи; и поелику две только Причины суть орудия всего, что творится, то, как скоро нашли сих двух Причин в Существах телесных, не почли за нужное искать высшей Причины.
Счастье, что Натура не покоряется мыслям человеков; как ни слепа она, по их мнению, но оставляет их умствовать, а сама исполняет свое дело. Сие есть купно и неоцененное для них благо и изящнейший знак великости Существа физического и временного, которое правит ими, что течение сей Натуры столь твердо и неколебимо; ибо не позволяя системам человеческим проникнуть себя, и доказывая недостаток оных постоянным своим следованием данному ей Закону, принудит она их может быть некогда признаться в своих заблуждениях, оставить мрачные стези, по коим они влачатся, и искать Истины в светлейшем источнике.
О третьей Причине
Но дабы предупредить беспокойство подобных мне, которые могут подумать, что сия Причина действующая и разумная, о которой им говорю, Есть вымышленное и мечтательное Существо, скажу им, что есть люди, которые опознали ее Физическим образом, и что всякой также узнал бы ее, когда бы возложил на нее свое упование и потщился очистить и укрепить свою волю.
Однако должен я уведомить, что не принимаю сего слова Физический в общенародном смысле, приписывающем существенность и бытие тем только вещам, которые ощущаются чувствами вещественными. Самое малое размышление о всем том, что содержится в сем Сочинении, довольно покажет, сколь мало люди понимают смысл слова Физический, когда прилагают его к наружностям вещественным.
Примечание о двух Началах
Прежде, нежели приступлю к другому предложению, остановлюсь я здесь на время, чтобы отвратить могущее родиться затруднение, хотя я его несколько уже решил. В начале сего сочинения сказал я, что существуют два Начала противоположные, которые сражаются друг с другом, и хотя я показал, что злое Начало ниже доброго: однако после примечаний, которые делали мы над телесною Натурою, может кто подумать, что сии два Начала имеют необходимую друг в друге нужду к своему существованию, так как показали мы, что две нижние Причины, заключенные в телесных существах, необходимо друг другу нужны в рождении произведении.
К избежанию сей ошибки довольно припомнить мой довод, что всякое произведение, всякое дело, всякий плод в телесной Натуре, равно как и во всяком другом чине Существ, бывает всегда ниже своего Начала родителя. По сей низости телесная Натура немощна сама собою родиться без действия двух Причин, которые мы признали в ней и которые доказывают ее слабость и зависимость.
Но ежели временное сие сотворение произошло от Начала высшего и доброго, как и не можем в том сомневаться, то сие Начало долженствует повсюду являть свое превосходство и свою главнейшую принадлежность, которая есть иметь в себе все без изъятия, кроме зла, и кроме своих собственных способностей не иметь нужды ни в чем к сотворению всех своих произведений. Какое же должно быть состояние злого Начала? Не то ли, чтобы токмо служить к показанию великости и могущества доброго Начала, которого никогда не возмогут поколебать злоухищрения злого.
И так нельзя сказать, чтоб злое Начало было и есть нужно вообще к существованию и явлению способностей доброго Начала, хотя сие злое Начало, имея втечение в бытие времени, необходимо нужно к поданию случая рождениям всех явлений временных; ибо, как есть явления не во времени, и как Начало злое не может выступить из временности, явствует, что Начало доброе действует без него: что можно видеть подробнее в последующем.
И так да научатся здесь люди отличать паки Законы и способности Начала единственного, вообще и во всем доброго и саможизненного, от Законов и способностей нижайшего Существа вещественного, которое ничего своего не имеет и не может жить без внешних вспоможений.
Союз истин
Довольно, думаю, показал я подобным мне, сколь неосновательны мнения человеческие о всех пунктах, о которых доселе рассуждаемо было. Поставлены будучи на путь, чтобы научиться отличать тела от Начала, врожденного им, убеждены будучи о простоте, единстве и невещественности сего Начала нераздельного, Неосообщаемого, которое не терпит никакого смешения, и которое всегда пребывает одинаково, хотя образ, которой оно производит и которым себя одевает, и подвержен беспрестранной перемене, могут они ясно видеть, что поелику Вещество состоит неоспоримо в зависимости, и действует однако по Законам всегда одинаковым, то две нижние Причины, содействующие воспроизведению его, и все деяния бытия его не могут всеокнечно обойтись без действия Причины высшей и разумной, которая повелевает, чтобы они действовали, и управляет ими, чтобы действовали с успехом.
Следственно, признаются они, что две нижние Причины необходимо должны быть покорены законам Причины высшей и разумной для того, чтоб времена и единообразность были наблюдаемы во всех их деяниях, чтобы плоды всех их разных действий не были ничтожны, безобразны и сомнительны, и чтоб могли мы понимать порядок, которой повсюду царствует.
Нетрудно им будет потом согласиться, что сия высшая Причина, не будучи покорена никаким Законам Вещества, хотя и поставлена ему путеводительницею, долженствует быть совсем отменна от него, что средство к познанию обеих есть поставлять каждого из них в своей степени, примечать особенные их способности, сравнивать их друг с другом для того, чтобы увидеть их разности, а не для того, чтобы смешать их, делать сие различие и в прочих Существах Натуры и в малейших ее частях, где и телесные и умные очи ее показывают нам, что есть всегда вместе два Существа, и что они соединены насилием; но притом помнить всегда, что сей союз есть временный, а не почитать его таким, который всегда был и должен всегда быть; ибо напротив мы видим, что он ежедневно прекращается.
Сии все примечания учинят человека благоразумным и мудрым, И воспретят ему пускаться безумно в неведомые стези, из которых не может выйти иначе, как обратным шествием, или должен впасть в отчаяние, когда почувствует, что далеко зашел, а времени ему мало осталось. Они же отведут его от камня претыкания, о который многие падают, когда сами собою и притом окруженные мраком дерзают судить о своем собственном и о естестве Истины. Мы увидим далее частые падения, которые были и суть следствиями вышереченного. Увидим, что сие есть источник большей части человеческих страданий, равно как ради отторжения своего от светлого состояния первого человеки час от часу ныне более утопают в студе и бедствии.
Глава IV
Аллегорическая картина
Некоторые люди, воспитанные в невежестве и лености, достигнув зрелого возраста, вознамерились осмотреть пространное Царство; но как были побуждаемы к тому суетным токмо любопытством, то мало старались узнать истинные средства, которыми управляема была сия страна. Они не имели ни столько отважности, ниже доверенности, чтобы получить доступ к Вельможам, которые могли бы им открыть тайные пружины правления; и так довольствовались тем, что скитались из города в город и смотрели без всякого внимания на публичные места, где, видя толпящиеся сходбищи народа, который казался быть оставлен собственной воле, не подумали ни мало о порядке и мудрости законов, тайно охраняющих покой и благоденствие жителей; они возомнили, что все граждане равно праздны, и живут в совершенной независимости.
В самом деле, все видимое ими не являло не просвещенному их разуму ни правил, ни Закона. Таким образом, следуя убеждению токмо своих глаз, не могли они познать, что люди, имеющие высший сан и власть, Правили сим народом, который, казалось им, шатался беспорядочно: они уверили себя, что в земле сей нет ни Законов, ни начальника, или ежели оный и есть, но не имеет ни силы, ни действия.
