За порогом жизни, или Человек живёт и в Мире Ином - Волошина Инна

Чтобы более полно понять чувства, охватившие меня, надо это испытать на себе. Я же не могу найти подходящих слов…

Непроизвольно я опустился на колени, чтобы вознести Всевышнему короткую молитву благодарности. Бен последовал моему примеру, но он более долго оставался коленопреклонённым. Я, отойдя немного в сторону, наблюдал за ним: его лицо озарено внутренней радостью, губы двигаются, он что-то шепчет… Бен, встав с колен, огляделся. Но искал он не меня. С каким-то вопросом он обратился к миловидной молодой женщине. Та взяла Бена за руку, и они вместе затерялись среди людей и внутренних построек (точнее колон) Храма. Но вот Бен появился один со счастливой улыбкой на усеянном конопушками лице. Он держал в руках свечи и, подходя то к одному, то к другому подсвечнику, ставил свечи, осеняя себя крестом и слегка кланяясь. Потом, найдя меня взглядом, он подошёл ко мне. И мы вышли из Храма.

— Ник, а почему здесь всё так?

— Как так?

— Ну … есть куда поставить свечи, а … икон нет, и распятья Христа тоже нет?

Что я мог ответить мальчишке? Только то, что за короткий срок пребывания в этом мире, узнал сам.

— Бен, пойми, что на земле нет ни Христа, ни святых. Поэтому их изображают на Иконах. Мы смотрим на них и молимся, но не иконам, а святым, изображённым на них. Понимаешь?

— Ну.

— А здесь это ни к чему, — продолжил я объяснение, — Сам Бог и все святые здесь. Поэтому их и не надо изображать. Молись им и всё.

— А их можно увидеть?

— Конечно, можно.

— Вот бы посмотреть хоть на одного святого! — воскликнул Бен с детской наивностью, и достаточно громко, чем привлёк внимание одного прохожего.

— Смотри, — обратился тот к Бену, — вот сейчас выходит мужчина, совсем молодой, из Храма.

— Какой? — не унимался Бен.

— Он во всём белом, с не большой книжицей в руках. Видишь?

— Совсем ещё юноша… — Бен был зачарован.

Человек, указавший ему на святого, усмехнулся каким-то своим мыслям и сказал:

— Это Святой Пантелеймон.

— Что? — Бен смотрел на стоявшего рядом с ним человека, с нескрываемым недоумением, — как же так, я ставил ему свечку, а он был в Храме?

— Что ж тут удивительного? Это обычно. Ты скоро привыкнешь, и узнаешь многое… Ты здесь один? — поинтересовался человек.

— Нет, я с Ник… — Бен осёкся, и продолжил: — С Николаем, — и указал на меня.

— Должно быть, вы только что пришли в наш город? — обратился мужчина уже ко мне.

— Да. И я захотел, чтобы Бен, прежде всего, увидел Храм, вот поэтому мы здесь.

— Меня зовут Стефаний, — представился он. — Если хотите, можете устроиться в доме для путешествующих. Я проведу вас к нему. Но мне приятно предложить вам и свой дом. Если, конечно, не возражаете.

Этот мужчина не вызвал во мне ни каких сомнений. Его взгляд был чист и светел. А я хорошо помнил слова Учителя, что «зло» выдают прежде всего глаза. Бен смотрел на меня умоляюще, ожидая, что же я предприму.

— Мы принимаем твоё предложение, Стефаний. Если не стесним, то побудем у тебя.

— Ник, — Бен дернул меня за руку, — я знал, что ты согласишься.

Он был в восторге. Мы втроём шли по городку, и у меня пронеслось в голове: хорошо, что мы вот так сразу приобрели знакомого, ведь нам надо хоть что-то узнать об этой планете, чтобы было легче путешествовать по ней. И я мысленно обратился к Богу: «Спасибо тебе, Боже, за дарованную нам помощь».

Здесь не было ни номеров на домах, ни табличек с указанием названий улиц. Пока мы шли, Стефаний знакомил нас с городом.

— Городок наш невелик, и называют его — Озерки…

— Знаем, за что так его назвали, — отозвался Бен, оборвав Стефания на полу слове, — за то, что здесь много озёр.

— Верно, — Стефаний улыбнулся, — здесь вот, — он указал рукой в сторону длинного дома, похожего на барак, — дом для путешествующих, а чуть дальше за ним — шпиль над башенкой, видишь?

— Вижу, — сказал Бен, вглядываясь вдаль.

— Там театр. Скоро начало выступления.

— Театр? — удивился Бен, да и я тоже.

— Да, театр. Он не очень большой, но красивый. В нём ставят спектакли артисты нашего города. Не часто, но бывают гастроли оперных исполнителей и балет.

Бен слушал Стефания открыв рот. Меня тоже удивляло услышанное, ведь я не задумывался до сих пор над этим.

— А ты живёшь один? — спросил Бен.

— Нет, с женой. Её зовут Аделаида, но я зову просто — Дели.

— А мы скоро придём?

— Да вот уже пришли почти, — и Стефаний свернул в проулок, по которому мы дошли до тупика, где стоял аккуратный домик, срубленный из дерева. И, как у большинства домов в этом городе, на что я обратил внимание, крыша была черепичная. Не было ни забора, ни ворот. Рос кустарник живой изгородью. Листочки мелкие и бархатистые тёмно-зелёные с синеватым отливом, что придавало им не живой вид. И, чтобы убедиться, что растение живое, я потрогал листочки рукой. Они были мягкие и прохладные.

По дорожке, усыпанной песком, мы подошли к дому.

— Дели, у нас гости, встречай, — позвал Стефаний.

На его голос вышла женщина со строгими чертами лица. На ней было длинное платье, полностью скрывающее её фигуру за счёт массы лоскутков, идущих от груди к ногам. Но это не смотрелось убожеством, наоборот, производило впечатление тонкости и изысканности вкуса. И я подумал: «Да, мне далеко до такого совершенства». Ведь конструировать на себе одежду я мог только самую простую.

Роскошные волосы женщины были собраны в замысловатую причёску. И лишь прядь волос, как бы случайно выбившаяся из общего порядка, локоном спадала к плечу. Она поразила меня своей грацией. Словно это была сама королева.

— Вы путешествуете? — спросила она, обращаясь ко мне.

— Да, — ответил я коротко.

— Это Дели, моя жена, — представил нас Стефаний, — а это — Николай и Бен.

— Входите в дом и будьте нашими гостями, — пригласила Дели, улыбнувшись. О! Как улыбка преобразила её лицо. Оно из строгого стало приветливым и ещё более милым, и привлекательным.

В доме всё было обставлено со вкусом. «Конечно это дело рук Дели», — подумал я, глядя на неё. Она поняла мою мысль и ответила:

— Всё это не только моя заслуга, мне очень помогает Стефаний. Только вместе мы смогли создать уют в доме.

Меня удивило: «Ведь я только подумал, а она ответила…»

— Николай, — снова заговорила Дели, — по всему видно, что ты совсем недавно пришёл в этот мир. Когда думаешь о чём-то и смотришь на человека, то передаёшь свои мысли ему. Поэтому я поняла тебя.

— Я не знал об этом, — смутился я. Почему мне Учитель не говорил об этом? Мысль пронеслась у меня в голове, и я чётко представил его образ. И… в тот же миг получил ответ: «Ты должен был постичь это сам», — это был голос Учителя, но я не слышал его, а каким-то образом улавливал. Что тоже меня удивило, но я промолчал.

Бен был в восторге от всего и сыпал вопросами. Дели и Стефаний приняли нас радушно. Я чувствовал, что у Дели возник интерес: какая связь между мной и Беном, но молчал. И Дели не выдержала, любопытство взяло верх, и она спросила:

— Николай, кем тебе приходится Бен?

— Просто, мой знакомый.

— А где вы познакомились?

— Здесь.

— Почему он с тобой? Он одинок?

— Нет. Мне было скучно одному путешествовать, и я решил взять его с собой. Он тоже, как и я, ещё ничего не видел.

— Странно, но он намного дольше находится здесь, чем ты.

— Дели, как ты это определила?

— Со временем и ты сможешь определять, это совсем не сложно. Ты постепенно будешь привыкать к новой жизни, а значит, будешь видеть того, кто к ней не привычен. Ты будешь видеть того, кто к ней не привычен. Ты будешь видеть то, что не знал ранее сам и приобрёл со временем.

Этот день был замечателен! Я столько всего узнал… Бен тоже был рад.

Когда мы сидели в саду около дома, откуда открывался прекрасный вид на озерко с розовыми фламинго, пришёл молодой человек.

— О, Кристофер! — обрадовалась Дели, первой увидев юношу. — Это наш сын, — обратилась Дели ко мне, — а это — Николай и Бен.